Король ворон

— Я не маг.

— Ты только что убила его своими губами. — Дальше Генри указал на Ронана. — Этот только что нагрезил кучу дерьма около машины! Этот спас собственную жизнь в школе, когда хрень упала с крыши.

Внимание Адама резко сфокусировалось на этой фразе. Горе заточило тон его речи, словно кончик ножа.

— Это другое.

— Какое другое! Это тоже ломает правила!

— Потому что одно дело – ломать законы физики магией, — рявкнул Адам. — И другое – вернуть кого-то из мёртвых.

Но Генри был неумолим.

— Почему? Он уже однажды возвращался.

С этим невозможно было поспорить. Блу произнесла:

— Это опять же требовало жертву. Смерть Ноа.

Генри не успокаивался:

— Так найдите другую жертву.

Адам огрызнулся:

— Себя предлагаешь?

Блу понимала его злость. В этой ситуации любой градус надежды выдержать было невыносимо.

Наступила тишина. Генри снова смотрел на дорогу. Наконец, он сказал:

— Будьте магами.

— Заткнись! — внезапно рявкнул Ронан. — Заткнись! Я не в состоянии это вынести. Просто хватит об этом.

Генри фактически даже отступил на шаг, настолько неистовым было горе Ронана. Они все замолчали. Блу не могла прекратить смотреть на подрагивающие стрелки на часах Генри. Чем дальше они удалялись от поцелуя, тем стрелки становились всё менее безумными, и Блу ничего не могла поделать, но опасалась момента, когда время возвратится в совершенно нормальное состояние. Казалось, когда это произойдёт, Гэнси будет действительно, поистине мёртв.

Минутная стрелка дрогнула. Она дрогнула снова.

Блу уже устала от прямой времени без Гэнси на ней.

Адам поднял взгляд оттуда, где сидел на траве. Его голос был тихим.

— А что Энергетический пузырь?

— А что Энергетический пузырь? — переспросил Ронан. — Он недостаточно силён, чтобы ещё что-нибудь сделать.

— Знаю, — ответил Адам. — Но если ты попросишь... он мог бы умереть ради него.

Глава 67

Независимо от того, с какого места вы начали знакомиться с этой историей, она была об Энергетическом пузыре.

Энергетический пузырь не был лесом. Энергетический пузырь был тем, что в данный момент выглядело как лес. Это была такая своеобразная магия, которая означала, что он всегда одновременно очень стар и юн. Он всегда изучал и будет изучать себя. Он всегда жив и в ожидании нового возрождения.

Прежде он никогда не умирал нарочно.

Но его никогда об этом и не просили.

«Пожалуйста, — сказал Грейворен. — Amabo te[48]».

Но такое невозможно. Не так, как он себе это представлял. Жизнь за жизнь – достойная жертва, блистательное основание для потрясающей и особой магии, но Энергетический пузырь не совсем смертный, а мальчик, которого эти люди хотели спасти, был именно таким. Это всё не так просто, типа Энергетический пузырь умирает, а тот воскресает. Для того, чтобы вообще что-нибудь получилось, Энергетическому пузырю придётся основной своей сущностью принять человеческий облик, и даже сам Энергетический пузырь не был уверен, что такое возможно.

Разум мальчика-мага прошёл сквозь изодранные в клочья мысли Энергетического пузыря в попытках узнать, что было возможным, проецируя собственные образы, чтобы помочь Энергетическому пузырю понять цель воскрешения. Он не понимал, что ему самому это было гораздо сложнее осознать, чем Энергетическому пузырю; Энергетический пузырь всегда умирал и снова воскресал; когда все времена были одинаковы, воскрешение просто означало перемещение сознания из одной минуты в другую. Энергетическому пузырю не составляло труда представить бесконечную жизнь, чего не скажешь о возвращении к жизни человеческого тела на определённый срок.

Энергетический пузырь приложил все усилия, чтобы показать ему реальность, однако с нюансами возникли проблемы из-за истощённости энергетической линии. Ведь даже та тонкая связь, которую им удалось нащупать, стала возможной лишь потому, что с ними была дочь экстрасенса, которая всегда в той или иной форме усиливала и Энергетический пузырь, и мага.

Энергетический пузырь пытался заставить их понять, что он ориентирован на создание. Созидание. Творение. Он не мог уничтожать себя ради такой жертвы, потому что это было против природы. Он не мог совсем умереть, чтобы вернуть человека к жизни. Проще создать копию только что умершего человека, но им не нужна была копия. Они хотели того единственного, которого только что потеряли. Но невозможно вернуть его прежнего; его тело необратимо умерло.

Но, может быть, он мог бы преобразовать его во что-то новое.

Только нужно вспомнить, что из себя представляют люди.

Картинки быстро передавались от Энергетического пузыря к магу, и он нашёптывал их дочери экстрасенса. Она начала транслировать свою зеркальную магию на деревья, которые ещё остались в Энергетическом пузыре, и она шептала "пожалуйста", и tir e e’lintes признали её одной из своих.

А затем Энергетический пузырь приступил к работе.

Люди были такими хитрыми и сложными существами.

Когда он начал ткать жизнь и исключать себя из пространства своих же грёз, оставшиеся деревья загудели и запели все вместе. Давным-давно их песни звучали по-разному, но на этот раз они пели песни, которые им подарил Грейворен. Это была плачущая, восходящая мелодия, одновременно наполненная горем и радостью. И когда Энергетический пузырь извлекал квинтэссенцию своей магии, эти деревья начали падать одно за другим.

Печаль дочери экстрасенса прорвалась сквозь лес, и Энергетический пузырь тоже признал её и вложил в жизнь, которую творил.

Другое дерево упало и ещё, а Энергетический пузырь снова и снова возвращался к людям, которые обратились к нему с просьбой. Ему нужно вспомнить какие они. Ему нужно вспомнить, чтобы стать достаточно маленьким.

Пока лес уменьшался, Энергетический пузырь накрыла волна отчаяния и удивления Грейворена. Деревья пытались его успокоить своей песней, песней возможностей, силы и грёз, и тогда Энергетический пузырь собрал воедино его трепет и вложил в жизнь, которую творил.

И наконец, сквозь оставшиеся деревья вихрями просочилось тоскливое сожаление мага. Кем бы он был без всего этого? Просто человеком, человеком, человеком. Энергетический пузырь в последний раз прижал листья к его щеке, а потом они взяли такую человечность и вложили в жизнь, которую творили.

Это был почти человеческий облик. Очень похожий. Нет в мире совершенства.

Дорогу Королю-В'oрону.

Упало последнее дерево, и леса не стало, всё погрузилось в абсолютную тишину.

Блу коснулась лица Гэнси. Она прошептала:

— Пробудись.

Эпилог

Июньские вечера в Сингер Фоллс были очень красивыми. Сочный и тёмный мир, окрашенный всеми оттенками зелёного. Деревья, повсюду деревья. Адам вёл по извилистой дороге назад в Генриетту ловкий маленький БМВ, который пах Ронаном. Радио играло жуткое техно Ронана, но Адам его не выключал. Мир казался таким огромным.