Корабль уродов

Короткий разговор его озадачил. Что же такое случилось с Тягловым, если его следует искать у «Стекляшки»? Неужто спился бывший искатель и кооператор? Что ж, всякое бывает, конечно. Шахмагонов и не такое в своей жизни видел: настоящие зубры ломались при столкновении с жестокой правдой реальности.

Но и у «Стекляшки» Тяглова не обнаружилось. Хотя мороз заметно кусался, у самого знаменитого магазина Ванавары толпились синяки и бомжы. Бутылки без этикеток ходили по кругу, а в качестве закуски использовались классические плавленые сырки. После агрессивно энергичной московской жизни неспешный ритуал алконавтов вызывал даже умиление.

Шахмагонов ввинтился в толпу и провел блиц-опрос. Оказалось, что Тяглова с утра видели, но потом его забрал какой-то «хмырь из газеты» и увез угощаться в «Миссисипи».

– На Привокзальную?
– уточнил Шахмагонов.

– Ты че, мужик? Они давно в центр переехали.

Шахмагонов отправился в указанном направлении. Ресторан «Миссисипи» действительно перебрался ближе к центру, заняв первый этаж красного кирпичного здания Дома творческих работников. При входе соорудили деревянную веранду - очевидно, летом сюда выставляли столики для клиентов.

Шахмагонов прошел внутрь, энергично потопал, сбивая налипший на ботинки снег, с интересом осмотрелся. И был приятно удивлен. Из грязного сарая ресторан превратился во вполне сносное заведение: с люстрами, диванами, большой стойкой бара. Клиентов было немного, и самая веселая компания занимала отдельный кабинет. Шахмагонов сразу догадался, где искать Тяглова. Махнув метрдотелю, он заглянул в отгороженный декоративной решеткой кабинет. Вокруг стола за графином водки собрались четверо. Во главе, на диване, сидел Андрей Тяглов - тощий, осунувшийся, с характерными мешками под глазами, но всё еще узнаваемый. Остальных Шахмагонов ранее не встречал.

– Добрый день, - сказал московский гость.
– Я могу к вам присоединиться?

– Нельзя, - отрезал бородач в белом пушистом свитере, сидевший по правую руку от Тяглова.
– Мы тут не развлекаемся, а работаем.

– Вот-вот, - поддержал его плюгавый очкарик в старом костюме с засаленными рукавами, сидевший рядом с бородачом.
– Нечего тут.

Третий незнакомец, заметно отличавшийся от остальных наличием гривы светлых и кудрявых волос, спадавших на плечи, промолчал, но посмотрел так зло, что Шахмагонову было впору пойти и удавиться.

Эдуард не растерялся. Он придвинул свободный стул, твердо уселся на него и расстегнул пальто.

– Я угощаю, парни, - пообещал он.
– Не гоните меня, пожалуйста. Я только что с поезда и хотел бы поговорить со старым другом. С Андреем Тягловым, вот так.

Андрей наконец-то поднял на Шахмагонова тяжелый мутноватый взгляд. Был он, очевидно, подшофе, что несколько меняло планы.

– Ты кто?
– спросил Тяглов.

– Это я, Эдик Шахмагонов. Помнишь такого?

– А! Точно!
– Тяглов повернулся к собутыльникам.
– Друзья мои. Перед вами Эдик Шахмагонов. Большой комсомольский работник. Куда ты пропал, Эдик? Давно тебя видно не было.

– Я теперь в Москве, вот так, - сообщил Шахмагонов.

– О!
– обрадовался Тяглов.
– Давайте выпьем за столицу!

Компания потянулась к стопкам. Налили и Шахмагонову. Он понял, что вписался.

Познакомились. Быстро выяснилось, что здесь действительно идет рабочий процесс, а именно: белый и пушистый бородач по имени Игорь является корреспондентом еженедельной газеты «Вестник аномальных явлений», планирует написать книгу о Тунгусском Космическом Теле и Кратере, а потому собирает для нее материал, интервьюируя искателей и бывших сотрудников Института. На столе появился кассетный диктофон, что очень не понравилось Шахмагонову - он решил от реплик воздерживаться и просто наблюдать за компанией.

