Корейский для начинающих

– До свидания, Юн Сон щи*, - впервые назвав его по имени, попрощалась я у ресторана.

– Я могу довезти вас до пляжа, - сказал он удивлённо, но, судя по спешке, в которой мы покидали ресторан, был благодарен.

– Ничего, я знаю этот район и не потеряюсь, не переживайте. Спасибо за ужин, - вежливо и скромно сказала я, слегка поклонившись, радуясь, что сегодня при встрече с ним не произошло никаких идиотских ситуаций, ну, не считая вранья по поводу побега.

Кивнув в ответ и ещё раз извинившись за спешку, он сел в машину, достав телефон, по-видимому, собираясь совершить ещё один звонок. Я же, забыв про хромоту, пошла своей дорогой, вскоре выбравшись на шумную улицу, думая о том, что, несмотря на странность и сдержанность сегодняшней встречи, мне не хотелось её заканчивать.

– Анная*!
– я едва не споткнулась на месте. Повернув голову в сторону проезжей части, я встретилась взглядом с Юн Соном, ехавшим параллельно мне. – Пожалуйста, напишите мне смс, когда встретитесь с друзьями.

Мотнув головой в знак согласия, я ещё раз попрощалась, не заметив, с каким интересом на меня смотрела сидящая в уличной кафешке группа людей внешности янки. Плевать, уж иностранцев стесняться я не собиралась. На подходе к пляжу орала музыка из чьих-то колонок, уличные татуировщики, сидя в окружении фотографий с частями тел с изображением собственных творений, предлагали свои услуги. Рядышком пристроились две развлекательные палатки с шариками, которые нужно было лопнуть прицельным метанием наверняка тупых дротиков. Там же на стене громоздились ряды призов: разнокалиберных милых игрушек - не то, что наши российские автоматы, наполненные жуткой синтетической белибердой: зверьём непонятных цветов с такими уродливыми мордами, что впору снимать в дешёвых фильмах ужасов.

Пробурчав что-то про дурацкие корейские светофоры, заставляющие ждать пешеходов около пяти минут, я пересекла улицу и оказалась на самом пляже, где негде было камню упасть. Пройдя вдоль берега, я не единожды становилась жертвой весьма приветливого, но не очень адекватного поведения корейцев: один юноша, перегородив дорогу с раскинутыми руками, громогласно крикнул: «Hello!», заставив меня юркнуть вбок, что сильно его рассмешило. Гюнай я заметила сразу – она сидела на ступеньке образованного толпой амфитеатра и со счастливым, чуть дебиловатым выражением лица слушала уже знакомую мне по прошлому посещению ночного Хэундэ молодежную группу, расположившуюся спиной к морю на каменной клумбе. Девочка-солистка тоненьким чистым голосочком пела очередную песню, а парни рядом лабали на гитарах, один, задавая ритм, на парочке небольших тамтамах. Где расположились остальные я нашла сразу же, стоило увидеть, как нечто очень шустрое и очень русское, судя по знакомому смеху и комментариям, вихрем носится между лежаками с криками: «Я тебя убью, Женя!». Тот же, по худобе своей сравнимый разве что с веревкой и менее заметный, чем громогласная Даша, удирал, сверкая пятками, по всему пляжу, пока не остановился у самого берега, поджидая её, чтобы толкнуть в воду. Чего-чего, а сила в этом шнурке была богатырская, уж никогда бы не подумала. Но, впрочем, у Даши была тяжелая рука и точный удар. Шлепок пришёлся Жене по плечу, странно, что оно у него не отвалилось…

– Ну как? – спросила сонсеним, смеясь вместе с Ксюшей и Нам Юном над разыгравшимся спектаклем. – Не обидел вас? – с небольшим акцентом сказала она по-русски, как всегда обращаясь на «вы», что уже не так резало слух, но всё равно казалось непривычным.

– Нет, мы просто поужинали здесь недалеко, - пожала я плечами.

– Ты к нему не приставала? – не преминула вставить шпильку Ксюша, наливая мне пива.

– Нет, он какой-то отстранённый, сам по себе.

– Очень жаль, - по обыкновению, надув полные губы, ответила Ксю любимой русской фразой Сон Чжина, которую он использовал даже не в самых подходящих случаях. Фраза эта стала притчей во языцех довольно скоро, и стадный инстинкт постоянно заставлял русскоязычную часть нашей группы повторять её снова и снова.

– Мы вроде бы поговорили, но о нём я ничего не узнала, - стараясь придать лицу более равнодушное выражение, ответила я. – Говорила, в основном, только я…

– Это нормально для корейцев, - махнула рукой сэм*, пока я пыталась найти чистое от песка место на подстилке, обнаруженное возле Сергея, где я и примостила пятую точку, спокойно брякнув ему краткое «Двигай тазом». – Натура такая, как это сказать по-русски? Мы редко когда рассказываем о себе в начале.

– Скрытные… - предположил Сергей, как всегда закартавив на букве «р», что я естественно не преминула передразнить, позабавив Нам Юна, не понимающего ни слова по-русски.

