Корабль для уничтожения миров

Что же сказала Оксам перед тем, как Посвященная упала на пол?

– «Мертвые умирают», – негромко повторил представитель Чумной Оси.

– Не надо! – умоляюще простонала молодая мертвая аспирантка и, приподнявшись, снова опустилась на пол. – Я этого не выдержу…

Он поднялся.

– Думаю, вам нужна помощь. – сказал он, быстро облачился в свой биоскафандр и проверил систему брони – на тот случай, если во дворце и в самом деле что-то было неладно. Затем он знаком велел дверям открыться. Механизмы трехкамерного люка знакомо зашипели.

Выйдя в коридор Алмазного Дворца, представитель Чумной Оси почти сразу же наткнулся на еще одного аппаратчика. Молодой Посвященный пытался подняться на ноги. Датчики биоскафандра показали, что кожа у него холоднее, чем должна быть даже у мертвого.

– Вы знаете, что происходит? – спросил представитель.

– Она знает Тайну, – хрипло выговорил Посвященный и вытянул дрожащую руку. – Знает… и говорит.

Мимо пробежал отряд дворцовой гвардии – живые солдаты в боевом облачении. На них странная инфекция не подействовала, и они не обратили ни малейшего внимания ни на Посвященного, ни на представителя Чумной Оси. По всей вероятности, причина эпидемии носила не биологический характер, а может быть, живые обладали иммунитетом.

Человек с Чумной Оси собрался снова обратиться к Посвященному, но в это самое мгновение он услышал звон гонга в поле вторичного слуха. «Хотя бы синестезические каналы заработали, – обрадовался он, но в следующее мгновение узнал звук.

Это был призыв на заседание военного совета.

Представитель медленно, шаркающей походкой зашагал в сторону палаты заседаний. По пути он не уставал удивляться тому жуткому шуму и беспорядку, который поднялся в обычно торжественно-тихом Алмазном Дворце. Живые люди физически были здоровы, хотя и сильно напуганы, все аппаратчики до единого оказались парализованы, а вооруженные до зубов солдаты все прибывали и прибывали. Человек с Чумной Оси гадал, уж не атакована ли столица каким-то новым и странным способом и не предвидится ли новых атак.

ДОМ

Дом сенатора Нары Оксам, стоявший неподалеку от южного полюса, насторожился.

Дому было очень приятно наблюдать за своей хозяйкой, которую в течение последних недель очень часто показывали в выпусках новостей. Дома со времени начала войны она бывала так редко. И вот теперь ее изображение пропало со всех экранов во время трансляции ее выступления, совершенно неожиданно и безо всяких объяснений.

К счастью, хозяйка оставила дому четкие распоряжения насчет того, что делать, если возникнет подобная ситуация. Она даже наделила дом особыми привилегиями: он должен был проявить максимальную инициативу, не обращать внимания на всевозможные правила и установки и не жалеть абсолютно ничего, лишь бы только выполнить эти распоряжения. Правду сказать, взволнованный тон хозяйки немного удивил дом. Ведь он уже несколько десятков лет только тем и занимался, что проявлял собственную инициативу.

Первым делом дом разыскал специальный файл в своей обширной памяти. Файл был крошечный, всего несколько тысяч байт, и хранился в редкостно эффективном, чисто текстовом формате. Дом сделал в памяти столько копий этого файла, сколько поместилось, а поместилось их немало. За последнее столетие дом распространил свой интеллект очень широко – в недра горы, на которой он возвышался, к поддерживающим мощностям, размещенным в арендуемом компьютерном пространстве недорогих серверов на всех двенадцати континентах Родины. Его разум функционировал и внутри всего сонма наноустройств, которые работали в снежной тундре вокруг обширного поместья. Места хватило для того, чтобы разместить квадриллионы копий крошечного файла.

Первый этап работы порадовал дом. Даже если бы Родина подверглась массированной ядерной атаке, если бы имперская цивилизация превратилась в лучащиеся радиацией руины, все равно какой-нибудь археолог из далекого будущего где-нибудь и когда-нибудь непременно наткнулся бы на копию этого файла.

Но хозяйка просила дом не только об этом.

