Корабль поколений
Шрифт:
Лю скривился.
— Эрика, ну зачем тебе это? Это же очевидно. Он использует квантовые эффекты для генерации случайных чисел, которые, в отличие от псевдослучайных чисел, получаемых с помощью алгоритмов, являются истинно случайными. Это необходимо для… — он запнулся и посмотрел на Эрику с подозрением, — зачем тебе это знать?
— Затем, что хочу убедиться, что ты не потерял связь с реальностью, Лю. Ты — наш главный инженер. От твоих знаний зависит судьба всего экипажа.
— И ты думаешь, что, спрашивая меня о дате и завтраке, ты проверяешь
— Я пытаюсь, Лю. Но ты мне не помогаешь. Ты говоришь загадками, видишь какие-то сообщения в логах, но не можешь толком объяснить, что это за сообщения и откуда они.
— Потому что ты не поверишь мне! Никто не поверит. Вы все ослеплены своей верой в науку, в рациональность. Пытаетесь притянуть статистику, математику. Но не видите того, что лежит прямо перед вами.
— Что же лежит прямо перед нами, Лю?
Китаец замолчал, уставившись в одну точку. Вдруг его лицо исказилось гримасой страха.
— Тьма… нас ждет тьма, — проговорил он, посмотрев на нее безумными глазами.
Эрика аж вздрогнула.
— Что ты сказал? — слегка дрогнувшим голосом спросил она, — Повтори!
— Ась?
— Я попросила тебя повторить, что ты только что сказал.
— Ничего.
Он посмотрел на Эрику, и его взгляд снова стал нормальный.
— Так… ладно. На сегодня хватит. Извини, но сегодня я тебя не выпущу отсюда.
Она поспешно ушла, а Лю продолжал сидеть на койке и, облокотившись о колени, созерцать стену.
Глава 51
2612 год, межзвездное пространство,
расстояние от Солнца 213 а. е.,
борт звездолета «Красная стрела»,
с момента старта прошло 9 месяцев и 12 дней.
— Это странно, — доложила Эрика.
Константин прошелся по капитанскому мостику, глянул на обзорный экран со звездным небом, затем пристально посмотрел на коллегу.
— Что именно «странно»?
— Тесты не обнаружили никаких нарушений его психики. Ментальные карты тоже в порядке, без аномалий. Но его поведение… Оно странное. Во время собеседования он сказал, что нас ожидает тьма. А его глаза. Ты бы видел его глаза в этот момент. Было реально жутко, даже мне, хотя я видела всяких… сумасшедших.
— Тебе не могло показаться?
— Нет. Я же веду видеофиксацию. Он именно так и сказал. И странный взгляд тоже был.
— Ну-ка, покажи.
Глядя на экран, Константин нахмурился.
— Действительно, жуткое выражение лица. Как он сам это объясняет?
— Он все отрицает. А когда увидел видео, очень удивился, и сказал, что не помнит этого момента.
— И приборы не зафиксировали никакой патологической мозговой активности?
— Никакой. Все ментальные карты как у абсолютно здорового человека.
— И в момент… эксцесса… тоже никаких аномалий?
—
Никаких. Я прогнала логи его мозговой активности через всевозможные статистические фильтры. Ничего. Никаких зацепок.— Но не могло же столько странное поведение возникнуть просто так. Какая-то активность мозга его вызвала.
— Разумеется. Очаги возбуждения в двигательной коре, в речевой коре. Вся активность соответствует его поведению. Именно эта активность и вызвала именно такое движение лицевых мышц, голосовых связок. Тут все соответствует.
— Но что именно предшествовало… возникновению данных очагов возбуждения?
— Самая обычная мозговая активность, характерная для здорового человека. Я же сказала, тут зацепиться не за что.
— И ты не знаешь, как все это объяснить?
— Нет.
— И нет никаких гипотез?
— Пока никаких. Я впервые с этим сталкиваюсь.
— Ясно. Тогда сделай вот что: отошли все данные на Землю, пусть там соберут консилиум психиатров. А Лю Минсюаня не выпускай. По крайней мере, до тех пор, пока мы не разберемся, что же все-таки произошло.
— Так точно!
Глава 52
2612 год, межзвездное пространство,
расстояние от Солнца 236 а. е.,
борт звездолета «Красная стрела»,
с момента старта прошло 9 месяцев и 25 дней.
Михаил смотрел на обзорный экран. Звезды мерцали вдали, холодные и безучастные. Альфа Центрова была по-прежнему холодной и далекой, а находящаяся буквально рядом с ней, на расстояние всего лишь одной десятой светового года Проксиома Центавра еще даже не видна.
— Как долго еще лететь, — разговаривая сам с собой, пробормотал он, отворачиваясь от экрана.
Усталость накатывала волнами. Однообразные будни на звездолете и бесплодные попытки разобраться с «инопланетным кодом» Лю Минсюаня приелись до оскомины. А еще добавилась задача найти что-то странное в логах его мозговой активности. К этой задаче он не знал даже как подступиться, это как в древней сказке: «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».
Тихо открылась дверь. Это вернулась Ульяна.
— Ты все еще сидишь тут? — удивленно спросила она.
— Да. Думаю.
— О чем? О своих задачах?
— Да. А о чем мне еще думать. Я, черт возьми, понятия не имею, как их решать.
Орлова села рядом.
— Миш, — тихо сказала она, — как же так? Ты же всегда находил способы решать самые сложные задачи. Примени один из своих методов… не знаю… там декомпозицию, эвристики разнообразные, системный анализ.
— Интересно, и как можно декомпозировать задачу, если ты не знаешь даже, как к ней подступиться?
— Что, нет совсем никаких идей?
— Я уже проверил все гипотезы, которые пришли мне в голову. Все они — тупик.