Корея. 1950
Шрифт:
Впрочем, главное мы уже сделали: как только смолк один из «Браунингов», Паша наконец-то смог полноценно включиться в бой. Как кажется, майор сумел даже поймать момент, когда второй расчет противника начал менять ленты — и, пристрелявшись парой коротких очередей, врезал длинной на остаток диска!
Не знаю, зацепил ли он сам пулемет или же кого из членов расчета (возможно, все и сразу) — но второй станкач противника также смолк.
К сожалению, даже этот момент схватки не смог стать переломным — ведь два отделения янки уже добрались до скальной стенки и начали подъем по тропе. Еще примерно взвод солдат вынужденно залег на прогалине под
Получается, сейчас встретить янки на тропе можем только мы с Бёмом. Единственный плюс — на подъеме врага реально достать и из британского «Стена»! Плюс трофейные гранаты — правда, их всего три штуки, так что надолго задержать американцев «карманной артиллерией» у нас все равно ведь не получится.
И все же мысленно я похвалил себя, что догадался прихватить «лимонки»…
— Паша! Паша!!! Что там у тебя с патронами?! У нас янки по тропе вверх ползут, «лимонок» всего три штуки осталось! Или пошли кого с гранатами на помощь, или всеми уже уходим!!!
Гольтяев ответил с небольшой заминкой всего в пару секунд:
— Плохо, Миша! Полтора диска… Тех, кто прорывается, прижми к земле, добавь «лимонками»! Уходить будем, я сейчас стрелков к вам пошлю — если что, помогут…
— Делаю!
Толкнув Бёма в плечо, я показал ему, как поднимаю «Стен» на вытянутых руках. Понятливо кивнув, товарищ также поднял «Томпсон» над бруствером, уложив ствол автомата на камни под углом вниз; целиться невозможно, но нам хотя бы прижать янки к земле…
— Огонь!
Оба автомата ударили одновременно, рассеивая длинные очереди над головами американцев. Одна, вторая, третья… В режиме стрельбы на подавление магазин опустошается очень быстро — вот уже и сухой щелчок бойка. Выщелкнув практически пустой магазин — достаточно нажать кнопку поверх приемника «Стена» — достаю из подсумка свежий… И с ужасом осознаю, что это последний.
Последний магазин к трофейному автомату…
Распластавшись на земле, я приник к смотровой щели — с удовлетворением отметив, что янки все же залегли на тропе. Да, они плотно отвечают нам из всех стволов, кроша камень бруствера, но продвинуться вперед пока не решаются.
Расстреляв ёмкий диск, замолк и «Томпсон» Бёма. Вот только «бубнов» к американскому трофею у корейца уже не осталось — только пара магазинов на двадцать патронов. Предпоследний только что пошел в ход… Вновь толкнув товарища в плечо, я кивком головы указал ему на одну из гранат. И осназовец, уже перезарядив автомат, согласно кивнул, прислонив «Томпсон» к стенке бруствера — и подняв «лимонку» с земли.
Сам я также взял в руки трофейные гранаты, принявшись разжимать усики предохранительной чеки. Наблюдение за врагом не прекращаю — но янки пока что не идут вперед, ждут подвоха…
Однако пауза в бою быстро затянулась. И, заметив движение корейцев, посланных Пашкой и медленно переползающих к нашему укрытию, враг решился двинуть вперед — все также непрерывно стреляя по каменному брустверу!
Как же нам с ним повезло…
Ползущие к нам стрелки молодцы, попыток подняться не делают, под пули не подставляются. Но и к ключевому моменту схватки они не поспеют… Неотрывно следя за врагом, я дождался, когда янки осилят подъем примерно до середины — после чего потянул за кольцо.
— Пора Бём!
Товарищ согласно кивнул — и я отпустил спусковой
рычаг.— Двадцать два, двадцать два!
Первая моя граната вылетела из-за бруствера с секундной задержкой; следом за ней полетела к врагу и «лимонка» корейца. И пусть бросали мы практически вслепую — но ведь уже приноровились метать трофейные Mk II в сторону тропы! Также вниз полетела и третья граната — в то время как первые две уже взорвались; причем моя все-таки рванула в воздухе, явно зацепив кого-то из американцев…
Третий подрыв — и я, приподнявшись над бруствером и вскинув «Стен» к плечу, открываю огонь. Но в этот раз не на подавление, а прицельно по янки, оглушенным взрывами гранат; Бём начинает стрелять вслед за мной, с отставанием всего в пару мгновений.
Сколько враг подарит нам времени прежде, чем придет в себя и откроет плотный ответный огонь?! Вряд ли много. Так что я невольно пытаюсь как можно скорее опустошить последний магазин «Стена» — ощущая при этом, как все замирает внутри в ожидании ответных выстрелов… И как страх близкой смерти разгоняет буквально вскипевшую от адреналина кровь по венам!
Кажется, я кричу — но мой крик не слышен из-за рёва очередей…
Первым в этот раз замолк «Томпсон». Бём нырнул за бруствер — а я вдруг понял, что не слышу голоса «Дегтярева»… Между тем, враг пришел в себя — янки открыли ответный огонь, пусть пока еще не очень плотный и прицельный. И пользуясь этим, я работаю по вспышкам, не жалея патронов… Сухой щелчок бойка — но вниз, на тропу, уже летят гранаты наконец-то добравшихся до укрытия корейцев.
А следом взрывы — один, два, три… Пять… Шесть. Неплохо! Теперь уцелевшие уже точно не смогут продолжить подъема по тропе… Вот только что делать с теми, кто идет следом?
Додумать я не успел — буквально над самим ухом раздалась зычная команда:
— Все братцы, уходим!
Как же я рад слышать голос живого и даже не подраненного Пашки Гольтяева…
И как же я бежал! Как мы все бежали в этот раз — падая через каждые три секунды, и вновь поднимаясь для рывка, пока не скрылись от вражеских пуль за поворотом тропы, огибающей склон сопки… Гонка на выживание — после которой мы не досчитались еще пары бойцов.
Но все же мы ушли — и янки наконец-то оторвались от нас. Все-таки мы сумели крепко врезать преследователям по зубам — а понесенные потери всерьез ударили по моральному духу врага. Тем более, что именно раненные теперь свяжут американцев по рукам и ногам, погасив их скорость… Конечно, есть риск, что упрямый вражеский командир сколотит из остатков боеспособных солдат группу преследования. Ведь в сущности, еще один бой пусть даже с отделением противника на остаток боеприпаса к «Гарандам» и паре уцелевших автоматов мы можем и не вытянуть… Да и гранат осталось всего две штуки на отряд.
Единственное утешение — патроны единственной «маслянки», что взял себе командир, подходят и к «Томпсону» Бёма. Так что боеспособность у нас все же не нулевая… Но упала она практически до самой нижней планки.
Остается лишь надеяться, что среди простых пехотинцев янки не найдется достаточного количества добровольцев, готовых поиграть в бравых коммандос. Особенно после наглядной демонстрации того, каким непростым противником является наш отряд…
Но следом напрашивается еще один вопрос — нам-то что теперь делать? На полноценную засаду сил не осталось, обновить запас патронов и гранат мы сможем разве что случайно. Да и то, столкнувшись лишь с каким-нибудь слабеньким дозором…