Копье

— А если бы не все то, что живет в Запретном районе, не понадобилась бы и стена! — парировал Второй. — Шестьсот лет уже живем как будто на крышке кипящего казана — в любой момент все может пойти к демонам!

Я насторожился:

— Шестьсот лет?

— Ну да, я так и сказал. — кивнул клоп. — Пятьсот девяноста восемь, если быть совсем точными. Еще с тех пор, когда существовала Башня Безликих и большой библиотека, хранящаяся в ней.

Так вот что за большая библиотека! Библиотека ордена Безликих, спрятанная в их башне!

— Что они говорят?! — снова вклинилась Тора.

— Да погоди ты! — отмахнулся я и снова повернулся к библиотекарям. — Вы говорите, за стеной Запретная зона?

— Район. — тут же поправил Первый. — Запретный район. Да, именно он.

— А что в нем запретного? Что с ним не так?

— Ой, все! — всплеснул руками Второй. — По ту сторону стены вообще все не так, там все наоборот, там нет ничего живого, там царствует одна только смерть!

— Да брось, если бы это было так, никто бы оттуда не выбирался. — беспечно бросил Первый.

— А ты сам видел хоть раз того, кто оттуда выбрался? То-то! И я не видел! Где доказательства, что они вообще существуют?!

Так, понятно. От этих двоих толком информации не добиться. Каждую тему они переводят в собственный срач между собой, полностью игнорируя поданный запрос. Не удивлюсь, если на должность библиотекарей их посадили как раз из-за этой черты — здесь, где все, что от них требуется — указывать местонахождение нужных книг, они могут быть хотя бы минимально полезны.

Надо только их заставить выдать мне те книги, что мне нужны. Как бы так сформулировать слова…

— Уважаемые! — взмолился я. — У вас есть какие-то книги по Запретному району? По стене? По тому, что там творится?!

Это возымело хоть какой-то эффект. Библиотекари снова переглянулись и Первый кивнул и вскочил:

— Проследуйте за мной, уважаемые господа.

— Что он сказал?!

— Что сейчас покажет нам книги, которые нам нужны. — вздохнул я, искренне надеясь, что он и вправду сейчас предоставит нам искомое и по-новой заводить всю эту шарманку не придется.

Библиотекарь подошел к одной из катающихся по периметру зала лестниц, ухватился за нее, оттараканил в одному ему известное место, и бодро полез наверх. На высоте второго книжного яруса он остановился, и застыл, бегая взглядом по полке и что-то беззвучно шепча.

— Эй, Макс… — прошептала Тора, дергая меня за руку. — Макс!

— Что? — я с неохотой оторвался от наблюдения за действиями библиотекаря и повернулся к волшебнице.

— Смотри! — Тора ткнула пальцем в потолок.

Я задрал голову и вгляделся в заинтересовавшую ее роспись на потолке. Пока мы не встали прямо под ней, понять, что там нарисовано, было абсолютно невозможно — слишком острый угол зрения получался, да и стиль рисования тому не способствовал. Зато сейчас все наконец встало на свои места — изображенные в стилистике древних фресок, где пропорции соблюдались как левая пятка зачешется, а все люди изображаются пухлыми и плоскими, трое мужчин атаковали невнятное угольно-черное существо с четырьмя руками, чешуйчатыми крыльями и торчащим из-за спины скорпионьим хвостом. Мужчины были вооружены мечом, посохом и луком, и всем этим они тыкали в ксеноморфа, изогнув конечности под самыми противоестественными углами. Ксеноморф изрыгал пламя, задрав голову и разбрызгивал вокруг себя антрацитовую то ли кровь, то ли слюну.

— Это же… — прошептала Тора, но ее перебили.

— Нашел! — довольно заявил библиотекарь, и, едва я успел повернуть голову, как он проворно скатился по лестнице, держа в руках увесистую толстенькую книгу с неаккуратно торчащими листьями. — Подержите-ка, господин, это еще не все!

Сунув мне книгу, он снова схватился за лестницу, встал на перекладину, весело толкнулся ногой, отправляясь в путешествие вдоль рядов, и одновременно с этим полез наверх.

Клоп не клоп, старикан не старикан, болтун не болтун, а свое дело, по ходу, знает и любит.

— Это же Десан! — наконец закончила свою мысль Тора, глядя на фреску над головой. — И три Мастера, что его уничтожили!

— Да, Тора, похоже на то. — вздохнул я. — И что с того?

— Но почему здесь?!

— А почему нет? — удивился я. — Если я правильно понимаю, за последние шесть веков это было самое значимое событие, в котором, к тому же, принимал участие уроженец Шалихада. Совершенно нормально, что они решили запечатлеть это… Думаю, что это далеко не последнее место, где мы найдем всяческие отсылки к этому событию.

— Может, ты и прав. — вздохнула Тора. — Просто библиотека… И Десан…

— Сама говорила, что в Шалихаде все может казаться странным. — поддел я Тору и в этот момент библиотекарь снова завопил

— Нашел!

В руках у меня оказалась еще одна книга — тоже старая, судя по потрепанному корешку, но не в пример более хорошо сохранившаяся. Листы из нее не торчали, уголки, спрятанные в железных уголках не обтерлись. «Дармикан — правда и вымысел» — успел прочитать я название, прежде чем библиотекарь сгрузил мне книгу на руки.

— Подождите, это еще не все! — просиял библиотекарь и снова полез на лестницу.

— Что он сказал? — опять занервничала Тора. По ходу, она начинает нервничать, когда ничем не занята и чувствует себя бесполезной.

— Кажется — что планирует меня похоронить под горой книг. — вздохнул я, глядя, как библиотекарь выдергивает с полок сразу два толстых журнала в тканевой обложке.

В конечном итоге, на руках у меня оказались эти четыре книги. Библиотекарь любезно проводил нас к столу и оставил, попросив позвать, когда мы закончим. Мы сели за стол, разложили книги и принялись пялиться на них, будто ожидая, что они сейчас заговорят и сами собой выдадут все свои секреты.

— Ну и что тут написано? — наконец не вытерпела Тора. — Что нам подсунули-то?

— Эта называется «Дармикан — правда и вымысел», что бы это ни значило. Эти две тетради — планы города, восточной части и западной. А эта маленькая — летопись Шалихада, если я правильно понимаю. Самые значимые события в истории государства.

— А про тварей? Ты про тварей спросил?

— Забыл. — честно признался я. — Давай все по порядку, а? Сейчас меня больше та стена интересует, чем твари!

— Дурень! — Тора потянула меня за ухо. — Ладно, давай читай.

Я открыл наугад первую книгу — про вымыслы. Книга оказалась написана на чем-то вроде пергамента — шуршачего и сухого на ощупь. Писали книгу от руки, где-то — не совсем аккуратно, оставляя маленькие кляксы и смазывая буквы, а где-то наоборот — будто бы по линеечке. Почерк при этом был один и тот же, но явно писец заполнял книгу в разных условиях — от удобного светлого зала с большим столом до крошечной каюты корабля, что мечется по волнам в шестибальный шторм. Вон, даже едва заметные следы от высохших капель виднеются.