Король и Дева

Кое-что военачальник делал своими силами, не спрашивая разрешения (все равно он никогда не получал его), используя свою власть хотя бы для этого. Он сам взялся составлять карту бессистемно разгороженных в глубинах пещеры коридоров и комнат, зарисовывая все переходы и повороты. Их столько раз переделывали и перестраивали, что никто не мог упомнить их всех. Пол пещеры плавно опускался от одного уровня к другому, лишь кое-где соединяясь лестницами, ходы оборачивались бесчисленными закоулками и тупиками, о которых не знал никто…

Король обращал внимание только на первый ярус, где жили он сам и его сын, и второй, отданный охранникам и тем немногим эльфам, в основном синдар, кто не хотел обитать на деревьях. В голове не укладывалось — как можно в здравом уме променять чистый воздух живого леса на мертвящую духоту этих стен?

Лесной эльф увидел мелькнувших вдалеке стражников в парадных доспехах и усмехнулся. Король все же направил на поиски гномов и гвардейцев — свою личную охрану.

Вот так и вышло, что нарушителей искали два отряда, в белом и зеленом, дружно прочесывая лес во всех направлениях. Иногда сталкивались, совсем не по-товарищески оглядывали друг друга и, видя отсутствие предмета спора, опять разбегались в разные стороны. Но повезло именно лаиквенди. Хотя почему — повезло? Они родились в этих краях, знали Черный лес как свои пять пальцев, жили в его зеленых кронах. А малочисленная гвардия короля — в основном синдар — не покидали пещеры без особой надобности. Были среди серой гвардии и наемники. Неужели владыка думает, что за деньги можно купить все, даже верность?

«И это тот, кто принял знамя из рук погибшего Орофера!» — вздыхал военачальник. Сын Трандуила нравился ему гораздо больше, хотя они почти не общались между собой. Леголас очень напоминал лесному эльфу их великого государя.

Военачальник глянул на гномов, пойманных в логове пауков. Пленники в клейкой серой паутине, выглядели еще более замученными, чем их король.

«Как они смогли отбиться от пауков?» — удивился эльф.

Удивился, увидев хоббита за спинами гномов. И когда полурослик, удачно поотстав, пропал из вида, эльф только облегченно вздохнул. Владыка не жаловал мелкий народец. Гвардия, тут же подлетевшая к ним, сопровождала пленников и отряд лесных эльфов до самого дворца.

— Здесь был еще один, мелкий такой, — начальник королевской гвардии оглядывался по сторонам, смерив заодно и лесного эльфа недобрым взглядом серых глаз.

— Тебе давно пора доложить нашему королю обо всем, что случилось, — снисходительно похлопал его по плечу военачальник. — Не было тут никого. Вам, синдар, чего только в лесу не мерещится!

Приказал быстро развести пленников и закрыть на ключ, объяснив, что так надежнее, чем вести всю толпу к трону. Что предотвратило нежелательное общение дерзких гномов со вспыльчивым королем, особенно резко реагирующим на недостаток уважения, проявленного к его царственной особе. И предсказуемую отсылку гномов на нижний ярус, где уже находился в заточении их гордый король.

Трандуил всегда был хладнокровным с виду. Приступы ледяного гнева внешне отражались лишь в его глазах, становившихся водянисто-прозрачными, но не сулили ровным счетом ничего хорошего тем, кто имел несчастье стать его причиной. Не дай Валар, гномы назовут черных пауков его любимыми питомцами! Тогда действия короля будут непредсказуемыми. Гнев — семейная черта его государей. У Орофера он выходил наружу и был даже полезен на поле боя, а вот его сына, казалось, разъедал изнутри…

Повинуясь приказу, военачальник разместил пленников в отдельных комнатах на разных уровнях. Уже не по приказу распорядился накормить и напоить всех — весьма скромно, из запасов охраны. Недовольство Трандуила лесной эльф решил пропустить мимо ушей. Быстро допросив гномов, он понял — никто из них не скажет Лесному Королю ни слова.

Поразмыслив, он доложил Трандуилу, что король гномов использовал соплеменников в своих корыстных целях. Им ничего не известно об истинной цели похода, они просто шли навестить родственников. Вранье не давало дышать и выглядело не слишком складным, но все внимание короля было сосредоточено на Торине.

Военачальник уже понял, что докладывали ему далеко не все — охрана нижнего яруса бежала прямиком к владыке. А его самого уже с неделю под разными предлогами не допускали на глубокие уровни. Он все-таки пробрался туда, и увиденное его так поразило, что он высказал свое мнение Трандуилу довольно резко. Тот промолчал, но был очень недоволен и чуть позже спросил: так ли сильно собеседник дорожит своей должностью и не желает ли освободиться от наскучивших обязанностей?

