Кораллы мертвеца

Катя выпила в молчании чашку чая и поднялась - Ну, я пойду. Гриша, подай мне сумку. Вон там на подоконнике.
– Заходите еще, - неуверенно сказала Оля.
– А... кто убил Олега Васильевича вы не... узнали?
– Судя по всему, кто-то из его старых знакомых. Возможно, скоро и узнаем кто.

Катя кивнула Грише и сильно захлопнула за собой дверь. Через минуту она вернулась и приложила ухо к двери.

– Я уже и забыла об этом убийстве, - недоуменно сказала Оля.

Гриша что-то пробормотал, но его слов Катя не расслышала.

Слава Нечипоренко сидел и присвистывал. Свистел он всегда в исключительных случаях. И сейчас, кажется, такой наступил. Ему только что позвонила вдова Андрея Кричевского и попросила о встрече. Она сказала, что в её руках находится одна очень важная улика, которая, возможно и подведет последнюю черту в деле об убийстве её мужа. Нечипоренко согласился с ней встретиться через час. Она приехала вовремя. Увидев Викторию, Слава поразился её красоте и бледности. Видно было, что она не спала всю ночь и плакала.

Он встал из-за стола и пригласил её жестом сесть.

Наступило молчание.
– Я слушаю Вас, Виктория Сергеевна.

В ответ она раскрыла сумочку и достала оттуда видеокассету.
– Здесь все, - сказала она и её губы задрожали.

Слава предусмотрительно налили из графина в стакан воды.
– Успокойтесь Виктория Сергеевна, не нервничайте. Что это?
– Киллер, который убил Андрюшу, Андрея Владимировича, - поправилась она, - рассказывает об этом. Подробно, кто его нанял и зачем. Виктория достала из кармана носовой платок и расплакалась.
– Такой ужас. Я когда увидела все это своими глазами... Хо-ро-шо, - раздельно сказал Слава, - а как к вам попал этот материал? Передали из окружения Борисова, который все это и организовал.
– Михаил Борисов? Да он проходил по делу в качестве одного из подозреваемых, но дело рассыпалось из-за недостаточности улик.
– Я думаю, что теперь доказательств достаточно, - с ожесточением сказала Кричевская.
– Дело взято под контроль самим президентом, а до сих пор - не закончено.
– Не так просто расследовать такие дела.
– Я понимаю, - неожиданно грустно сказала женщина, - я понимаю.
– Мы просмотрим эту видеокассету, и тогда решим, что делать дальше. Вам позвонят, если вы понадобитесь.
– Спасибо, - Кричевская встала, - я вам больше не нужна?
– Пока нет.

Слава невольно залюбовался ею. Стройная, красивая. Искрометная женщина, - определил он про себя, - как огонь. Такая спалит дотла. Счастливец этот Коваленко

Что у тебя за мысли, - одернул он самого себя, - тут сенcация наклевывается, а ты...

Слава проводил Кричевскую до дверей и вернулся к своему столу. Он поставил видеокассету и предварительно отключил телефон. Чтобы его не беспокоили.

Через час уже выписывался ордер на арест Борисова, а ещё через какое-то время по телевизору по всем программам новостей прошел сюжет как вмиг постаревший и заметно растерявшийся Михаил Борисов в сопровождении собственного адвоката и стайки журналистов садится в машину и направляется к Таганской тюрьме.

Ярин услышав эту новость в "Вестях", принялся звонить Кате, но та, как ему показалось, выслушала эту новость спокойно и даже равнодушно. Спасибо, Алексей, я обязательно посмотрю телевизор вечером.
– Включай сейчас!
– заорал Ярин.
– Не могу, - и Катя повесила трубку.

Ей предстояло одно важное и неотложное дело.

* * *

– Дверь он открыл сразу. Как будто ждал её. На его лице не выразилось ровным счетом ничего. Ни удивления, ни сожаления.
– Вы?
– спросил он, отступая назад.

Не дожидаясь приглашения, Катя вошла в квартиру.

Он молчали. Каждый из них не хотел начинать разговор.

Наконец, Катя решилась.
– Это ... из-за нее?

Он неохотно кивнул головой.
– Да.
– Я так и подумала, когда увидела вас вместе. Вам стала ненавистна роль, навязанная Макеевым

Он перебил её.
– Вы ничего не можете знать об этом. Как я приехал в Москву из Мытищ, с образованием, но без связей. Мать заложила квартиру, чтобы я мог получить диплом юриста, так мы и оказались в Мытищах. А потом в один прекрасный день я понял, что не смогу устроиться и подумал, как я посмотрю матери в глаза... Я обил все пороги в поисках работы. И вот однажды...в одном баре, куда я забрел чисто случайно, познакомился с ним. У меня ничего даже и в мыслях не было в то время. Я так обрадовался, когда он предложил работать у него в фирме. А потом, я понял, что попал в ловушку, но было уже слишком поздно. Дороги обратно не было.

