Копейщик

Бобры привели двух лошадей, тех что тащились в конце колонны, впряженные в примитивные волокуши. Они так и топтались там, где их оставили в начале боя. Парни думали, что там продовольствие, а оказалось, лошади тащили двух мертвецов. Тот раненый, что встречал их с ножом, по-прежнему оставался в сознании и с недоумением следил за их хлопотами. Наконец он не выдержал:

— Почему помогаете? — спросил он, — Мы бы никого в живых не оставили.

— Я знаю, — невозмутимо ответил ему Вася, — Но, думаю, если ты сам до сих пор не понял, то и объяснять бесполезно.

Раненый настаивать не стал:

— А лихо вы нас переиграли. Вдесятером против полусотни, да еще без потерь. Лихо!

— Ну, вообще-то вы сами подставились. Слишком понадеялись на нифрил, — думали, что про маяк мы не знаем. Проявили чрезмерную самонадеянность, — разведку вперед не выслали, походный строй сильно растянули, передовой отряд оставили без стрелкового прикрытия. Сунулись в незнакомую местность без подготовки, — Вася развел руки в стороны, мол чего тут еще объяснять, — Уверен, что снег вы раньше в глаза не видали. Те двое мертвецов, что вы с собой тащили, не иначе получили обморожение, а вы не знали, как им помочь, и просто наложили на них заморозку.

— Верно говоришь, — раненый не стал отрицать очевидное, — Мы потом уж сообразили, а поначалу это даже смешным показалось, — наложить заморозку на обмороженных…

— Ладно, теперь о деле. Выживших мы не обыскивали. Думаю, нифрил у них в карманах найдется, будет, чем раны подморозить. Насчет обморожений ты уже и сам понял, лучше растереть снегом, — Вася увидел в его глазах недоверие, — Я не шучу, растереть снегом и закутать в теплое. Кое-что из оружия мы вам оставили, но луки все забрали, уж не обессудь. Если захочешь здесь задержаться и помочь товарищам, сделай к навесу стенки хоть из того же снега. Дров мы сколько-то натаскали, но их хватит ненадолго. Имей ввиду, им еще долго неподвижно лежать, если будут не в тепле, они не выживут. Лошадей ваших мы тоже оставили. Ну, все, бывай.

Они уже отошли довольно далеко, когда Вася вдруг вспомнил:

— Эх, про снегоступы ему не сказал.

— Перебьется, — Акима решительно пресек этот порыв человеколюбия, — Нечего ему по нашим землям на снегоступах шастать.

— Принимается, — согласился Вася, и больше уже об этом не вспоминал.

Глава 35

Глава 35. Безупречный труд старшего секретаря.

Старший секретарь головного офиса объединенной зерновой компании — фигура значимая и по-своему могущественная. И не только в глазах обширного штата своих подчиненных. Даже сильные мира сего пытаются его задобрить, стараются ему понравиться; с ним приветливы и обходительны, ибо он тот, кто может посодействовать, а может и воспрепятствовать. Ибо он тот, кто докладывает Самому!

Людское мнение наделяет его этой значимостью, и это, пожалуй, даже льстит самолюбию, однако не мешает старшему секретарю отдавать себе отчет в том, что на деле он лишь пашет как каторжный, и как каторжный имеет много обязанностей и почти совсем не имеет прав. А пуще прочего он не имеет права на ошибку.

Ему приходится удерживать в памяти сотни малых дел и десятки крупных. Он вынужден быть беспощадным к писарям и счетоводам, которые своей ленью и необязательностью всеми силами стремятся свети его в могилу. А получив очередную заслуженную выволочку, косят ему в спину взглядами, полными зависти и злобы, не понимая, не желая понимать, как тяжел его труд и велика ответственность.

Он приходит на работу раньше других, потому что не может позволить себе ни единой минуты утраченного впустую времени. Под его строгим приглядом за рабочие столы рассаживаются его подчиненные, ряд за рядом как в школьном классе, в огромном школьном классе.

