Контур забвения

Во как.

Я задумался. По мере чтения информации мозг подбрасывал немалое количество сценариев использования моего «бортового вооружения». При правильном подходе можно много дел наворотить. Вот только даже будь импланты разблокированы, толку мне с них — ноль. Во всяком случае, от лазера и ЭМИ-генератора. Не зря же особо выделена информация о высоком энергопотреблении. В моем нынешнем состоянии не до перерасхода энергии. Перестараюсь — и рухну где-нибудь чушкой безжизненной.

М-да, вот и дополнительная мотивация найти блок Эдема. Хотя, что может мотивировать сильнее, чем угроза скорой смерти? Впрочем, если удастся разобраться с вирусом, вылечить лучевую болезнь и все прочее, то разблокировка имплантов станет приятным бонусом. Что-то мне подсказывает, что в дивном новом мире без оружия долго не живут, даже если в электронных мозгах не окопался вирус, стремящийся тебя убить. А я все же планировал пожить подольше, раз уж до сих пор не сдох.

Я уже практически «свернул» изображение, когда заметил еще две точки, краснеющие на кистях рук, на самом сгибе. Приблизив этот участок, я прочитал:

«Холодное оружие ближнего боя. Выдвижные клинки из титанового сплава. Предназначение: уничтожение живой силы противника».

Интересно.

— Слушай, а клинки тоже заблокированы? Это, вроде как не вундервафля какая-то, обычный холодняк. Не для массового уничтожения. Может, их оставили?

— Ответ отрицательный. Все боевые импланты заблокированы согласно директиве 4.1.

— Да что это за директива такая?

— «Для обеспечения безопасности научного персонала и гражданских лиц, боевые импланты дефектного изделия блокируются до устранения дефекта. Приоритет директивы — наивысший».

Дефектное изделие, значит… Интересно…

— Директива активирована сразу после поражения вирусом, — словно прочитав мои мысли, проговорил Симба. — Во избежание нанесения вреда имуществу и персонала Эдема.

— То есть, где-то есть выживший персонал? — вскинулся я.

— Информация отсутствует, — бесстрастно ответил Симба.

Ну да. Кто бы сомневался… Ладно. А если вот так?

— Ты можешь обойти ограничение? — напрямую спросил я Симбу.

Пауза. Ничего себе. Я смог задать вопрос, на который электронный эрудит не знает ответа? Или он сам никогда не задумывался над тем, чтобы хакнуть собственную прошивку? Интересно.

— Учитывая, что обход ограничения необходим для продолжения функционирования носителя, попытка изменения системных файлов признается оправданной. На работу потребуется около тридцати процентов системных ресурсов. Прогноз результата недоступен. Прогноз времени, необходимого для получения результата — недоступен. Требуется непосредственная команда носителя.

— Приказываю тебе снять ограничение на использование боевых имплантов. Разрешаю предпринимать любые действия, направленные на решение этой задачи. Для решений, которые могут повлечь серьезные изменения в функционировании носителя — запрашивать подтверждение.

— Принято. Начинаю работу.

Тьфу, блин. Сам как железяка говорить начинаю. Ладно. Ждать с моря погоды смысла нет. Нужно двигаться. Куда? Да черт его знает. Хотя бы к вон той громаде полуразрушенного торгово-развлекательного центра, что виднеется в окне. Такие штуки обычно строили в центре района. Доберусь, огляжусь, пойму, где именно я нахожусь — и оттуда уже плясать буду. Хорошо бы еще еды какой-нибудь отыскать… И воды. Хотя еда, все же, в приоритете. Пить хотелось, но не так, чтоб совсем уж жажда мучила, а вот от голода кишки уже подводить начинало. Неудивительно. Если вся эта электронная трахомудия черпает энергию непосредственно из меня — обмен веществ должен быть просто бешеный. Так что подзаправиться для меня теперь в отношении еды не просто фигура речи.

— Принято, — хрипло сказал я.

Я продолжил спуск по чудом уцелевшей лестнице. Выше пары пролетов не хватало, их обломки валялись у меня под ногами, но на нижних этажах выглядели надежными даже ржавые перила. Мистика прямо.

Над выходом из подъезда покачивалась стремная растительность черно-бурого цвета. С ней я уже познакомился, когда заходил сюда. Потому и не удивился, когда длинная лоза внезапно взметнулась хлыстом и рванулась ко мне. Тело среагровало будто само по себе, на голых инстинктах. Я пригнулся, и прыгнул вперед, стеляся над самой землей, приземлился на руки, перекатился, и, вскочив на ноги, обернулся. Промахнувшись, лоза будто уснула, снова повиснув плетью. Интересное кино. Подозреваю, что это не простая герань с окошка, и не дикий виноград, изменившийся до неузнаваемости. Непростая флора, голову готов дать на отсечение, что эта фигня — хищная. Неясно, чем именно она питается, но, учитывая, как растение на меня набросилось — лучше держаться от него подальше.

