Король поневоле

— Мне тоже очень приятно, — ответила Лена и взяла Димку за руку. Тот встревоженно вглядывался в ее лицо, ища в нем те признаки, которые он привык видеть практически у всех женщин, впервые увидевших Артура. К его огромной радости и облегчению, в глазах девушки он увидел лишь вежливый интерес, и ничего более. Димка глубоко вздохнул и только теперь осознал, что до этого мгновения он не дышал.

Рита наблюдала за этой сценой с широко открытыми глазами. Брат открылся ей с неожиданной стороны. До сегодняшнего дня она даже и не задумывалась о том, что Димка сознательно прятал свою Леночку от глаз Артура, о том, как сильно он боялся ее потерять, не доверяя то ли ей, то ли своему такому притягательному для противоположного пола другу. Девушка подумала о том, что выглядит все это крайне неприглядно. А еще она подумала, что Артуру, должно быть, сейчас очень неприятно.

В прихожую влетела Екатерина.

— Артурчик, здравствуй, дорогой! Как добрался? Не устал? Может, ты голоден? Боже мой, на кого ты похож! Ты, часом, не заболел? Что-то случилось?

Только теперь Рита обратила внимание на изможденный вид парня. Она была так счастлива его видеть, ее настолько ослепила его красота, от которой она успела отвыкнуть, что она не сразу заметила то, о чем сейчас говорила ее мать. Его лицо было бледным почти до синевы, под глазами темнели круги, сам Артур выглядел настолько осунувшимся и измученным, что казалось, что он вот-вот упадет и больше не поднимется. Только голос у него оставался твердым и ровным, как будто он существовал отдельно от тела.

— Отцу стало хуже, — тихо сказал он. — Сейчас он в реанимации. Врачи говорят, что он умирает.

Парень пошатнулся и скорее всего все-таки упал бы, если бы его не поддержал мгновенно оказавшийся рядом Димка.

— Эй, ты как? — встревожено спросил он.

— Я…, - начал было Артур, но его голос сел. — Со мной…

Светловолосая голова вдруг безжизненно поникла, и он потерял сознание.

15

В торговом центре была уйма народу. Причем в основном одни женщины. Впрочем, это было неудивительно, учитывая, что приближался праздник — 23 февраля. Рита с подругами сидела в небольшом кафетерии и с интересом наблюдала за покупательницами, гадая, кому они выбирают подарки — друзьям, любимым, отцам, мужьям, братьям…

Вот та девушка в красивом красном пальто наверняка покупает туалетную воду для возлюбленного. Она понюхала пробник, и на ее лице появилось мечтательное выражение. Может быть, она думает о том, как почувствует аромат этой воды, когда ее парень обнимет ее при встрече. А вот эта полная женщина, перебирающая фотоальбомы, скорее всего ищет подарок своим домочадцам — сыну или внуку. Мужу она уже купила галстук, который до этого придирчиво выбирала целых двадцать минут. А девочка со смешными косичками, торчащими над ушами, точно покупает подарок отцу. Она задорно смеется над потрясенной матерью, которая вместе с ней разглядывает огромных размеров футболку с надписью: "Большой живот не ОТ пива, а ДЛЯ пива". Рите хочется верить в то, что у отца этой девчушки с чувством юмора все в порядке.

А вот сама она так и не смогла еще выбрать подарок для Артура. Димке она купила флэш-карту для телефона, Нековбою — изящный очечник, потому как заметила, что в последнее время он носит очки либо на голове, либо запихивает во внутренний карман куртки; а отцу — пивной шлем (каску с держателями для банок и с трубочками, дабы можно было наслаждаться любимым напитком без помощи рук). Хихикнув, Рита подумала о том, что последний подарок чем-то роднит ее с той девочкой с косичками.

А вот что же подарить Артуру? Она с подругами побывала уже везде, где только было можно, но так ничего и не присмотрела. Вот и в кафетерий они зашли, устав от бесплодных блужданий по магазинам.

— Ну как, на тебя, наконец, снизошло озарение или мы и дальше будем искать то, не знаю что? — спросила Вика, потягивая молочный коктейль.

Девушка отрицательно помотала головой, не отрывая взгляд от старушки, любовно оглядывающей только что купленного большого розового слона. Внуку. Или даже правнуку.

— Нет, — сказала она. — Ничего не могу придумать. Соображалка совсем не работает. А ты решила, что подаришь своему Сержу?

— Я ему подарю рамку для фотографии, — ответила подруга.

