Копи Хаджибейского лимана

– Как оба? Пост оставить? Да ты что, тетка! – рассердился старший.

– Да нету же ж тут никого, кто ж в такую ночь придет! Нету, и охранять нечего. Помрет! Ведь помрет он! Совсем помрет, ой, лишенько… – Вытянув руки вперед, женщина упала лицом на землю и закачалась.

– Давай сходим! Умрет ведь человек. А так поможем, и назад быстро. Никто и не узнает, – вопросительно посмотрел на напарника молодой.

– Где телега, далеко? – вздохнул тот.

– Да тута она, за поворотом! Совсем близко…

– Ладно, веди. Пять минут, и всё.

Тетка с легкостью, удивительной для ее возраста, поднялась и вцепилась в него: – Пошли, пошли…

Она повела солдат за собой на проселочную дорогу, которая пролегала рядом с холмом и огибала пляж. Так, втроем, они повернули в сторону. А дальше… Солдаты так и не поняли, как это произошло. Вдруг совсем близко появились всадники. Они высыпались из-за поворота и мгновенно окружили солдат так быстро, что те даже не успели схватиться за винтовки. Женщина замолчала и отошла, совсем не боясь гарцующих коней.

– Вот что, ребята, – вперед выехал молодой темноволосый человек, – крови нам не нужно. Зла вам никто не сделает. Вы винтовки отдайте…

Тут только часовые разглядели, что всадники целятся на них из темноты, поэтому оружие отдали беспрекословно. Им связали руки и ноги и оставили лежать на дороге. Женщина лихо вскочила за спину темноволосого, и с шумом и гиком всадники унеслись прочь.

Вход в склады был свободен. Караулку никто больше не охранял, и всадники – вооруженные бандиты – беспрепятственно проникли на территорию. Не ожидавшие нападения часовые на задней стороне склада были разоружены очень быстро – всадники окружили будку, в которой они находились, несколько человек ворвались внутрь. Солдаты не успели оказать никакого сопротивления. Их связали – как и тех, на дороге, – и оставили внутри.

Однако без перестрелки все же не обошлось. Она началась возле дверей входа. Бандиты с шумом выбили двери тараном, составленным из двух бревен, лежащих во дворе. На этот шум выскочили трое охранников, которые открыли стрельбу. Однако они были в невыгодном положении – ничего не видя, солдаты палили наугад, в темноту, не понимая, кто их окружает и сколько врагов. Вскоре у них закончились патроны. Бандиты ворвались внутрь склада, связали солдат и оставили лежать во дворе.

Затем они принялись набивать мешки товарами и забрасывать их на спину лошадей. Чего только на складе не было – даже продукты и лекарства! Но бандиты брали только то, что стоило дорого, но унести было легко.

Им несказанно повезло: в задней части склада, который брали в аренду нэпманы, стояли несколько ящиков с ювелирными изделиями из золота и серебра – партия продукции Одесского ювелирного завода ждала отправки в Европу.

Трое бандитов принялись лихо срывать замки и пересыпать драгоценности в холщовые сумки. Внезапно раздался скрип открываемой двери. Они обернулись – в склад осторожно вошла женщина.

– Я же обещал тебе – никакой крови, – улыбнулся ей темноволосый. – Кто еще бы так взял склад, шоб никого не замочить?

– Я, – тихо сказала женщина. – Склад взяла я.

Темноволосый не стал спорить.

– Во, гляди, бриллианты… Хочешь кольцо с брюликом? Посмотри какое!

– Нет, – женщина буквально отшатнулась от него.

– Да почему? – искренне удивился темноволосый.

– Ненавижу золото, – четко произнесла женщина и, развернувшись, быстро пошла прочь…

Глава 4

Специалист по криминальному миру. След Алмазной. Семейная сцена. Очередная барышня Агояна

Володя Сосновский остановился на пороге тесного и душного кабинета, пристально вглядываясь в лица собравшихся. Несмотря на важность дела, людей было не так много. Он узнал троих: начальника уголовного розыска Одессы, председателя городского совета Алексея Трилисского, который вступил на эту должность еще в 1925 году, важную партийную шишку из ЦК УССР, фамилию которого плохо запомнил, так как видел его всего второй раз в жизни, и уголовного следователя из Киева Фингера, которого выписали специально для расследования беспредельных бандитских нападений. Этого Володя узнал по фотографии и то, можно сказать, увидел ее случайно.

Сосновскому было велено тиснуть заметку про приезд Фингера в город. Сотрудник редакции ошибся и принес для материала его фотографию, добытую из архива Киевской ЧК. Однако Володя прекрасно знал, что подобные материалы печатаются без фотографий, поэтому снимок в макет не поставили. Но сам он хорошо запомнил это лицо.

В кабинете был еще какой-то человек, но он держался в отдалении – сидел в глухом углу на стуле, и Володя сразу понял, что это шпион, который будет докладывать чекистам про сегодняшний сбор.

– А вот и пресса! Проходите, товарищ Сосновский, – сказал Трилисский, с которым Володя хорошо был знаком. – Рекомендую: Владимир Сосновский, главный редактор «Одесских новостей».

– Это еще зачем? – буркнул начальник уголовки. – К чему на закрытом совещании журналист?

– Товарищ Сосновский приглашен сюда не как журналист, а как специалист по старому криминальному миру Одессы, – сухо ответил Трилисский. – У него огромные знания этого мира и опыт. Он был знаком даже с Михаилом Японцем. Так что он может нам помочь.

– Интересно, – Фингер бросил на Володю пристальный взгляд и подвинулся, давая ему сесть к столу.

– Итак, на чем мы остановились? – сказал Трилисский.

– Разбойные нападения, три за прошедший месяц, – вступил начальник уголовки. – Расследование поручено товарищу Фингеру, он достаточно компетентен.

– Докладывайте, – вступил шишка из ЦК. Это прозвучало как приказ.

– Мы проделали достаточно большую работу, – Фингер откашлялся, – и выяснили следующее. Во главе всех этих нападений стоит некий Кагул – вор в законе из Кишинева, получивший авторитет в кишиневской тюрьме. Он быстро пошел в гору, сколотил банду и принялся бомбить город.

– С чего вдруг такая честь заезжему вору – банда в Одессе? – хмыкнул шишка из ЦК.

– Кагул стал правой рукой Тучи, – объяснил Фингер. – Причина – он с подельниками организовал побег Тучи из Александровского участка. После этого Туча стал доверять ему, как самому себе. Кстати, тех, кто организовал побег, вы здесь так и не нашли, – не удержался он от шпильки, повернувшись к начальнику уголовного розыска. Володя заерзал на стуле, но быстро взял себя в руки.

Тот зло фыркнул, и Сосновский понял, что после этого Фингер приобрел в его лице врага.