Копоть

— Договорились!

— Что же, решено! — Жан Филипп встал и церемонно откланялся, — Честь имею, господа.

Когда гости ушли, старший дознаватель некоторое время продолжал сидеть в кресле, отрешенно наблюдая за огнем, играющим в осветителе. Он анализировал разговор, свои и чужие слова, действия, мысли и их мотивы. Маска сосредоточенности сошла с лица мужчины, стали заметны следы накопленной усталости и бессонных ночей.

В пользу своего решения Устинов привел вполне рациональные доводы. Но было и кое-что еще. Некое предчувствие, интуиция. Они шептали дознавателю, что парень хорош. Может этот Джонсон пригодиться, как дознаватель. И, вполне возможно, как личный порученец. Тем более, если будет знать, кому именно обязан «освобождением».

Дознаватель встряхнулся. Он не привык сомневаться в своих решениях или обдумывать варианты дольше десяти минут. Да, возможно выбор не оптимальный. Но он сделан, значит нет больше смысла тратить время на бесполезные сожаления.

Устинов потянулся, вызвал секретаря. Нужные поручения сами собой слетали с языка и ложились на бумагу. Бюрократическая машина завертелась, оставалось только дождаться результатов ее работы.

***

Даг вышел из дверей жандармерии совершенно сбитым с толка.

Его мариновали там почти двое суток, держали, как заключенного. Чтобы в итоге что? Принять на работу. Стажером, ага. Ну не бред ли?

Да, ему все объяснили. Он имел долгий разговор сначала с начальником — Устиновым, потом с шишкой поменьше — капитаном Сальери. Прошел освидетельствование у психолога, терапевта и нарколога. И все в один голос ему говорили — ты нам нужен! Не можем мы, мол, разбрасываться ценными кадрами.

Но почему? Зачем? Эти вопросы не давали покоя.

Устинов, конечно, молодец. Именно он объяснил больше всех.

«Это твой шанс начать новую жизнь, Даг, — своим медовым голоском проворковал старший, — И других вариантов, боюсь, нет.»

Он же, кстати, велел держать язык за зубами по поводу своего «иномирья». Даже легенду придумал — временное расстройство после травмы, с частичной потерей памяти. Чтобы можно было обосновать, что «тут помню», а «тут не помню».

В итоге, Джонсон получил трудовую книжку, небольшой аванс, место в общаге, и строгое указание явиться утром в отделение.

«Чтобы был, как штык! — рыкнул капитан, — Не то всех отправлю на твои розыски. А парням это не понравится, уж поверь!»

Даг поверил, и даже как-то внутренне смирился.

Новый мир, новое тело, новая жизнь. Да, у себя, там, он был кем-то. Но здесь все по другому. И начинать придется с самого начала. Стажером? Почему бы и нет. Главное — разобраться, что к чему. Как этот мир устроен, откуда, так сказать, ноги растут.

Он вырвется, Даг в этом почему-то уверился. Прорвется, включится, вырастет. Найдет, кто тут главный, и спросит с него. Чтобы… что? Пока Джонсон так далеко решил не заглядывать.

У выхода из жандармерии Джонсона ждали.

Дежурный так и сказал: «Ждут тебя! Все уши уже прожужжала, балаболка этакая. Сначала, главное, отоварила, а теперь видать вину загладить желает. Пойми их, баб этих!».

Даг присмотрелся — из темноты, кутаясь в тулуп, навстречу шагнула невысокая фигурка, поперек себя шире.

— Привет, Жанна, — негромко произнес Джонсон, трогая затылок, — Крепко ты меня приложила.

— Привет.

Она заметно покраснела, пару секунд стояла, будто язык проглотив. Но все же пересилила себя.

— Отвечая на твой вопрос… Нет. Мужчины у меня нет.

Даг устало улыбнулся. Шагнул, приобнял девушку за плечи, что получилось несколько покровительственно, учитывая ее рост.

— Теперь есть, — просто сказал он.

Глава №2

Третий день Даг просыпался с глуповатой улыбкой на губах и мыслью: «Приснится же такое!» Тепло, хорошо, мягкий женский бок под рукой. Лежи себе да лежи. Только вот воздух странный — с привкусом копоти.

Открывать глаза не хотелось, вдруг не сон? Бред, конечно, но как-то тревожно…

Не сон. Самая что ни на есть реальность, сколько не убеждай себя в обратном.

Грязный закопченный потолок, серые стены. Извечная полутьма, как внутри, так и снаружи. Окно с таким количеством занавесок, что через них не пробилось бы и летнее солнце. А тут… тут и солнца то нет, по большей части. Тучи да смог.

И под боком не жена, а Жанна. Волнует ли это? Формально — измена. Фактически… другой мир, другое тело, другой человек. Да и воспоминания как-то… того, притупились. Будто и не с ним это все было.

К тому же, Даг был уверен, что там, в том мире, сейчас живет его собственный двойник. Тот, что выбрался из лифта, когда Джонсон туда вошел. И вот этот двойник, скорее всего, живет жизнью Дага. А значит, спит с его женой. Получается… баш на баш.

Кстати, кто этот двойник? И откуда он взялся?

Это важно? В моменте — нет. Но в целом, хорошо бы выяснить. Как и вообще разузнать побольше о процессе «ротации». На будущее. Кто знает, как судьба повернется. Не придется ли перебираться обратно?

Джонсон тихонечко сел. Жанна досматривала сны, под одеялом явственно вздымались ее немалые стати. Хорошо с ней. Хорошо — но не более.

Девушка оказалась милой, смешливой, общительной. Но, прямо скажем, не отличалась умом и сообразительностью. Не дурочка, но и не из тех, с кем можно обсудить что-то, важнее цен на продукты. Или там кости соседям перемыть. Готовит вот, кстати, на отлично. А уж как умеет смешивать местные коктейли… загляденье.

Даг провел рукой по контуру ее тела. Нежно хлопнул по выпирающему заду. Девушка и ухом не повела, спала без задних ног. Бывает. Все устают.

Он поднялся, поежившись от холода. Привыкнуть не успел: постоянно мерз. Сразу натянул теплые носки, прошлепал на кухню.

«Кухня», конечно, громко сказано. Небольшой стол для готовки, отгороженный от «жилой» площади шкафом. Впрочем, в общаге еще хуже: там такую кухоньку предполагалось делить с обитателями десяти смежных номеров.

Из общаги Джонсон съехал на второй день. Зашел, отметился, да и отправился восвояси. Когда уже стало понятно, что так просто Жанна от него не отстанет. А значит, нужно что-то общее. Квартира, комната, угол. Благо, «доходный дом» нашелся относительно недалеко от участка. И квартирка на первом этаже оказалась вполне по карману.