Король клетки

Брэн расхохотался, и мой рот дернулся. Не сдержавшись, я тоже рассмеялась.

— Чертовски надеюсь на это, шелки, потому что желание к тебе убивает меня, – пробормотал Брэн хриплым голосом.

— Тогда умри, О'Коннор, потому что развлекаться в постели с врагом не так весело, как тебе кажется, – едко сказала я, пытаясь взять себя в руки.

— Разве? По-моему, это чертовски весело. Даже чересчур, если честно. Ты не облегчаешь мне задачу, Джада Сантори.

— Какую задачу? – Мой взгляд снова упал на его грудь.

Одна татуировка была особенно броской. Длинная чёрная линия, прерываемая другими линиями на разных промежутках. Не было ни порядка, ни узора. Я хотела спросить, что она означает, но у нас были не такие отношения. Мы вообще не могли себе позволить никаких отношений. Мой брат ждал удобного случая, чтобы убить этого мужчину или заставить его исчезнуть. Узнавать его больше, чем на уровне случайного партнера, было бы ошибкой.

Мне было лестно узнать, что прошлая ночь не утолила его жажду ко мне. И все же какая-то часть меня не знала, как к этому относиться.

— Помнить, что мы должны ненавидеть друг друга... держаться от тебя подальше. Я не хочу красть твою шкуру, Джада, но ты можешь не оставить мне гребаного выбора.

Его глубокий ирландский акцент вызвал во мне дрожь, несмотря на бессмыслицу его слов.

— У тебя травма головы? – спросила я, притворно нахмурившись от беспокойства.

— Если бы, – пробормотал Брэн, наклоняясь и глубоко вдыхая в том месте, где мое плечо переходило в шею.

Я прижалась к нему, его сердце сильно билось о мое. Это было слишком интимно и близко. Эмоций было слишком много.

Я оттолкнула его и выскользнула из-под его руки.

— Что ж, если у тебя нет моего ножа, думаю, мы закончили, – выпалила я и собралась уходить, как вдруг его рука легла мне на плечо, останавливая меня.

— Ты все еще у меня в долгу, Сантори. Если хочешь получить обратно свой маленький нож… как насчет того, чтобы сравнять счет?

Меня обдало жаром. Я моргнула, глядя на него в тусклом свете. Стало неестественно жарко. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не наброситься на него, несмотря на то, что я знала, что он под запретом. Или, может быть, из-за этого.

— Что ты имеешь в виду?

Он оглядел меня с ног до головы. Я уставилась на него в ответ. Когда его взгляд скользнул вниз по моему телу, его член дернулся, и предэякулят вытек на пресс.

— Стянуть эти кожаные штаны достаточно, чтобы я мог скользнуть внутрь и заполнить тебя. – Его голос был грубым. — Я хочу увидеть, будет ли выпирать твой тугой маленький живот, когда я окажусь в тебе по самые яйца.

Я смотрела на него, не находя слов. Я попыталась представить картину, которую он описал, и не смогла. Это было слишком лично. Что-то в этом мужчине ослабило мою бдительность, и я не могла себе этого позволить. Мне нужно было удерживать свои стены. Это был единственный способ защитить себя.

Но это не означало, что мне не нравилось, как я влияла на него. Я никогда не видела такого голода в глазах мужчины, как у Брэна. Никто никогда не смотрел на меня так, как он, особенно, если был знаком со мной дольше пяти минут.

Я облизала губы, и его взгляд метнулся к этому движению.

— Что ж, я не люблю оставлять свои долги неоплаченными. Я верю в услугу за услугу, – сказала я, мой голос уже был низким и хриплым в предвкушении того, что я собиралась сделать.

— Вот как? Это очень справедливо с твоей стороны, шелки, – пробормотал он.

Я расположилась перед его ногами и медленно опустилась.

— Почему ты так меня называешь? Что это значит? – Я скользнула руками вверх по его бедрам. Это было не похоже на меня. Я не была женщиной, которая легко или часто опускается на колени. Оральный секс всегда вызывал у меня дискомфорт, но что-то в этом мужчине заставляло меня чувствовать себя по-другому. Я хотела вывернуть его наизнанку. Я хотела видеть, как он ругается, стонет и кончает, держать его за яйца в буквальном смысле. Ощутить контроль над всей его силой и могуществом.

— Мифическое существо... иногда благословение древних богов, иногда… проклятие, – тихо пробормотал Брэн, его дыхание сбилось, когда мои руки прикоснулись к члену.

Я обхватила его пальцами, ну, насколько смогла. Он был таким твердым, но в то же время шелковистым. Мне с трудом удалось наклонить член ближе к своему рту. Я приподнялась на коленях, чтобы облизать его от кончика до корня, и он выругался по-гэльски.

— И кто же я? – спросила я, обводя языком его пухлую, соленую головку.

— Я, блядь, не знаю... и знать не хочу, – процедил он, его рука переместилась на мою щеку, когда я втянула его в рот как можно глубже. — Пока ты здесь, со мной… мне все равно. Черт, – выругался он.

Я покачивалась на нем, моя челюсть быстро уставала. Он был слишком толстым. Я оторвала свой рот от него и задвигала руками вверх и вниз по его стволу, сжимая впечатляющую длину. Когда он высох, я плюнула на его член, чтобы мои пальцы оставались влажными.

Он застонал, и я усилила хватку.

— Что, черт возьми, ты со мной делаешь? – грубо спросил он.

Я слегка улыбнулась.

— Что? Мой рот болит... он слишком маленький, или ты слишком большой, выбирай. Разве это не приятно? – Я видела, что приятно, по выражению его лица. По тому, как дергались его руки на моей голове, как он раскачивался, теряя контроль над своими движениями. Я чувствовала свою силу, и мне это нравилось.

— Это чертовски потрясающе. Ты чертовски потрясающая, – добавил он, вновь обхватывая ладонью мою щеку. — Ты заставишь меня кончить, а потом снова откроешь рот и проглотишь меня, как хорошая девочка.

Я фыркнула и подняла бровь.

— Думаешь?

Он ухмыльнулся.

— Я уверен в этом... потому что ты хочешь, чтобы я кончил так же сильно, как кончила ты, от моего языка. Ты хочешь сравнять счет, потому что ты конкурентоспособная малышка и терпеть не можешь проигрывать... так что проглоти меня, Джада, и ты победишь.

Его глаза блестели дразнящим порочным удовольствием. Мне было так жарко, что казалось, будто я могу прожечь свои кожаные штаны. Я вся пылала. Никто не разговаривал со мной так, как этот парень. Никто не играл со мной и не дразнил меня так, как он. Я чувствовала себя совершенно другой. Той, кто смеялась, не заботясь о том, насколько это громко. Той, кто была просто собой, без сожалений, без стен, слишком высоких, чтобы их преодолеть.