— Рамку? И всего-то? — поддразнила ее Лиля.

— Нет, не всего-то. В этой рамке будет фотография самой потрясающей девушки на свете.

— Да? И зачем же твоему парню фотография Анджелины Джоли? — удивилась Рита.

Они с Лилей рассмеялись, а Вика скорчила гримасу.

— Очень остроумно. Вы просто еще эту фотку не видели. Я там вся из себя такая красотка: макияжик, волосы распущены, глаза горят…

— А в чем ты на этой фотографии? — полюбопытствовала Рита.

— В волосах, — хихикнула Лиля. — Распущенных…

Они снова засмеялись.

— Ну да, именно так, — гордо сказала Вика.

— В смысле? — не поняла Маргарита.

— В прямом.

До девушки начало медленно доходить. Она с изумлением воскликнула:

— Ты там что, голая?!

— Да тише ты! — цыкнула на нее подруга. — Не голая, а обнаженная. Даже скорее полуобнаженная. По пояс. Не бойся, ничего похабного — я ж говорю, волосы распущены. Там и не видно практически ничего. Ну да ладно, у моего Сережки фантазия богатая.

— Смело, — пробормотала потрясенная Лиля.

Вика довольно улыбнулась, независимо тряхнув длинными темными волосами.

— Эх, а я так и не определилась, — пригорюнилась Рита. — Ну что можно подарить парню, у которого, в принципе, все есть?

— Проблема, — сочувственно сказала Лиля. — А ты уверена, что ему сейчас вообще до праздника? Как он? И как его отец?

Действительно, месяц этот для Артура выдался очень тяжелым. Его отца уже перевели из реанимации в палату интенсивной терапии, но его состояние все еще было нестабильным. Как объяснил Рите Димка в тот ужасный день, когда Артур потерял сознание, дядя Гена болел уже давно. У него были проблемы с сердцем, недостаточность сердечного клапана или что-то в этом роде. Какое-то время он лежал в больнице, но в последнее время он чувствовал себя почти здоровым. По крайней мере, когда Димка уезжал на каникулы, Геннадий был бодр и весел и передавал всем его родным приветы и сердечные поздравления с праздниками. Поэтому известие, которое привез Артур, стало шоком для всех.

Обморок Артура перешел в глубокий сон, поэтому все подробности они узнали только на следующий день. Из того, что Екатерине удалось вытянуть из неразговорчивого парня, выяснилось следующее. За три дня до его отъезда отцу позвонили с работы, из школы, где он до сих пор работал директором. Позже Артур с матерью узнали, что Геннадию сообщили о том, что новый, недавно принятый на работу завхоз скрылся в неизвестном направлении, прихватив с собой солидную сумму денег, предназначенных для ремонта актового зала. Когда парень вошел к отцу, он увидел Геннадия, который лежал на полу с посинелым лицом, намертво зажав в руке телефонную трубку, и немедленно вызвал скорую. Все эти три дня Артур и Дарья безвылазно просидели в больнице, не отлучаясь ни на секунду. Они не ели, не спали, только поглощали в неимоверных количествах плохой кофе из больничного кофейного автомата. Парень хотел остаться с матерью, плюнув на учебу, но та убедила его вернуться. "Отцу ты пока ничем помочь не можешь, — увещевала она упрямого сына, — а вот если ты выучишься, спасешь сотни таких, как он. Езжай. Если что-то случится, я тебе обязательно сообщу, и тогда ты сможешь взять академический отпуск и вернуться". Эти доводы подействовали.

"Более чем уверена, — думала Рита, с нежностью и состраданием глядя на бледное лицо Артура, — что и дома, и в поезде он так и не заставил себя поесть и хоть немного отдохнуть. А тут еще такая тягостная сцена у самого порога. Вполне возможно, что это его и подкосило. В самом деле, неприятно, наверное, узнать, что твой друг, которого можно даже назвать лучшим, прятал от тебя свою девушку, боясь потерять ее по твоей милости, зная при этом, что ты этого совсем не хотел".

Несмотря на свалившееся на него горе, Артур принялся усердно готовиться к сессии. Он упорно игнорировал требования своего тела, которому были необходимы и покой, и отдых, и пища, и только Екатерине удавалось заставить его хоть немного подумать о себе. Каждый день он звонил домой, но новости были е слишком обнадеживающими, поэтому лицо Артура становилось все мрачнее день ото дня. Геннадию собирались сделать сложную операцию на сердце — поставить ему искусственный клапан, но шансов на то, что это ему поможет, было удручающе мало.