Копи царя Соломона. Английский язык с Г. Р. Хаггардом.

Luckily Good was a very decent surgeon (к счастью, Гуд был очень неплохим хирургом; decent — подходящий, пристойный; /разг./ славный, хороший), and as soon as his small box of medicines was forthcoming (и, как только был принесен его небольшой сундучок с лекарствами; forthcoming — предстоящий, грядущий; наличный, поступивший в чье– либо распоряжение), he, having thoroughly cleansed the wounds (он, тщательно продезинфицировав раны; to cleanse — чистить, очищать/от грязи/; /мед./ производить санитарно– гигиеническую обработку, дезинфицировать), managed to stitch up first Sir Henry's and then his own pretty satisfactorily (ухитрился довольно удовлетворительно = сносно зашить сперва /рану/ сэра Генри, а затем и свою собственную; stitch — стежок; строчка; to stitch — шить, пришивать; /мед./ накладывать швы), considering the imperfect light given by the primitive Kukuana lamp in the hut (принимая во внимание тот слабый: «несовершенный» свет, который давала примитивная кукуанская лампа в хижине). Afterwards he plentifully smeared the wounds with some antiseptic ointment (после чего он обильно смазал раны какой-то антисептической мазью; plentifully — обильно, в изобилии; to smear — намазывать, мазатьтолстымслоем), of which there was a pot in the little box (которая находилась в горшочке: «которой /у него/ было горшочек», который лежал в том маленьком сундучке), and we covered them with the remains of a pocket-handkerchief which we possessed (и мы перевязали: «закрыли» их остатками носового платка, который у нас был: «которым мы владели»).

surgeon['sq:dZ(q)n], forthcoming ["fO:T'kAmIN], imperfect [Im'pq:fIkt], antiseptic ["xntI'septIk], ointment ['OIntmqnt], handkerchief ['hxNkqCIf]

Luckily Good was a very decent surgeon, and as soon as his small box of medicines was forthcoming, he, having thoroughly cleansed the wounds, managed to stitch up first Sir Henry's and then his own pretty satisfactorily, considering the imperfect light given by the primitive Kukuana lamp in the hut. Afterwards he plentifully smeared the wounds with some antiseptic ointment, of which there was a pot in the little box, and we covered them with the remains of a pocket-handkerchief which we possessed.

Meanwhile Foulata had prepared us some strong broth (тем временем Фоулата приготовила нам крепкий бульон; to prepare — готовить, подготавливать; готовить/обед, лекарство/; strong — сильный; крепкий, неразведенный), for we were too weary to eat (потому что мы были слишком слабы, чтобы есть /твердую пищу/; weary — усталый, изнуренный). This we swallowed (мы проглотили его), and then threw ourselves down on the piles of magnificent karosses, or fur rags (и затем бросились на груды великолепных каросс — ковров из шкур животных: «меховых ковров»), which were scattered about the dead king's great hut (которые были разбросаны по большой хижине убитого короля). By a very strange instance of the irony of fate (по странной иронии судьбы; instance — отдельный пример, случай), it was on Twala's own couch (именно на собственном ложе Твалы), and wrapped in Twala's own particular kaross (укутавшись собственным кароссом Твалы; to wrap — завертывать, закутывать; wrap — покров, покрывало), that Sir Henry, the man who had slain him, slept that night (спал той ночью сэр Генри, человек убивший его; to slay).

I say slept (я говорю "спал"); but after that day's work sleep was indeed difficult (но после трудов того дня, сон был действительно трудным = заснуть было нелегко). To begin with, in very truth the air was full (начать /хотя бы с того/ что воздух был поистине наполнен; intruth— действительно, поистине)

"Of farewells to the dying (прощаньями с умирающими)

And mournings for the dead (и рыданьями по убитым[1]; to mourn— скорбеть, оплакивать; mourning— горесть, грусть; плач, рыдание /в связи со смертью кого-либо/)."

broth [brOT], weary ['wIqrI], instance ['Instqns], irony ['aIqrqnI], farewell [feq'wel], mourning ['mO:nIN]

Meanwhile Foulata had prepared us some strong broth, for we were too weary to eat. This we swallowed, and then threw ourselves down on the piles of magnificent karosses, or fur rags, which were scattered about the dead king's great hut. By a very strange instance of the irony of fate, it was on Twala's own couch, and wrapped in Twala's own particular kaross, that Sir Henry, the man who had slain him, slept that night.

I say slept; but after that day's work sleep was indeed difficult. To begin with, in very truth the air was full

"Of farewells to the dying

And mournings for the dead."

From every direction came the sound of the wailing of women (со всех сторон слышались скорбные причитания: «звуки причитаний» женщин; to wail — вопить, стонать; оплакивать, причитать) whose husbands, sons, and brothers had perished in the fight (чьи мужья, сыновья и братья погибли в сражении). No wonder that they wailed (неудивительно, что они причитали), for over twenty thousand men, or nearly a third of the Kukuana army (потому что двадцать тысяч воинов, или почти треть кукуанской армии), had been destroyed in that awful struggle (была уничтожена в той ужасной схватке). It was heart-rending to lie and listen to their cries for those who would never return (/у меня/ сердце разрывалось, /когда/ я лежал и слушал их плач о тех, кто уже никогда не вернется; to rend — отдирать, отрывать; возвыш. рвать, раздирать; heart-rending — душераздирающий, тяжелый; cry — крик, вопль; плач); and it made one realize the full horror of the work done that day to further man's ambition (и он заставил /меня/ понять всю полноту ужаса того, что свершилось в тот день, чтобы поддержать человеческое честолюбие; to realize — осуществлять, выполнять/план, намерение/; понимать, осознавать; work — работа, труд; действие, поступок; to further — продвигать, содействовать).

wailing ['weIlIN], destroy [dIs'trOI], heartrending ['hQ:t"rendIN], ambition [xm'bIS(q)n]

From every direction came the sound of the wailing of women whose husbands, sons, and brothers had perished in the fight. No wonder that they wailed, for over twenty thousand men, or nearly a third of the Kukuana army, had been destroyed in that awful struggle. It was heart-rending to lie and listen to their cries for those who would never return; and it made one realize the full horror of the work done that day to further man's ambition.

