Копье
Шрифт:
— Рассказывай.
Глава 13
Ночные твари
Когда Тора назвала непонятное черное образование «чумной паутиной» я даже почти удивился. Честно говоря, я ожидал, что, как и у всего остального непонятного и опасного, в названии этой дряни будет фигурировать слово «демон».
— Ну и что такого в этой паутине?
— Это не паутина. — Тора глядела на мертвое дерево с опаской, как на огромную сколопендру. — Она же даже не похожа на паутину. Она так только называется.
— Хорошо. — терпеливо согласился я. — Что такого в этой… штуке, которая называется паутиной?
— Она смертельно опасна. —
Эх, а ведь песок-то тоже черный! А не покрыт ли он тоже «особо едким веществом»? На всякий случай я еще раз вытер руки о штанины.
— Так она питается, так она строит себе новое тело. — продолжала Тора. — Но самое странное, что она поедает не все.
— Кости оставляет, да? — понимающе хмыкнул я.
— Нет. — Тора покачала головой. — Кожу, мышцы, кости — все это она употребляет. Оставляет только нервы. Целиком. Оставляет и присоединяет к себе, к своим нервам, скрытым внутри, под этой черной-золотистой массой.
— То есть, как? — не понял я. — Она… Ну, пусть не «разумна»… Но она — типа животное? Не растение?
— Она и не животное, и не растение, она вообще неизвестно что. — Тора развела руками. — Ее до сих пор толком не изучили, потому что… Ну, сам понимаешь, нельзя изучить то, что никаким образом нельзя оторвать и положить в банку. Она все растворяет. Вообще все, даже стекло.
— А дерево? — я кивнул на раскинувшегося перед нами представителя «паутины».
— Там нет никакого дерева. — Тора снова покачала головой. — Давно уже нет. Просто эта дрянь обросла его, и, после того как растворила, осталась стоять в форме, близкой к той, что имела ее еда.
— Она что, твердая?
— Наверное. — Тора вздохнула. — Я не знаю, трогать не буду. Хочешь — сам потрогай.
— Спасибо, обойдусь. — поспешно ответил я, разглядывая черно-золотистое псевдо-дерево уже совсем другим взглядом.
Интересно, а она сможет прожечь доспехи демона? А доспехи бодрствующего демона? Узнать бы, да сыкотно — а вдруг прожжет?
А спросить не у кого. Демон снова заснул и на вопросы не отвечал.
Торе говорить о том, что он вообще просыпался, я не стал.
— Ладно. А песок?
— А что песок? — Тора присела и потрогала песок. — Тот самый песок, о котором я тебе говорила. Из-за которого всю пустыню назвали Обсидиановой.
— А тебя не смущает, что он тоже черный? Что он находится именно тут, рядом с этой… мерзостью? Или что он холодный например на такой жаре?
— Макс, мне нечего тебе сказать. — серьезно сказала Тора, — Я ничего об этом не знаю. Ни о том, почему он холодный, ни о том, почему он растет рядом с паутиной. Единственное, что я знаю — это то, что от паутины надо держаться подальше. Если это значит еще и держаться подальше от черного песка тоже, то будем держаться подальше. Только и всего.
— А эта дрянь сама по себе не нападает? — я снова ткнул пальцем в дерево-обманку.
— Ей нечем. — улыбнулась Тора.
— Тогда как она до этого дерева добралась? — я крутнулся вокруг своей оси, обводя пальцем горизонт. — Я что-то не вижу, чтобы она как-то сюда вытянулась или еще что…
— Спорами, Макс. — Тора пожала плечами. — Спорами, которые разносятся… Ну, например, ветром.
— Это точно?
— Нет, это снова предположение. Макс, я не ученый, тем более не шалихадский ученый, я не знаю. Но если бы она могла напасть на того, на кого хочет, — я сомневаюсь, что у нее есть разум в нашем с тобой понимании этого слова, — то она
бы уже напала.— Может, выжидает. — буркнул я. — Когда мы подойдем поближе.
— Вот да, так тоже может быть. — невпопад ответила Тора. — Может, ее еда это всякие больные и убогие животные, которые прилипают и не могут выбраться.
— Может. — согласился я. — Но все равно эта хрень выглядит крайне странно…
— Макс, мы в Обсидиановой пустыне. — напомнила Тора. — В Шалихаде. Тут все странное. Для нас с тобой. Смирись заранее. И просто не трогай ничего, что тебе не знакомо.
— Так я и поступлю. — согласился я. — Только тогда и ты постарайся не закинуть нас в одну из этих «паутин».
— Я приложу все усилия. — серьезно пообещала Тора. — А теперь давай отойдем, мне тут… некомфортно.
Мы продолжили путешествие по пустыне, только на этот раз Тора начала брать паузы между порталами — кажется, ее силы начали подходить к концу. В паузах между порталами мы топали по барханам пешком, то поднимаясь на вершины, то спускаясь к подножью. Вверх и вниз, как будто по волнам. Только не водяным, а песчаным.
Когда Тора чувствовала в себе готовность открывать новый портал, она останавливалась на очередной вершине и задумчиво оглядывалась, раздумывая, куда скакнуть дальше. Выбрав точку, она открывала портал и мы перемещались в новую часть пустыни.
Которая выглядела точно так же как старая…
Чумная паутина была последним, что разбавило постный однотипный пейзаж. После этого все вокруг было совершенно одинаковым — песок, песок и песок. Один раз попался кактус, один раз из-под ног швыркнула ящерица, и это было все, что произошло вокруг нас на протяжении многих десятков квадр. Окружение было таким постоянным, таким однотипным, словно мы шли по бесконечной сцене с нарисованным задником, который работники театра забыли поменять на нужный. Настолько все вокруг было давящим и унылым, что даже разговаривать не хотелось. Так мы и брели молча по барханам, то опускаясь, то поднимаясь. Как корабли. И настолько все это отпечаталось на сетчатке, настолько въелось в мозг, что, когда на горизонте появился движущийся объект, вынырнувший из-за вершины очередного бархана, я, кажется, даже вздрогнул.
И совершенно точно — застыл на месте, даже не донеся ногу до песка.
А Тора как будто ничего не заметила — так и продолжала брести вперед, опустив голову и загребая песок ногами.
— Стой! — прошипел я, хватая ее за руку и дергая назад.
— А? — Тора удивленно подняла взгляд. — Что такое?
Вместо ответа я потянул ее вниз, заставляя ее присесть, и только когда она опустилась на корточки, я ткнул пальцем в горизонт:
— Что за хрень?
Тора прищурилась, фокусируя взгляд на горизонте, и несколько секунд внимательно всматривалась. К тому моменту непонятный объект снова нырнул на склон, и скрылся от взгляда волшебницы. Но буквально через несколько секунд она охнула, округлив глаза и глядя на объект, снова выныривающий из песчаных волн.
Как корабль.
— Что это?!
— Вот и я хотел бы знать. — процедил я, опускаясь еще ниже и ложась на песок, потянул за собой Тору. — Ляг.
— Что? Зачем?! — начала брыкаться волшебница.
— За мясом! — натурально вскипел от поднимающегося снизу жара я. — Тебе не кажется, что эта хренота, чем бы она ни была, как-то чересчур уверенно скачет по пустыне, которую ты сама называла крайне опасной?! В которую не водят экскурсий и которая вся из себя смертоносная?!
— Да мы же даже не знаем, что это такое! — продолжала протестовать Тора, но уже для вида — она все же легла на песок, хоть и тихо ругаясь при этом.