Король мертвецов

— Оружие у него тоже особое. Пули образуются в нём сами. Вернее, голем их создаёт из себя.

— Из чего?!

— Из собственной кости.

Вот оно что! Вот почему Егор зарядов-то не нашёл. Потому что их там, получается, реально не было. Заряды возникали буквально на мгновение и тут же отправлялись по назначению — в ствол оружия. Охренительная система.

— Ага, — кивнул я. — А если он будет достаточно долго стрелять, то закончится?

— Эм… — подвис инженер. — Ну… Ежели в определённых обстоятельствах — тогда возможно… Однако плоть он восстанавливает из земли, камня, дерева… Да почти из всего, до чего коснётся.

— Что ж ты такое сотворил-то, инженер! — послышался от двери голос.

Мы с инженером посмотрели туда и увидели простоволосую босую Земляну в длинной бесформенной ночной рубашке. Только встала и сразу пришлёпала врубаться в ситуацию.

— У меня не было выбора! — зачастил инженер. — Моя семья в заложниках у Троекурова! Четверо сыновей, дочка, жена… Ах, что же теперь будет…

— Где он их держит? — спросил я.

— Не ведаю…

— Так вот взял бы да проведал! Их, может, в живых уже давно нет, а Троекуров тебя на голый понт брал.

Инженер сделался бледным, не хуже мертвеца. По ходу, такая перспективка ему в голову не приходила.

— Ладно, не ссы, — я хлопнул инженера по плечу. — Разберёмся.

— В чём же вы разберётесь… Он ведь вот-вот узнает, что случилось в лаборатории! И тогда точно их прикончит!

— Да ну. С чего бы это? Сами подумайте, с каких пирогов ему на вас грешить? Вы на цепи сидели, слабый и сломленный человек. А там — цепь разрублена, мертвецы перебиты, терминатор похищен. Разумеется, Троекуров сразу подумает на меня. У нас с ним давно уже традиция — друг друга таким образом дружески подкалывать. То я ему лабораторию разгромлю, то он на меня поорать придёт. Так и живём.

— Простите… кто похищен?

— Терминатор. Вот этот вот, — я кивнул на скелет.

— Терми… Ох, господи, слово-то какое жуткое.

— Привыкай. Со мной поведёшься — ещё и не таких слов наслушаешься. Земляна, Егор там встал, нет?

— Проснулся, — кивнула Земляна.

— Хорошо. Давайте, умывайтесь — и в столовую. Будем совет держать.

* * *

За столом я обозначил ситуацию со всей возможной остротой.

— Значит, так. Мы разгромили главную лабораторию Троекурова. Мы похитили его главную разработку и главного разработчика…

— Я не склонен считать это похищением, — вставил инженер. — Пусть я и был без сознания, но в глубине души покинул то жуткое место совершенно добровольно!

— Рад за вас, — кивнул я. — Троекурову это потом обязательно объясните, чтобы он на меня не сердился.

Захар заржал, инженер побледнел. Остальные — а за столом ещё сидели Егор, Земляна и Глеб, — сдержанно улыбнулись.

— К чему веду, — продолжил я. — Троекуров взбесится и наверняка пойдёт на меня войной. Это — хреново. Защищаться я не очень люблю. Никто ещё не победил, защищаясь. К тому же, если Троекуров знает способ перехватить контроль над терминатором, тогда совсем весело. Надо нападать самим. Готов слушать идеи.

Глава 23

Все присутствующие переглянулись. Глеб откашлялся:

— Так, а чего тут думать? У тебя эта образина — вот ты и нападай. Ты ж знаешь, где твой Троекуров живёт?

Я поморщился.

— Да этот гад мотается по свету, как говно в проруби, поди поймай! Смоленск, Поречье, Петербург, Полоцк… Не удивлюсь, если и в Москве чего-то исполняет, и в Пекло заглядывает, и Сибирь навещает. У него, может, в каждом городе по такому терминатору.

— Нет, — решительно заявил инженер. — Такой — лишь один, за это я ручаюсь.

— А за то, что в других городах у Троекурова нет на цепи других талантливых инженеров, тоже ручаешься?

— Но… Но он же говорил мне, что лишь у меня получилось…

— Ну, знаешь, девушке тоже принято говорить, что она такая одна-единственная и совершенно исключительная.

— Можно подумать, ты так говоришь! — фыркнула Земляна.

— Я — нет, но я исключение. Ибо кристально честен всегда. А иные подлецы ведь ещё и жениться обещают.

— Иные негодяи даже и женятся, — не уступала Земляна.

— Ужас какой, — содрогнулся я. — Ну, не будем о грустном. Вернёмся к Троекурову. Значит, будем считать, оружие у нас есть, эффект неожиданности пока тоже есть — допустим. Дело за малым: локализовать Троекурова и неожиданно напасть…

Я не договорил, там ещё какая-то мысль была, но меня отвлекли шаги. Судя по звуку, эти грузные шаги доносились с лестницы, ведущей из моей башенки. Это ещё что за нахрен такой?! Вроде никого не жду.

Нахрен не заставил себя долго ждать. Дверь в столовую распахнулась, и вошёл Харисим. Внезапно. Окинул всех взглядом и пробасил:

— Здравы будьте, охотнички! — Потом заметил инженера и добавил: — И ты здрав будь, дрысть худосочная… Владимир! Там, это — Троекуров.

— Где?! — вскочил я.

— В Смоленске, вестимо. К Обломову прибежал, чуть не в ножки кланяться. Сына потерял. Совсем. Найти не может, помощи просит. Илья Ильич подумал, что тебе может быть интересно.

— Сына потерял, — повторил я. — От такого заботливого отца — сын утёк. Ну надо же. Не может быть!

— Истинно говорю!

— Да верю, верю. Это сарказм.

— Чегось?

— Я говорю: на ловца и зверь бежит. Что-то человеческое в Троекурове, видимо, ещё осталось, раз так беспокоится. Хотя, чёрт его знает. Может, наследничек не с пустыми руками смылся, с этого станется. Может, прихватил что-то на память — исключительно ценное для Троекурова… Ладно. Нам без разницы. Суть та, что если Троекурову настолько нужен сын, что готов из-за него кланяться губернатору, с которым давно на ножах, значит, сын этот — очень хорошая приманка. На неё-то и будем ловить.

— Чего? — спросил теперь Захар.

Остальные промолчали, но явно не потому, что всё поняли.

— Нужно раздобыть троекуровского сына раньше, чем это сделает Троекуров. Коляну, кстати, при встрече спасибо скажу, смылся он исключительно вовремя. Папаше пока явно не до лаборатории. Найду Коляна, попрошу Илью Ильича назвать Троекурову место, где наследничек якобы окопался — и дело в шляпе. Прискачет Троекуров, никуда не денется. Тут-то мы его и возьмём тёпленького. Уж встречу подготовить сумеем, об этом позабочусь лично. В идеале Троекуров меня ещё и на того, кто над ним стоит, выведет. Осталась ерунда — Коляна найти.