Король

Вскоре впереди показался лагерь вандерширцев. Сожженные палатки убрали и разбили новые, куда свозили раненых. Убитых хоронили неподалеку. Все свободные солдаты были заняты копанием могил для них.

Велиамор поспешно вошел в палатку, где расположили раненых литиатов и эльфов. Он облегченно вздохнул, увидев сына. Бенедикт лежал с закрытыми глазами, на чистом лице не было ничего, кроме небольших ссадин и синяков. Маг склонился и поцеловал его в лоб.

— Я не могу почувствовать его, - проговорил он.
– Должно быть, я утратил силу.

— Он скоро придет в себя, - успокоил его Кайна, осматривавший рану Ниониэль. Она оказалась глубокой, и все еще кровоточила, хотя Велиамор смог достаточно долго сдерживать кровотечение и продлить жизнь жены.

— Вот она слишком слаба, я не могу ничего сделать, - проговорил он, позволив людям обработать и зашить рану.

— Ты и так достаточно сделал для нас, - Велиамор сел около жены, взяв ее за руку.

— Я пойду к людям, там я еще могу кому-нибудь помочь, - Кайна вышел.

Андор и Даан тоже помогали солдатам, используя свои магические силы. Лингимир обходил шатры с ранеными со скорбным видом. Взятие Стоунхолда стоило многих жизней.

Солнце уже село за горизонт, когда из замка на севере вернулись солдаты. Первыми приехали итилианцы и принц Тибальд. Ему позволили остановиться в шатре, где отдыхала его жена, но у входа остались часовые. Пока король не дал других указаний, Тибальд был вражеским солдатом. Гордон уже узнал от генералов, приехавших с принцессой, что Тибальд на их стороне, но не мог игнорировать военный устав и дисциплину. Как только девушку привезли, ее осмотрел маг. Князь Прауд лично попросил одного из литиатов помочь ей, зная, что Виктор очень дорожит сестрой и будет крайне недоволен, узнав, что ей не оказали помощь.

Кайна оставил солдатский шатер и вошел к принцу и принцессе. Делать ему уже особо было нечего, поскольку все раненые получили помощь, а возвращаться к литиатам он не хотел. Тибальд поприветствовал его, поднявшись. Виктория лежала на кровати, накрытая теплым одеялом, но все равно дрожала от холода. Маг сел рядом, положив ладонь ей на лоб, как когда-то делал Бенедикт. Принц разглядывал литиата, не часто встречая их в своей жизни. Нравы Холоу давали возможность познакомиться с ними непосредственно перед казнью или во время пыток, которым их подвергали предварительно. Теперь же он мог рассмотреть представителя расы, которую его приемный отец желал вовсе искоренить. Если бы не оливковый оттенок кожи и миндалевидные глаза, мага можно было принять за простого эльфа или южанина полукровку. Высокий, широкоплечий молодой мужчина с длинными, ниже плеч, светло-русыми волосами и темно-зелеными глазами. Просторная светлая мантия его сильно поистрепалась во время взятия города, а местами была в пятнах крови и смоле. Плащ и пояс с ножнами мужчина оставил в шатре, где жили литиаты и темные союзники короля, а волосы собрал на затылке, чтоб не мешали, падая на лицо.

— Скажите, ребенок еще жив?
– робко поинтересовался принц, наблюдая за непроницаемым суровым лицом литиата.

— Да, конечно, жив, - ответил тот, удивляясь вопросу.
– И с ней все будет хорошо, я обещаю.

Он улыбнулся. Тибальд облегченно вздохнул, опустившись на стул рядом с кроватью.

— Мне искренне жаль, что мой народ так ужасно относился к вашему, - произнес принц, смущенно опустив глаза, когда маг вновь посмотрел на него.

— С этим уже ничего не поделать, - ответил Кайна.
– Не нужно думать о прошедшем, его не изменить. У вас есть жена и скоро родится дочь, почему вы так печалитесь?

— Дочь?
– Тибальд просиял, позабыв о своих горестях. Литиат кивнул, довольный эффектом.