Старший секретарь привычно заглядывает за портьеру, — приемную залу начинают заполнять посетители, некоторые из них приходят едва ли не раньше его. Они устраиваются поудобней на кожаных диванах, приготавливаясь ждать, всем своим видом показывая, что ждать они будут столько, сколько понадобится, до тех пор, пока Сам их не примет. Старший секретарь знает, разумеется, кто будет принят совершенно точно, а кто из них прождет напрасно… ну или почти знает. Если у Самого останется время, если он будет в добром расположении духа, может какой-то из мелких сошек и повезет. Но от старшего секретаря это не зависит совершенно. Сам решает все сам, что бы они там себе не надумали.

Посетители все прибывают, скоро на диванах не останется свободных мест, и прибывшие последними будут толпится стоя. Взгляд старшего секретаря выхватывает грузную фигуру представителя гильдии парфюмеров. Ему назначено первым. Секретарь приглашающе машет ручкой, и тот довольно резво для человека с такой комплекцией устремляется в заветный проем. Сопроводив парфюмера в директорский кабинет, как только за ним закрывается дверь, он разворачивается к секретарям и разражается приказами:

— Контракт с гильдией парфюмеров мне, последнюю отгрузочную накладную и выписку о поступлении платежей, — он знает, какие документы от него могут затребовать, и он должен быть готов.

Однако парфюмер пробыл недолго. Он выпорхнул из директорского кабинета, рот растянут в улыбке, влажные губы что-то шепчут, скорее всего — подсчеты предстоящих прибылей. Старший секретарь провожает первого посетителя и тут же выцеливает следующего: представитель администрации по вопросам аренды зданий. Человек важный!

— Прошу. Вас ожидают, — заодно наметанный глаз старшего цепляется за долговязую фигуру пропахшего морем интенданта. С отчетом по ревизии складов. Этому директор не нужен. Пока не нужен, если данные по складским запасам сойдутся. А если нет… Вот тогда придется идти на ковер к Самому, и старший писарь может позабыть о планах на ближайший выходной.

Секретарь кивает интенданту, цепкой лапкой подхватывает его под локоток и, увлекая за портьеру, сопровождает к столу главного счетовода. На ходу раздавая приказы: поднять арендную документацию с начала года и составить сальдо по оказанным услугам аренды и платежам в городскую казну. Рабочий день входит в разгар. Старший секретарь наматывает километры по ковровой дорожке, пролегающей от приемной залы через отдел писарей и счетоводов в директорский кабинет.

Закрытые контракты старший секретарь в архив относит лично, прежде сделав копию на нифриловый носитель, согласно последнему распоряжению о порядке хранения документации. День переваливает за полдень, а ему кажется, что толпа посетителей не уменьшилась совершенно. Но он привычен, он дает мысленный пинок своему поджарому телу и тащит на прием следующего по важности посетителя.

Когда неяркое зимнее солнце начало погружать свои телеса в гладь морского горизонта, старший секретарь вспомнил, что обещал сводить дочку к пристаням и показать швартующиеся корабли. Он со вздохом заглянул в приемную. «Стоячих» не осталось, но диваны были еще полны. Секретарь подхватил книгу регистрации, в которой, желающие попасть на прием, записали имя, звание, должность и цель визита. Несколько человек поднялись с диванов и с посуровевшими лицами, перебивая друг друга, попытались узнать, когда же их примут. Старший секретарь ответил привычно предупредительно-вежливым «ожидайте» и понес книгу в директорский кабинет. Дождался, когда оттуда выйдет очередной посетитель, коротко постучал по двери костяшками пальцев и вошел.

— Из важных кто-то есть еще? — спросил его директор, не поднимая головы от текста очередного торгового соглашения.

Старший секретарь пожал плечами, мол не мне решать, и положил на стол книгу. Директор бегло пробежал взглядом по именам зарегистрированных, глядя не столько на имена, сколько на записанное в графе «звание, должность», сообщил, кого он успеет принять сегодня, и вернулся к чтению. Секретарь развернулся на каблуках и отправился в приемную оглашать список счастливчиков, которым сегодня все-таки повезет.