Владыка сердито сдвинул густые брови, услышав ответ своенравного военачальника, что даже присяга не заставит пойти против совести. С королем творилось что-то очень неладное… Откуда эта внезапная ярость, неразумные, непонятные решения? У военачальника были на этот счет очень нехорошие подозрения. Но что делать и как помочь государю, он не знал. А после своего дерзкого заявления он и вовсе был готов лишиться головы. Однако Трандуил вновь удивил своего подданного, на этот раз — терпимостью, оставив буйную голову на плечах. Он отослал непокорного прочь, заявив, что нечего лезть в дела выше его разумения. Доступ на нижний уровень военачальнику закрыли вовсе, объяснив это решение интересами эльфийского народа и необходимостью держать в секрете поимку первого пленника.

«Это гном-то — враг эльфам?» — поражался эльф.

Он знал о нелюбви их короля к подгорному народу: одно разорение Дориата в его детстве… Но обращение с пленником было необоснованно жестоким. Изо дня в день мучить гнома — такого он не ожидал даже от излишне гневливого Трандуила. Что тот хотел у него выпытать? О сокровищах гномов ходили легенды, а лесной король всегда питал слабость к сверкающим камешкам, а о его желании обладать ожерельем «белее света звезд» ходила даже пара похабных баек. Может, дело было в камнях? Лучше бы так, чем влияние иных сил — от которых сворачивались листья, мертвели деревья, вода становилась ядом, и словно льдом затягивало глаза государя…

«Элронд бы такого не одобрил. И уж точно не обошелся подобным образом даже с врагом. Убить — убил бы, но вот так издеваться?» — мрачно размышлял воин.

Даже любимое чтение не помогало, он отвлекался, глаза проскальзывали по страницам, не успевая вникать в содержимое, буквы переставали что-либо значить, закручиваясь в спираль бессмысленного графического рисунка.

С досадой он отложил книгу. Долго стоял, уперевшись руками в переплет окна и глядя в никуда. Ветер шевелил перепутанные пряди легких светлых волос. Они спадали на плечи, окаймляли узкое лицо, и сзади спускались почти до пояса. Он не считал нужным вылизывать прическу, как многие из подданных Трандуила. У лесных эльфов от природы волосы часто торчали во все стороны, окружая голову светлой короной, а привычка гладко укладывать их шла от немногочисленных синдар, что тоже не сильно нравилось военачальнику. Синда пришли в наш лес, чтобы соединиться с природой, принять наш язык и обычаи! А зачастую получалось наоборот… Лаиквенди лишь заплетали две косички у висков — чтобы волосы не мешали стрельбе из лука, что тоже не приветствовалось синда. Они носили прически, как у государя.

Быстро накинув плащ, он обошел все уровни замка, кроме закрытого для него последнего, проверил все караулы, заглянул напоследок в тронный зал. Гвардия стояла навытяжку, не дыша, в одинаковых позах, с мечами наголо и луками за спиной, по обеим сторонам трона, хотя владыки там и не было.

В очередной раз поразился нарочитости происходящего. Как будто именно здесь, под троном, прятались все враги короны!

Заглянул в оружейную, отчитал праздную молодежь, увлеченную новой настольной игрой с множеством фигурок. Эльфы лишь удивленно переглянулись в ответ. Начальник заставил парней прибраться, перетряхнуть и вычистить все оружие и доспехи. Не найдя, чем еще занять внутри, поднял всех во двор, отрабатывать удары на мечах и стрельбу из лука. Здесь он подобрел: у его подопечных получалось хорошо — постоянные тренировки пошли им на пользу. Собрал и отправил небольшой отряд в рейд по Чернолесью — проверить численность пауков, отогнать их подальше или попросту уничтожить, также истребить прочую нечисть, то тут, то там появляющуюся около пещер.

Лучше не стало.

Вспомнив, как плохо кормят пленницу, взял краюху хлеба, завернул ее в чистую тряпицу, спрятал за пазуху. И спустился на предпоследний уровень подземелья. Двое гвардейцев, играющие в карты под сводами главного коридора, сразу вскочили, преградив ему путь. Прямого запрета здесь не было, просто ребята выслуживались перед королем.

— Вы намерены помешать мне? — тихо и медленно произнес он.

В его голосе вроде и не слышалось никакой угрозы… Узкое лицо его с высокими скулами и запавшими щеками в отблесках факелов стало очень похоже на меч. Хищный, острый, ждущий малейшего повода для удара… Охрана отшатнулась от того, кто был герольдом Орофера в дни Последнего Союза.