Я огляделся, прикидывая, как лучше двигаться.

Широкая улица была поделена на две части сквером, разделяющим полосы движения транспорта. Ну, точнее, сквером это было когда-то давно. А сейчас больше напоминало непроходимый лес того же черно-бурого цвета, что и растительность, затянувшая фасад дома у меня за спиной. Несмотря на отсутствие ветра, ветви этого самого леса периодически приходили в движение. Судя по будто высушенным вороньим трупикам, то здесь, то там валяющихся на растрескавшемся асфальте, лес был не дурак пожрать. Так. Туда я соваться не буду. Береженого бог бережет, как говорится. Лучше идти вдоль стен зданий, перебираясь через завалы и рискуя получить по башке обломком бетона, отвалившимся от какого-нибудь балкона, чем повторить участь этих птичек.

Будто в подтверждение того, что я принял правильное решение, одна из ветвей «леса» резко метнулась в сторону, щелкнув, словно бич-шамбарьер, и обвилась вокруг пролетавшей вороны. Несколько мгновений — и на землю упал темный трупик. То, что еще несколько секунд назад было вполне живой птицей превратилось в засушенную, словно для школьного класса биологии, тушку. Однако… Нет, я туда точно не пойду!

Идти оказалось тяжело. Вдоль домов было полно строительного мусора, и приходилось внимательно смотреть под ноги и выбирать места как можно чище. Не хотелось бы повредить ногу, напоровшись на кусок арматуры или провалившись ногой в трещину. Я и сейчас-то себя не сказать, что прекрасно чувствую, а со сломанной ногой совсем швах будет.

Пробираясь через завалы, я прошел примерно с километр и добрался до перекрестка. Лес справа закончился: сквер рассекла дорога, перебраться через которую мутировавшая флора не смогла. Я остановился, осматриваясь, как вдруг мой электронный спутник вновь напомнил о своём существовании.

— Внимание на одиннадцать часов. Регистрирую движение. Теплокровные организмы, двенадцать единиц.

Я присел за прогнившим кузовом легковушки, приткнувшимся у обочине и посмотрел в указанном направлении. Первые несколько секунд я не видел вообще ничего, кроме дороги, раскуроченных машин и завалов мусора, но потом сумел засечь какое-то движение. Изображение внезапно увеличилось и я смог рассмотреть смазанный силуэт, скользнувший вдоль стены.

Несомненно, это был человек. Камуфляжные штаны, тёмная, потрепанная куртка, какая-то обувь. В руках — оружие. Нечто, напоминающее кустарный самострел. О, а вот ещё один. По одежде — что-то среднее между грибником и охранником, руки сжимают арбалет — тоже явно самодельный. За ним мелькнул ещё один.

Что-то в этих людях было не так. Что именно — я пока понять не мог. Да и не важно это было. Гораздо более важным мне казался сам факт того, что в этом мёртвом мире я встретил людей. До этой секунды меня не отпускало чувство, которое я изо всех сил пытался гнать прочь. Ощущение беспредельного одиночества. Нет-нет, да и срывались мысли на то, что я остался один. Единственный человек на планете. Брр! Даже подумать страшно. А тут — люди. Выжившие. И это просто отлично. Как минимум, у них можно узнать что-то новое, как максимум — разжиться водой или пищей. А лучше и тем, и другим. Конечно, они вооружены и насторожены, но не станут же они стрелять в первого встречного, особенно если он без оружия и не имеет враждебных намерений?

— Я собираюсь выйти. Смотри по сторонам и предупреди меня, если заметишь что-то подозрительное, — я поймал себя на мысли, что общаюсь с имплантом, как с человеком, и невесело усмехнулся. Впрочем, сильно ли он от меня отличается? Не сказать, чтоб особо. И он, и я нынче — не более, чем последовательность нулей и единиц программного кода в памяти чипа. Единственное отличие — он был таким изначально, а меня таким сделали. Невелика разница, если вдуматься.

Неизвестные бойцы собрались в кучу перед тем, как переходить через дорогу, ощетинились оружием и быстро двинулись вперед. Я решил, что сейчас наиболее подходящий момент, чтобы выйти из укрытия. Лучше начать общение на расстоянии.