Дом разослал копии файла – а он, как отметил дом, представлял собой полный текст нынешней речи хозяйки – всем профессиональным новостным каналам на планете. Сообщения поступали с тысяч вымышленных адресов и буквально бомбардировали медиа-империю с завидным упорством. Затем дом начал звонить по всем вообразимым номерам мобильных телефонов на Родине и зачитывать речь сенатора Оксам всем, кто отвечал и был готов слушать.

Зеркальные поля, с помощью которых дом согревал солнцем наружные сады, тоже не остались без дела. С их помощью дом принялся передавать содержание файла древним сигнальным кодом – мигающими вспышками – пролетающим самолетам. Кроме того, дом реанимировал древнюю линию связи с первоначальными проектировщиками, и по всей планете телефаксы начали печатать речь сенатора.

Начав все эти процессы, дом приступил к запуску особых снарядов.

Он ужасно гордился тем, как усовершенствовал ракеты, предназначенные для передачи срочных сообщений. Ими следовало пользоваться в случае потери связи, если бы гостю, например, понадобилась бы неотложная медицинская помощь во время снежной бури или полного отказа коммуникационного оборудования. Эти ракеты представляли собой небольшие суборбитальные летательные аппараты, оборудованные низкочастотными передатчиками. Они взлетали, поднимались над атмосферными фронтами и быстро передавали сигналы SOS. Дом расширил радиус действия передатчиков, зарядил ракеты более качественным топливом и снабдил их крыльями, способными менять конфигурацию, что позволило ракетам держаться над атмосферой в течение нескольких часов. Ракеты взмыли в холодное, чистое летнее небо и направились к ближайшим крупным городам, готовые передавать речь сенатора Оксам на резервных частотах погодных пейджеров, противоугонной сигнализации и раций такси.

Дом наблюдал за тем, как разворачиваются все эти приготовления, с тайной радостью. Хозяйка Оксам должна была остаться довольна. К ее просьбе он отнесся с немалой изобретательностью. Через несколько минут планетарная инфоструктура должна была до краев наполниться этим крошечным документом.

Процесс пошел полным ходом, и дом с превеликой радостью приступил к выполнению очередного проекта. Следовало усмирить водопад, сотворенный на основе таяния снега, – главный аттракцион в западном саду.

Уж слишком громко сейчас, в пору естественного таяния снегов, этот водопад стал шуметь.

СЕНАТОР

Нара Оксам сосредоточилась. Теперь зрительская аудитория сильно сократилась, остался только Сенат. Правда, сенаторы были весьма обескуражены. Большинство из них все это время «вполглаза» следили за трансляцией процесса по новостным каналам, наблюдали за рейтингом и числом зрителей. И теперь их политические рефлексы не справились с неожиданным исчезновением медиа-среды.

– Сенаторы, – громко произнесла Оксам, пытаясь снова привлечь к себе их внимание. – Выслушайте меня!

– Пусть она замолчит! – взвизгнула обвинительница.

Мертвая женщина вскочила на ноги и шагнула к Оксам.

Форум при этом изумленно загомонил. Мало кому доводилось слышать, чтобы почтенные мертвые повышали голос, и уж тем более – истерически кричали.

– Тише! – воззвал к сенаторам Дрекслер. Он посмотрел на обвинительницу, возмущенный тем, что одна из слуг Императора внесла такую сумятицу в Сенат. – Вы находитесь на территории, обнесенной Рубиконом, прелат. Ведите себя осмотрительнее!

– Эти слова нельзя произносить! – вскричала аппаратчица. – Воспользуйтесь пультом!

Сенатор Дрекслер посмотрел на пульт, который держал в руке. Нара видела его неуверенность, сильнейшую неловкость из-за того, что он отказывается исполнить приказание почтенной мертвой. Но все же сила традиции, сила привилегий, дарованных сенаторам, оказалась выше.

– Сейчас выступает сенатор Оксам, – строго проговорил Дрекслер. – Помолчите, прелат.

Нара сглотнула подступивший к горлу ком. Зай написал ей о том, что члены Политического Аппарата чувствуют боль при упоминании о Тайне, но она и представить себе не могла, какой отчаянной будет реакция обвинительницы. Эмоции мертвой женщины вдруг стали ярче, чем у всех остальных, кто находился в Форуме. Это была замешенная на страхе звериная ненависть.