"Отчаянье, твоя тяжела поступь", - тихо процитировала Катя.

– Потом было все хуже и хуже, но я ничего не мог поделать. Он снял мне квартиру, давал деньги на карманные расходы... Я стал содержанкой. А когда на работу пришла она, я понял, что хочу все бросить и зажить нормальной жизнью. Но он не отпускал. Не хотел отпустить. Я злился на нее, на себя, и все представлялось мне черным тупиком, из которого нет выхода.
– Макеев вам сам рассказал о шантаже Кричевской и Никитиной?
– Да. Он часто говорил об этом, хвастался, что выдаивает из них деньги. А когда я заикнулся, что это не совсем порядочно, он заорал, что я мальчик в белых перчатках. А я просто хотел жить, понимаете жить, а не перебиваться с хлеба на воду без денег и без работы.
– И, в конце концов, вы решили...

Гриша устало кивнул.

– Да. Я много раз просил его отпустить, а когда я понял, что другого выхода у меня нет...
– Зачем, вы позвонили Кричевской и Никитиной?
– Я хотел, чтобы подозрение пало на них, а потом понял, что сделал это - зря, но было уже поздно. Все дальнейшее случилось помимо меня. Они обе приехали, когда Макеев был уже мертв. Вы не представляете, чего мне стоило уговорить его задержаться на работе. Я сказал, что приведу к нему одного полезного человека. Он был заинтригован. А когда увидел, что я пришел один, то удивился. Но я... не хотел его убивать, не хотел! Я опять стал просить его отпустить меня. Я хотел уйти по-хорошему. ...
– Катя видела, что ещё немного и Гриша сорвется на крик. Но он только смеялся. И сунул мне коралловые бусы. Сказал, что если я кого-нибудь полюблю также сильно, как он меня, то тогда смогу одарить своего избранника этими бусами. Я уже не помнил себя от гнева, схватил кораллы и сунул их в карман - Значит, они выпали, когда вы наклонились над трупом Макеева?
– Да? Я и не заметил этого. Я ничего не заметил.

Катя взяла Гришу за руку.
– Пожалуйста, успокойся. Пойдем на кухню.

Катя посадила Гришу на табурет и налила ему в чашку холодной воды. Он машинально сделал несколько глотков и поднял на Катю глаза.
– Спасибо. Я во всем виноват сам, и мне больше винить некого.
– Вы вышли из помещения фирмы, обогнули дом и направились к черному входу - Да.
– И стали ждать Макеева. Но ведь он мог уйти вслед за вами и тогда ваш план бы рухнул.
– Он крикнул, чтобы я немедленно возвращался и сказал, что если я не вернусь в течение пятнадцать минут, он опозорит меня. Он думал, что вернусь, только не знал, что мое терпение лопнуло, что я ... он перешел предел.
– Гришины зубы стучали о чашку.

Перед Катей сидел испуганный мальчишка, столкнувшийся в жизни с тем, с чем лучше ему было никогда и не сталкиваться.

– Вы знаете, я даже не испытал сожаление, когда убил его ... только страх, что все откроется и ещё брезгливость к себе... к нему...

С минуту-другую они молчали.
– А потом?
– мягко спросила Катя.
– А потом я стал испытывать безумный страх, что все откроется.
– Это вы рылись в Олиной сумке?
– Да я. Я спрятал в её книгах записную книжку Макеева, которую хотел потом перепрятать.
– Зачем?
– Он неоднократно говорил, что эта книжечка - его мозг и память. Я чуть с ума не сошел, когда она исчезла.
– А вы заглядывали в нее?
– Нет, не удалось.
– Катя осмотрела кухню. В ней недавно сделали ремонт и ещё пахло клеем.
– Вы когда-то играли в театре? тихо спросила Катя.
– Он попытался улыбнуться.
– Так, самодеятельность.
– И ваш любимый персонаж был Герцог Бэкингемский?

Он удивленно посмотрел на неё - Откуда вы это знаете?

Я разговаривала с вашей школьной учительницей. И она рассказала об этом.
– Это был театральный кружок при школе, к нам приходили заниматься даже из других школ - Ну.. я пойду - Катя направилась к выходу.
– Я... Только без глупостей, - обернулась она к нему., - я думаю что у вас все будет хорошо. И с работой и в личной жизни. Только из этой фирмы вам лучше уйти, чтобы не было неприятных воспоминаний.
– Вы ...
– Отдыхайте. Вы испытали сильное потрясение и вам надо отдохнуть. Лето. Возьмите отпуск и поезжайте куда-нибудь в Крым или Подмосковье.
– Гриша сидел , отвернувшись и смотрел в окно, но Катя могла поклясться, что он плачет.