Towards midnight, however, the ceaseless crying of the women grew less frequent (ближе к полуночи, однако, нескончаемые стенания женщин стали все реже: «менее частыми»), till at length the silence was only broken at intervals of a few minutes by a long, piercing howl (пока, наконец, /не наступила/ тишина, которая прерывалась, через интервалы в несколько минут, только долгими пронзительными воплями) that came from a hut in our immediate rear (которые исходили из хижины, /которая находилась/ не посредственно позади /нашей хижины/; rear — тыл; задняя сторона, задняя часть), and which I afterwards discovered proceeded from Gagool wailing for the dead king, Twala (и которые, как я впоследствии выяснил, исходили от Гагулы, причитавшей над мертвым королем Твалой; to proceed — продолжать/говорить/; исходить/от кого– либо/).

ceaseless ['si:slIs], frequent ['fri:kwqnt], immediate [I'mi:djqt], rear [rIq]

Towards midnight, however, the ceaseless crying of the women grew less frequent, till at length the silence was only broken at intervals of a few minutes by a long, piercing howl that came from a hut in our immediate rear, and which I afterwards discovered proceeded from Gagool wailing for the dead king, Twala.

After that I got a little fitful sleep (после чего я уснул ненадолго прерывистым сном = забылся беспокойным сном; fitful — судорожный, порывистый), only to awake from time to time with a start (только для того, чтобы время от времени, вздрагивая, просыпаться), thinking that I was once more an actor in the terrible events of the last twenty-four hours (все еще думая, что я снова был участником тех ужасных событий, что произошли за последние двадцать четыре часа; actor — актер; деятель, действующее лицо). Now I seemed to see that warrior (то мне казалось, что я вижу того самого воина), whom my hand had sent to his last account (которого моя рука отправила в его последний путь; account — счет; ср.: the great account — Судный день, день Страшного суда; to go to one's account — умереть), charging at me on the mountain-top (/который снова/ нападает на меня на вершине холма: «горы»); now I was once more in that glorious ring of Grays (то я снова был в славном кольце "Серых"), which made its immortal stand against all Twala's regiments, upon the little mound (которые дали обессмертивший их бой всем полкам Твалы на невысоком холмике; immortal — бессмертный, вечный/живущий вечно/); and now again I saw Twala's plumed and gory head roll past my feet (а то я снова видел, как украшенная перьями окровавленная голова Твалы катится мимо моих ног; gory — окровавленный; запачканный, забрызганный кровью; gore — запекшаяся кровь/из раны/) with gnashing teeth and glaring eye (со скрежещущими зубами и сверкающими глазами).

fitful ['fItful], immortal [I'mO:tl], gory ['gO:rI], gnash [nxS], glare [gleq]

After that I got a little fitful sleep, only to awake from time to time with a start, thinking that I was once more an actor in the terrible events of the last twenty-four hours. Now I seemed to see that warrior, whom my hand had sent to his last account, charging at me on the mountain—top; now I was once more in that glorious ring of Grays, which made its immortal stand against all Twala's regiments, upon the little mound; and now again I saw Twala's plumed and gory head roll past my feet with gnashing teeth and glaring eye.

At last, somehow or other, the night passed away (наконец, так или иначе, ночь закончилась; to pass away — исчезать, прекращаться; проходить, истекать/о времени/); but when dawn broke I found that my companions had slept no better than myself (но когда забрезжил рассвет, я обнаружил, что мои спутники спали не лучше, чем я). Good, indeed, was in a high fever, and very soon afterwards began to grow light-headed (у Гуда, на самом деле, был сильный жар, и очень скоро он начал бредить; high — высокий; сильный, интенсивный; fever — жар, лихорадочное состояние to grow — расти; становиться, делаться; light-headed — испытывающий головокружение; находящийся в бреду, в неясном сознании), and also, to my alarm, to spit blood (а также, к моей /великой/ тревоге, начал харкать кровью; spit — плевок; to spit — плевать; отхаркивать), the result, no doubt, of some internal injury (что явилось, несомненно, результатом ушиба внутренних органов; injury — вред, повреждение; рана, ушиб; internal injury — ушиб внутренних органов) inflicted by the desperate efforts made by the Kukuana warrior on the previous day (нанесенного отчаянными усилиями, приложенными тем самым кукуанским воином накануне; previous — предыдущий, предшествующий) to get his big spear through the chain armor (/когда тот пытался/ вонзить свое огромное копье в кольчугу /Гуда/). Sir Henry, however, seemed pretty fresh (сэр Генри, однако, казался довольно отдохнувшим; fresh — свежий/недавно приготовленный, не испортившийся/; свежий, бодрый, отдохнувший), notwithstanding the wound on his face, which made eating difficult and laughter an impossibility (несмотря на рану на лице, которая затрудняла принятие пищи, а смех делала совсем невозможным; impossible — невозможный, невыполнимый; impossibility — невозможность, невыполнимость), though he was so sore and stiff that he could scarcely stir (хотя он и испытывал такую боль и онемение, что едва мог пошевелиться; sore — больной, болезненный; stiff — тугой, негибкий; окостеневший, одеревенелый).