Контракт на рабство. Рэй
Шрифт:
Рэй же никогда не подходил к дому близко. Так что они вполне мирно сосуществовали в параллельных реальностях, не мешая друг другу. Разумеется, Рэй ни с кем не делился секретом. Если бы кто-то узнал, что старая ведьма вовсе не бродит по саду, вынюхивая человечью плоть на пропитание, плакало бы лучшее на свете место.
Во сне Рэй почему-то точно знал, что сегодня ни старухи, ни ее дворецкого дома нет. И можно осуществить старую, детскую еще мечту: посмотреть дом изнутри и найти сокровища. Когда, очень давно, он был уверен: старуха хранит множество интереснейших вещей. Может быть,
Наверное, с мечты разгадать тайну старухи и началось увлечение журналистикой. Сейчас эта тайна казалась мелкой и глупой, но Рэй не привык отступать.
И он пошел к дому, отводя цветущие яблоневые ветви и снимая с лица паутинки.
— Молодец, мой упрямый лисенок, — шепнул кто-то невидимый, словно провел теплой мохнатой лапой по затылку.
От похвалы Рэю стало невероятно приятно. Прямо как в раннем детстве, когда отец хвалил. Странно, ведь голос незнакомый… или, наоборот, знакомый…
— Не думай о лишнем, лисенок. Возьми то, что хочешь. Возьми. Это же так просто…
Невидимые руки отвели от его лица колючую сухую ветку и поддержали, когда он споткнулась о корень.
— Кто ты? — спросил Рэй, уже почти зная ответ, уже почти готовый проснуться…
— Тот, кто заботится о тебе. Тот, с кем тебе хорошо, — прошелестело над ухом. Последние ветви разошлись, и Рэй ступил на запретную дорожку из красного гранита. Парадная дверь дома была распахнута, внутри в лучах солнца танцевала пыль, а сам дом так и манил войти, увидеть, пощупать. — Видишь, он ждал тебя. Как робкий любовник, он ловил твои взгляды, прислушивался к твоим шагам и ждал, когда же ты подойдешь. Ведь он безмолвен и неподвижен, и может лишь ждать…
Под завораживающий голос невидимки Рэй поднялся по мраморным ступеням, проросшим мхами и травами, ступил на порог — и оказался в совершенно пустом холле. Только иссохший паркет под ногами, мутные от старости высокие окна, закрытые белые двери — и теплые водопады солнечного света откуда-то сверху.
Рей задрал голову так высоко, что едва не потерял равновесие. Или просто голова закружилась от сладкого, нежного до одури запаха райских яблочек.
Запаха и вкуса.
Его губ слово что-то коснулось.
Рей машинально поднес ко рту пальцы, ощутил что-то липкое и так же машинально
облизнулся.
Яблочное варенье. Кисло-сладкое, пахнущее желтеющими листьями, летящими на юг птицами и почему-то мятой.
Он невольно облизнулся снова и улыбнулся. Старый дом в самом деле ждал его. Не бывает так хорошо и уютно в месте, которое не твое. А здесь…
Одна из белых дверей бесшумно открылась, словно приглашая. И Рэй безбоязненно шагнул в нее, точно зная — там, за дверью, его тоже ждут. И любят.
Он не ошибся. За дверью его ждал мужчина — смутно знакомый, очень красивый мужчина. Мелькнула и пропала мысль: с каких это пор мужчины кажутся ему привлекательными? Что-то здесь не то… и почему незнакомец в одном только домашнем халате? Чтобы удобнее раздевать?..
Самое странное, что Рэю хотелось это сделать. Раздеть, увидеть обнаженным, дотронуться до горячей кожи.
Незнакомец
улыбался. Его глаза… странные глаза, необычного цвета… глядя в них, Рэй подошел вплотную, провел ладонью по гладкой щеке, по шее, коснулся шелка.Замер в недоумении. Что он делает? Он не занимается сексом с незнакомцами. Он вообще не занимается сексом с мужчинами.
В голове зашевелились странные, неприятные воспоминания. Отвратительные, как змеи. В них Рэй знал, как зовут незнакомца, и он был вовсе не привлекательным, скорее наоборот…
— Ты здесь, мой лисенок, только здесь и сейчас, — бархатный голос смел нечаянные мысли, окатил жаркой волной. В паху стало тяжело и горячо, а в голове пусто. — Это наша первая встреча. Самая первая. Посмотри на меня.
Рей заворожено послушался. Шелковый халат скользнул по плечам незнакомца, а по плечам Рея — мужские ладони. Нежно, горячо, пробуждая желание — еще, еще касаться совершенного тела, слышать глубокий голос, тонуть в бездонных черных глазах и ни о чем не думать.
Прикосновение чужих губ обожгло его всего, от макушки до пяток. Он внезапно остро почувствовал, как груба ткань одежды, как раздражает, до боли и зуда, и только горячие сильные ладони незнакомца, как живительная, очищающая вода, могут смыть с кожи этот зуд…
…чужой запах, чужие прикосновения, чужую боль…
— Только то, что ты хочешь сам, — уха коснулись шепот и губы, по плечам заскользили ладони, освобождая от такой ненужной, мешающей одежды. — Это так просто — взять то, чего ты хочешь на самом деле.
О да. Он хотел. Голоса, касаний, ощущения безопасности и свежести. Он словно горел изнутри, жаждал его, как дуновения ветра в жаркий полдень, как глотка воды…
…крови…
…свободы…
— Маленький упрямец. Ты мой, — уже не шепнул, а пророкотал незнакомец…
…Лоренцо, Рэй знал его имя. Он его помнил…
— Отпусти меня. Ты… — сбросив наваждение, Рэй со всей силы оттолкнул вампира, но это было все равно, что толкать каменную стену.
Лоренцо не сдвинулся ни на миллиметр, только тихо засмеялся и накрыл рот Рэя своим. Рэй вздрогнул, замер в недоумении… он только что хотел… чего? Чего-то странного, неправильного… да нет же. Все правильно. Он хочет, хочет… Мысли путались и плавились, тело горело, в паху пульсировало.
Рэй застонал от нестерпимой жажды.
Он хочет Лоренцо. Сейчас, немедленно. Чувствовать его, отдаться ему, владеть им, слиться в одно целое…
— Так-то лучше, мой лисенок, — Лоренцо прикусил мочку его уха, поиграл с ней языком. Его руки путешествовали по обнаженному телу Рэя, пуская по коже волны удовольствия. Он, как кот, выгибался навстречу властным рукам и губам, подставлялся, уже не в силах ни вспоминать, ни думать. — Поцелуй меня, ты же хочешь.
Да. Он хотел. И поцеловал. Рэю было все равно — кто такой Лоренцо, что именно он так и не смог вспомнить. Было слишком хорошо — с ним, и мысль "я не занимаюсь сексом с мужчинами" казалось глупой и далекой. Рэй мог только стонать, подаваясь навстречу растягивающим его пальцам, просить: заполни меня, во мне слишком пусто без тебя… и слушаться властных рук, уверенных движений…