Король мертвецов

— Ну чего? Опять по заложным службу служить? — спросил тот с кислой миной.

— Да что ж ты сразу, — обиделся я. — Это, отец Василий, называется негативным мышлением. Ты себя на плохое настраиваешь и вселенную тем самым провоцируешь на пакости.

— Ты мне это брось! — погрозил священник пальцем. — Вселенная! Любят тут некоторые природу обожествлять и всякое другое. Глупости. Бог един, в него и следует веровать!

— Аминь, — не стал спорить я.

— Так чего хотел-то?

— Повенчаешь молодых? Совершеннолетние, но без согласия родителей. Мне это нужно, чтобы одного нехорошего человека деморализовать перед нападением.

— Венчание? — обрадовался отец Василий. — Так это же совсем другое дело! Это мы —завсегда!

— Пирушки не будет, — расстроил я его.

— Ну… Ну и ладно, и пусть. Главное ведь, что союз заключается…

— Ага, ячейка общества, все дела. В общем, я так понимаю, ты готов. Давай, настраивайся, завтра сделаем. А мне ещё пару авторитетных людей к делу привинтить нужно.

В восемнадцатом веке ещё не додумались до компьютерных баз данных, поэтому институт семьи и брака работал через пень колоду. Технически, можно было хоть в каждом городе жениться, ежели тихонечко и без палева. Отец Василий — это, конечно, хорошо, однако мне нужно было, чтобы о свадьбе заговорили в свете. Поэтому я ещё раз навестил Ползунова, затем — предводителя пореченского дворянства Дубовицкого и, наконец, Илью Ильича Обломова. Вот и гости на свадебку собрались, отлично.

А домой меня амулет уже не понёс — разрядился. Ух, и мощная же штуковина! Надо беречь, как зеницу ока.

Ну и раз уж я типа подзастрял в Смоленске (по своему Знаку могу свинтить в любой момент, но амулет же не просто так тут разрядился, это мне вселенная, ну или бог, хочет что-то сказать), навещу-ка Аксинью. Обещал ведь. Когда ещё случай представится. Чем она там дышит-то. Дышит ли вообще…

* * *

Дышала Аксинья прекрасно. Горячо, часто, временами — со стонами наслаждения. Ну и я тоже душевно время провёл, не зря навестил.

Провожая меня на рассвете, Аксинья игриво предложила заглядывать ещё. Да загляну, конечно. Как только выпадет оказия, так непременно. С этими словами на устах я утопал в направлении особняка его превосходительства генерал-губернатора.

Обломову надо отдать должное — исполнять служебный долг он был готов в любое время суток. Через пять минут после того, как лакей доложил обо мне, показался на пороге своего кабинета. Зевая и на ходу завязывая пояс халата, но тем не менее.

— Как там Олимпиада Христофоровна? — светски осведомился я.

— Спит, душенька, — с нежностью отозвался Обломов. И прикусил язык.

— Ой, Илья Ильич, да ладно тебе. Уж меня-то можешь не стрематься. И, кстати, если вдруг жениться собираешься, можем изобразить прямо завтра. Я уже и со священником договорился.

— Со священником? — офигел Обломов.

— Ну да. Да не по поводу тебя, чего ты так напрягся-то сразу? Он другую пару венчать будет. Но если тебе вдруг надо…

— Не горит, спасибо за заботу. С собственным венчанием я как-нибудь сам разберусь. А что за пара-то? Ты поэтому здесь?

— Поэтому. Пара — Троекуров младший и некая девица Сухомлинова.

Обломов присвистнул.

— Вон оно что! Нашёл ты его, стало быть? Беглеца-то?

— Их, — поправил я. — Нашёл. Этот дурень за границу собрался, но я переубедил. Пообещал, что папашу-тирана мы нейтрализуем. И теперь, сам понимаешь — обещание надо выполнить.

— Само собой.

— Вот! Я и пришёл посоветоваться. Ты ведь в Смоленске уже несколько месяцев живёшь, считай, местный. Где бы нам свадебку замутить — так, чтобы и Троекуров ничего не заподозрил, своими ногами в ловушку притопал, и все ходы-выходы ему перекрыть? Чтобы этот гад свалить не сумел?

Обломов покачал головой.

— Дак, то-то и оно, что как ты бреши ни затыкай — Троекуров утекёт. Он силою колдовской владеет! Такой же, как у тебя. Перемещаться может мгновенно. Только что перед тобой стоял — через секунду пропал. И никак ты его не удержишь.

— Удержу, — усмехнулся я. — Перемещаться эта тварь больше не может, я у него перемещалку отобрал. Ну, точнее, не совсем я и не совсем отобрал, но то уже вопрос десятый. Суть та, что Знаком свалить он не сможет. И теперь наша единственная задача -его прихлопнуть. Почему и спрашиваю о подходящей локации.

Обломов задумался. Подошёл к карте города, висящей на стене кабинета.

— За городской стеной — ни-ни, — предупредил я. — Там, чуть в сторону шагнёшь — лес начинается. А где лес, там и твари. Тварями он управлять умеет. Такие козыри Троекурову сдавать нельзя.

— А внутри стены — люди, — вздохнул Обломов. — Почти пять тысяч душ! Это тебе не шутки.

Да уж. Пара подъездов в человейнике где-нибудь на подступах к Москве. До фига народу, какие уж тут шутки.

Обломов задумчиво смотрел на карту. Я подошёл к нему. Поинтересовался из вежливости:

— А это что такое красивое?

Ткнул пальцем в самую восточную часть города. В этом месте к крепостной стене прилепилось украшение в виде пятиконечной звезды.

— Это? Кронверк.

— Чего-чего?

— Неужто не слыхал? — Обломов посмотрел на меня с укоризной. — Кронверк — это такое крепостное укрепление, чтобы фронты усилить, когда атака идёт. Старинное, его ещё до великого императора возводили. Сейчас надобности-то особой нет, разрушается потихоньку…

— Подожди. Крепостное укрепление? — Я присмотрелся внимательнее. — Хочешь сказать, что все эти стены целы, и звезду замкнуть можно?

— Можно, — пробормотал Обломов. — Ежели ворота закрыть… — И просиял. — Владимир!

— Илья Ильич! — Мы пожали руки. — Одна фигня — надо же как-то объяснить такой странный выбор новобрачных. Чего бы им, спрашивается, просто в церкви не обвенчаться? Для чего тащиться к крепостной стене? Как бы Троекуров чего не заподозрил…

— Вот уж тут как раз ничего странного, — успокоил Обломов. — В Кронверке часовня есть. Небольшая, старая, но действующая. Всё лучше, чем в чистом поле венчаться, верно? Ничего Троекуров не заподозрит. Как раз таки даже достоверности добавит. Я-то тебе смогу помочь чем-нибудь?

Я покачал головой:

— Вряд ли. От твоих вояк против Троекурова толку мало будет. Тут охотники нужны, те, кому сила подвластна. Единственное, что ты можешь сделать — на время операции окрестное население по домам разогнать. А лучше вообще в подполье. Чтоб под горячую руку не влетел никто.

— Это можно. Могу вообще в подземный ход всех отправить. Чтобы, значит, организованно, и не отбился никто. А то знаю я эту братию…

— Подожди, — оборвал я. — Там где-то рядом подземный ход есть?