– Я тут слышал, - говорил Игорь, - если антрацит весь в Кратере собрать, то чуть ли не конец света случится. Это правда?

– Может, и правда, - Тяглов пожал плечами, катая опустевшую стопку по столешнице.

– Никто не знает, что произойдет…

– А откуда тогда уши торчат?

– Есть такая теория вариационного движителя. Академик Гильзин ее выдвинул. В шестидесятые. Тебе это точно нужно для книги?

– Чем больше информации, тем лучше, - уверенно заявил журналист.

– Ну смотри, - предупредил Тяглов.
– Это довольно сложно. Короче, когда выяснили, что Тунгусское Тело - космический корабль, начали думать, как он двигался в пространстве. Сразу стало ясно, что известный нам реактивный принцип не подходит. Тогда нашли бы дюзы, емкости для хранения топлива. Предположили, что двигатель был атомным. Тоже не сходилось. Радиоактивный фон в Кратере не выделяется, он даже чуть ниже среднего по области. Потом из Кратера потащили антрацит, который демонстрировал очень странные характеристики. Если по-простому, то свойства антрацита таковы, что он мог сформироваться только во вселенной с иными физическими константами. Там даже скорость света другая. Но самое интересное, что обломки антрацита пребывают одновременно в двух вселенных: и здесь, и там.

– Как это?
– изумился Игорь.

– Обычное дело, - Тяглов усмехнулся, но без веселья, устало.
– Ты в курсе, что наша Вселенная имеет одиннадцать измерений? В рамках этих измерений в одном и том же объеме пространства может существовать бесконечное количество вселенных с разными физическими константами. Альтернативные миры, короче. И вот академик Гильзин предположил, что создатели Тунгусского Тела научились делать вариационный движитель. Фантастическое устройство. Оно изменяет структуру пространства-времени вокруг себя таким образом, чтобы получить константы, выгодные для быстрой транспортировки объектов.

– Здорово!
– оценил Игорь.
– Я даже понял. А какое отношение это имеет к концу света?

– Я еще не закончил. Теория Гильзина стала популярной. Но натолкнулась на серьезное препятствие. Никто не мог найти предсказанный теорией сверхчистый антрацит.

Шахмагонов остался невозмутим, хотя сердце у него екнуло. Похоже, несмотря на свой образ жизни, Тяглов всё еще в деле.

– А что это такое?
– спросил любознательный Игорь.

– Согласно теории, должен существовать сверхчистый антрацит, все свойства которого соответствуют параметрам той вселенной, откуда прибыл корабль. Из него должна была складываться главная ось корабля. А сам он походил на огромное веретено…

– Подожди, Андрюха, - встрял в разговор очкарик, которого звали Егор и который на поверку оказался театральным критиком.
– Но ведь антрацитом весь Кратер завален, разве нет?

– Гильзин подсчитал, что простого антрацита в Кратере должно быть около тридцати тонн, а сверхчистого - десять тонн. То есть каждый четвертый обломок антрацита должен быть сверхчистым. Но такого не наблюдается. Поэтому теория Гильзина отвергнута прогрессивной наукой.

– Мне бы про конец света услышать, - напомнил Игорь.

Тяглов требовательно постучал стопкой. Ему тут же налили. Он выпил жадно, без тоста, занюхал рукавом.

– Гильзин утверждал, что вариационный движитель не мог работать без сочетания обычного и сверхчистого антрацита. Как бы вам попроще?.. Ну представьте себе электрогенератор. Для нормальной работы ему нужны ротор и статор. Вытащите ротор из статора, и они превратятся в бессмысленные куски железа. Тут точно так же. Обычный антрацит - статор, сверхчистый - ротор. И тот, и другой антрациты обладают свойством коалесценции. Они сливаются. При этом воссоздается внутренняя структура Оси. Теоретически если собрать весь антрацит, Ось Гильзина восстановится и тогда… - Тяглов замолчал и уставился на графин с водкой.