— Я буду тут, в лагере, - сказал он.
– Через час или два я вернусь, и вы сами убедитесь в этом.

— Так скоро?
– принц встревожился.
– Но Виктория еще очень слаба. Она может не пережить роды.

— Она спит, а когда проснется, ребенок будет уже у нее на руках, - литиат поднялся, поправив одежду.

– Она сильная молодая женщина, ей ничто не угрожает.

Маг опять улыбнулся и покинул шатер, оставив принца в полном недоумении.

Через какое-то время появились итилианские всадники. Вандерширцы шумно приветствовали их, узнав, что король и королева целы и невредимы и скоро будут здесь. В лагере стало веселее, и скорбь о погибших товарищах немного отступила, сменившись предчувствием скорого возвращения домой.

Эльфы пели печальные песни, поминая в них павших, друзей и врагов. Вандерширцы пили вино и пиво, сидя вокруг своих костров, слушая звонкие чистые голоса союзников.

Гордон ходил между рядов палаток, нервно поглядывая на дорогу, по которой должна была приехать его сестра и друзья. Генералы Морис и Джонсон присоединились к нему, рассказывая о событиях в замке. Князь бледнел, представляя в какую опасность попала Николь и могли попасть граф и король. Вампиры ухмылялись, чувствуя его волнение, и еще больше сгущали краски, по очереди пересказывая схватку у ворот и заключение в темнице.

— Князь, - к ним подбежал парнишка караульный.
– Вас просят в шатер магов. Советник говорит, что дело очень важное.

— Уже иду, - Гордон бросил еще один взгляд на пустеющую дорогу, белевшую в свете луны.
– Когда приедет король, сразу зовите меня.

Генералы кивнули, отдав честь главнокомандующему, и продолжили обход.

Велиамор встретил Гордона у входа.

— Что случилось?
– спросил парень взволнованно.
– Все живы?

— Да, - ответил маг.
– И Лоакинор в их числе.

Князь замер, услышав имя черного мага, повинного во всех ужасных бедах, обрушившихся на северные земли.

— Как это стало вам известно? Я думал, вы утратили магическую силу, - Гордон заглянул в шатер за спиной мужчины.

— Да, на время утратил, - ответил маг.
– Но не нужно особых сил, чтобы узнать кровного врага.

— Говорите, я совсем запутался, - князь нервно постукивал по рукояти меча, висевшего на поясе.

— Он здесь, в нашем шатре, - произнес Велиамор. Гордон раскрыл рот, забыв, что еще хотел спросить.

— Он пришел в себя, желаете поговорить с ним?
– маг тронул собеседника за плечо, чтобы вернуть к реальности.

— Я?
– князь задумался.
– Что я ему скажу?

— Хорошо, подождем Виктора, - советник хмыкнул, готовый вернуться в палатку.

— Нет, я поговорю, - князь не хотел выглядеть трусом в глазах мага. Он и не боялся темного.

— Я буду рядом, - поддержал его Велиамор, устало улыбнувшись.

Мужчины вошли в освещенный несколькими лампами шатер. Он был разделен на отдельные комнаты, чтобы у каждого была своя спальная. В последней, на узкой походной кровати сидел литиат. Велиамор поставил свою лампу на стул около кровати, чтобы князю было лучше видно собеседника. Гордон изумленно взглянул на советника.

— Это Лоакинор?
– спросил он, уже видевший литиата прежде, когда того бесчувственного доставили из города вместе с остальными пострадавшими. Литиат вскинул голову, услышав свое имя. Князь не мог отвести взгляд от прекрасного лица мужчины. Даже среди эльфов редко встречались такие совершенные лица. Он был бледнее Велиамора и остальных литиатов, помогавших людям в этой войне. Длинные волосы пшеничного цвета спадали на плечи, большие слегка суженные глаза казались янтарными в свете подрагивающего пламени лампы. Литиат улыбнулся. Князь отступил на шаг, отрицательно мотая головой.