Копейщик

— Значит, надо поехать и разузнать? — Ольха уже догадывалась, какое будет для нее следующее задание.

— Поехать надо, но не в Северград, — ответил князь, — Соваться в развалины крепости ни к чему пока.

— А куда же?

— Гуси взяли в плен роту Вепря, слышала?

— Слышала.

— Они держат пленников в крепости как раз недалеко от наших границ. Ты поедешь туда с миссией нейтрального наблюдателя по соблюдению правил содержания военнопленных. Понимаешь?

— Да, а заодно попробовать что-то вызнать про северградскую крепость, — сообразила Ольха, — Так ты думаешь, князь, что это Гуси Красных Собак… того…

— Скажу так, у меня есть хоть какие-то причины их в этом подозревать, — Верес покачал головой, — Не более того. Значит так, сегодняшний день тебе на сборы, завтра выезжаешь. И дам тебе матерого в сопровождение.

— А можно дядю Лешу?

— Можно, — князь усмехнулся, — Иди давай, обрадуй его.

* * *

Когда послышался звук отпираемого запора, Грач-ловкач, лежащий на гнилом соломенном тюфяке в тесной камере, где едва могли поместиться два человека, нехотя приподнялся на локте:

— Рановато что-то для трапезы, — сказал он, — Как думаете, атман, за вами или за мной?

— Сейчас узнаем.

Проскрипев старыми петлями открылась тяжелая дверь.

— Вепрь на выход, — донесся равнодушный голос.

— Все-таки за мной, — Вепрь тяжело поднялся, тело затекло и слушалось плохо.

Ему связали руки и повели. Коридор, отпираемая решетка, снова коридор, лестница вверх, снова коридор, снова решетка, коридор, лестница вверх, коридор. Наконец, его остановили перед обычной деревянной дверью, конвоир предупредительно постучался и завел в светлую просторную комнату.

В темной камере Вепрь отвык от яркого дневного света, щурясь он попытался осмотреться. Заслезившимися глазами кое-как разглядел стол с писчими принадлежностями и, лежащим на нем каким-то тряпичным свертком, а еще сидящего за столом человека в щегольском мундире с пышными усами. Чуть попривыкнув к свету, Вепрь этого человека узнал и даже вспомнил имя. Полковник Витольд. Однажды они участвовали в сражении, правда, тогда еще были на одной стороне.

— Могу присесть? — спросил Вепрь.

— Пожалуйста, — полковник любезно указал на табурет, — Желаете что-нибудь?

— Обойдусь.

— Как хотите, — полковник закинул ногу на ногу, он лучился самодовольством, — Давайте говорить начистоту, Вепрь. Ваша рота разбита, ваше знамя попало в плен…

Полковник замолк и многозначительно посмотрел на Вепря, Вепрь промолчал.

— Мне всегда нравилась ваша невозмутимость, — продолжил полковник после паузы, — Вы большой знаток устава, насколько я помню. Вам ведь не нужно напоминать, что потеря знамени равносильна потере чести?

Вепрь снова ничего не сказал, однако полковника его молчание не смущало:

— Молчите? Ну хорошо. Я напомню, для вас это означает, что даже если, подчеркиваю это, ДАЖЕ ЕСЛИ вам удастся когда-нибудь выйти из подвальных застенков, на вашей военной карьере можно ставить крест.

Вепрь и на этот раз промолчал.

— Так и будете молчать? — полковник изящно приподнял бровь. Он явно наслаждался происходящим. Настал час его торжества. Непобедимый Вепрь загнан в угол.

— А что вы от меня ждете? — Вепрь заговорил, когда полковник решил уже, что тот снова отмолчится, — Вы все верно сказали, добавить здесь нечего. Или… Или вам есть что мне предложить, полковник?

— Может и есть, — полковник поднял, лежащий на столе сверток, и многозначительно покачал его на ладони.

— Я вас слушаю, — Вепрь подался вперед.

— Знал, что вы человек разумный, — в голосе полковника послышалось облегчение, — Я, признаться, боялся, что вас придется уговаривать. Я помню, что вы человек прямой, поэтому буду говорить без околичностей. Значит так, я возвращаю ваше знамя, вы приносите мне присягу и остаетесь в прежнем звании. Все просто, как видите.

— Действительно, все предельно просто, — Вепрь не сумел до конца отыграть задуманное представление, не выдержал и рассмеялся.

— Какого лешего вы смеетесь? Вы проиграли. Проявите мужество и осознайте это.

— Вы правы, все просто. Одно вы не учли, полковник. Вы забыли, что моего могу атаки зовут Грач-ловкач, подчеркиваю это, ЛОВКАЧ. Проявите мужество и осознайте это, — Вепрь вернул полковнику его собственные слова.

Полковник начал догадываться, что его провели. Он развернул то, что считал захваченным знаменем. Морок развеялся, и полковник понял, что держит в руках обычную грязную тряпку.

* * *

— У них не знамя, а тряпка какая-то, — Аким разглядывал снятый с флагштока стяг Красных Собак, — Одно что дикари.

— Да, ладно. Ну, потрепанное, выцветшее, — заступился Вася, — А все ж какое-никакое, а воинское знамя. Прибери его, Акима, отнесемся с уважением.

— Я ж разве спорю, — Аким бережно свернул знамя и покосился на собравшуюся в развалинах толпу, — Вась, а вот это все как понимать теперь?

Действительно, чтобы посмотреть на низложение знамени Красных Собак, здесь собрались все окрестные нелюди. Помимо гоблинов пришли лесные древесники, кикимы, ведущие земноводное существование, и даже чухи откуда-то взялись. Теперь они все ликовали и подбрасывали в воздух шапки, у кого эти шапки были, конечно.

— Да уж, — Вася покривился, — Такого я не ожидал. Боюсь, Акима, про нашу стычку с Собаками знают теперь, наверное, даже в средиземье.

— Можешь в этом не сомневаться, — заверил Аким, — И знаешь, сдается мне, что мы теперь не просто дезертиры, а еще и государственные преступники.

— Это еще почему?

— А ты посуди сам. Наш князь мог и раньше этих Красных Собак вымести отсюда поганой метлой. Но он этого не делал и сто лет их здесь терпел. А ведь Азум-хан не знает, что князь здесь ни причем, на кого он по-твоему подумает?

— М-да. Хан подумает на нашего князя. Ты прав, Акима, получается князя мы крепко подставили.

— Вот и я о том.

— Вот, морока нифрильная. А что же нам оставалось-то? Не могли же мы за местных нелюдей не заступиться.

— Вась, я ж разве спорю? Поступить по-другому мы не могли. Но надо думать, что делать.

— А я знаю, что делать, — Вася достал из-за пазухи тряпичный сверток, — На вот, крепи к флагштоку?

— Это откуда у тебя? — у Акима округлились глаза, — Это же наше ротное знамя!