Сергей же, как всегда, состроил милую утиную рожицу, как мы называли его ужимки, но ничуть не обиделся, а только прыснул и неубедительно возмутился: «Ну, Ань…». Ещё у Сергея была бровь, правда всего одна, зато доминировавшая на лице. Я всё вынашивала коварный план проведения операции по обустройству его моноброви разделительной полосой, для чего всерьёз подумывала однажды подкрасться к нему с бритвой, потому что для прополки щипчикам пришлось бы связать его и заткнуть чем-нибудь рот. Украдкой поглядывая на Нам Юна, я предложила перевести тему и говорить по-английски, а то он что-то совсем заскучал.

Начав пить пиво, останавливаться мы не собирались и вскоре уже во всю играли в национальный корейский литрбол с подачи Нам Юна, научившего нас простой потехе. Суть одной из игр была в том, что, каждый человек называл максимум по три числа. Счёт вёлся до тридцати одного, и тому несчастному, на чью долю выпадало это число, приходилось пить до дна. К игре подключились мокрые и все в песке Женя с Дашей. Периодически подвывая, что хочет в клуб, Женя пытался привлечь к своей идее Нам Юна, с чем я в корне была не согласна, да и ему самому, судя по всему, и без клуба было вполне весело. В итоге мне и Жене пришлось тащиться в палатку за добавкой пива, ибо с таким размахом оно довольно быстро закончилось. Веселье набирало обороты, ну а взрыв хохота пришёлся на появление Гюнай - она, кружась в непонятном танце, больше похожем на отпугивание мух, пронеслась мимо нас со счастливой улыбкой, вогнав в ступор непривычного к такому поведению Нам Юна.

– Здесь так здорово, и почему я в прошлый раз не поехала с вами? – возмущалась Гюнай своей несообразительности. – В следующую субботу обязательно поеду, мы ведь ещё здесь побываем?

– В следующую субботу у нас Сеул, - разрушила её планы Ксюша.

– Очень жаль, - сказала Даша и засмеялась.

Гюнай, впрочем, уже не слышала их: продолжая делать руками странные айзербайджанские помахивания, она, подобно маленькому привидению, закружилась обратно к музыкальной группе.

– Она сумасшедшая? – с усмешкой спросил Нам Юн по-корейски, но все его поняли.

– Нет, она просто Гюнай, - с серьёзным видом ответила я и, не удержавшись, закатилась своим «сексуальным смехом».

– Гюнай - такая Гюнай, - добавила Даша и поддержала моё ржание своим ещё более громогласным.

Наигравшись в литрбол, мы решили переключиться на Уно – карточную игру – правда освещение оказалось не столь ярким, чтобы различать цвета карт, и мы быстро бросили эту затею. Женя ускакал в какой-то клуб, устав искать себе компанию. Остальные разбрелись по пляжу. На подстилке остались только я, Сергей, Нам Юн и Ксюша. Ещё я заметила, что Нам Юн с удовольствием поддерживает со мной общение. Ксюша состроила удивлённую рожицу и отвернулась, когда он с улыбкой заправил мне выбившуюся из пучка прядь волос за ухо. Этот жест показался мне несколько интимным, да и в Корее подобные прикосновения считались признаком симпатии. То ли мы были пьяными, то ли ночной пляж действовал на меня романтично, но смену в его поведении невозможно было не заметить.

Возле подстилки появилась сонсеним с телефоном у уха, она что-то поддакивала на корейском, затем, не прерывая разговора, обратилась ко мне:

– Это тот мужчина, - не став называть при Нам Юне имя Юн Сона, или вовсе его не зная, произнесла она, – кажется, переживает, что вы не написали сообщение, - сонсеним с издёвкой усмехнулась

Знатно треснув себя по лбу ладонью, я вспомнила об обещании.

– Скажите ему, что всё в порядке, да и чего ему неймется? – скорее, сама себе сказала я, отмахнувшись, но явно раздувшись от гордости.

– Хм, not bad, - прокомментировала Ксюша, отсалютировав мне стаканчиком с пивом, который тут же залпом добила.

Ан сонсеним, показав мне поднятый большой палец и обнажив ряд ровненьких белых зубок, ещё что-то сказала Юн Сону и завершила разговор, в конце обозвав его ачжощи. Я прыснула в кулак, зная, что ему это не очень нравится. Значит, ей он не представился.

Рассвет на Хэундэ начался почти внезапно, вообще, обычно в Корее и темнеет быстро. Мы засобирались в общежитие. Встав, отряхиваясь, с подстилки, Нам Юн протянул мне руку и помог подняться, чем вызвал у Ксюши хитрющую ухмылку. Женя отжал на время у каких-то кореянок систему записывания звука и пытался битбоксить в микрофон, привлекая к себе внимание. Впрочем, кроме парочки репперов в широких штанах и кепках он мало кого смог порадовать, так как помимо всего был в стельку пьян. Утащить его в общежитие не удалось, поэтому мы бросили ребенка на произвол судьбы.