Королева-пугало

Она развернулась и вскинула меч, кивнула мне.

— Давайте, принцесса. Хоть попробуйте.

Но я начала ходить кругами, нога становилась за ногу, она делала так же. Моя кожаная броня тихо поскрипывала, я не сводила с нее взгляда.

Она сделала выпад влево, я попыталась остановить атаку, но она обрушила удар справа. Я развернулась туда, кончик ее меча задел броню на моей груди, она рассмеялась. Я ударила, теперь уже уклонилась она, мой меч задел лезвие ее меча, раздался звон.

— Ай, — сказала она. — Это было не в стиле леди.

— Вы слишком много говорите, старушка, — сказала я.

— Ты напросилась, — парировала она и напала.

Она была наступающей сверкающей силой, черным вихрем сдержанной ярости, ее меч обрушивался на меня со всех сторон. И хоть я умела нападать, времени на это не было, я могла только останавливать ее движения, отступать под ее натиском к стене.

А потом она споткнулась о камень, это произошло случайно, но она учила меня хвататься за такие шансы.

Я ударила ее по наручу, заставив вскрикнуть, на миг она отвлеклась на запястье, и теперь уже нападала я, а она отбивалась. Теперь ее меч сверкал, она отражала атаку за атакой.

Я чувствовала, что победа близко, чувствовала ее отчаяние, во мне вспыхнул огонь. Я завела руку назад, чтобы с силой обрушить удар на нее и лишить оружия.

И она ударила меня тупым мечом в грудь, одолела так искусно, словно бой был настоящим.

Я тут же перестала сражаться, опустила меч и позволила усталости проникнуть в тело. Задыхаясь, я села на землю, что позволяла моя броня. Бедная Хоуп осталась стоять, прижавшись к металлическому шесту и тяжело дыша. Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Лучше?

— Вы же знаете, что я ненавижу, когда вы называете меня «Пожирательницей грехов» или «принцессой».

— А ты знаешь, как я не люблю бой без запала, — сказала она с улыбкой. — Ты хорошо сражалась. Но тебе нужно научиться сражаться так без брошенного вызова.

— Аурек общительный, — я глубоко дышала. — Он точно попытается подразнить меня.

— Если ты доживешь до боя с ним.

Ее слова обрушились на меня холодной водой, напомнили, что наше дело было серьезным и смертельно опасным. Я помрачнела и оттолкнулась от земли.

— Твайла, — сказала она, когда я пошла внутрь. — Ты, правда, хорошо сражалась. Ты прошла долгий путь.

Мы улыбнулись друг другу, и я начала отцеплять наручи. Дальше нужно было помыться. Позавтракать. И приступить к планированию.

Я едва сделала шаг, когда во двор влетел Стуан с дикими глазами.

— Идемте, — выдохнул он, прижав руку к боку. — Идемте.

Страх заполнил меня, и я вернула наручи на место дрожащими пальцами, схватила меч и пошла за ним. Хоуп была рядом со мной, такая же мрачная, как и я.

Мы бежали по коридору, а я пыталась успокоить сердце. Мы справимся, что бы там ни было.

Двери в монастырь были открыты против моих указаний, и я бросилась туда, сканируя округу взглядом. Я тут же заметила приближающихся людей, своих и еще мужчину с женщиной. Мужчина хромал, женщина помогала ему идти. Еще беженцы.

Нет.

Она подняла голову и застыла, и я увидела, как широко раскрылся ее рот.

А потом мы бросились друг к другу, она так быстро отпустила товарища, что он чуть не упал.

Расстояние между нами быстро сократилось, я обвила ее руками и пошатнулась, когда она врезалась в меня.

— О, Эррин. Слава богам, слава богам, — выдохнула я в ее волосы.

В отвратительно пахнущие волосы.

— Вы спали в свинарнике?

Она улыбнулась.

— Мы там прятались.

И тут я посмотрела на мужчину, с которым она пришла, и моему телу стало тесно в коже.

— Я сжег замок, — его волосы были коротко острижены, лицо было бледным. Его кости выпирали, глаза словно принадлежали взрослому мужчине. Но его голос… остался прежним. И он не улыбался, как всегда. — Надеюсь, ты не планировала туда переезжать.

— Я думала, ты умер, — сказала я.

— Не расстраивайся так сильно, — сказал Мерек, а потом улыбнулся, словно взошло солнце.

Я всхлипнула и шагнула к нему.

Мерек, истинный король Лормеры, за которого я почти вышла замуж, потерял сознание.

Глава 17:

Эррин не переставала улыбаться, ухаживая за Мереком. Как только он пришел в себя, она заставила его снять рубашку и закатать штанину, чтобы она смогла осмотреть, промыть и перевязать его раны. Она замирала между каждым действием и улыбалась, она осторожно промыла раны кусочками бинта и водой с запахом розы, а потом широко улыбнулась, морща нос. Она втерла в раны мазь и улыбнулась мне. Мерек потрясенно качал головой, но его лицо сияло, убрав пустое выражение.

Я не могла поверить, что он жив. Я не могла отвести от него взгляда.

Мои пальцы покалывало от желания оттолкнуть Эррин и самой поухаживать за ним. Плевать, что я не знала, что делать. Я хотела прикоснуться к нему, ощутить кончиками пальцев его кожу. Тогда я бы поверила в это. Вместо этого я отрывала для Эррин куски марли и смотрела. Мерек. Живой. Здесь.

Стуан и Ульрин, еще один бывший страж замка, осторожно отнесли потерявшего сознание Мерека в мужскую спальню и дали ему комнату в уважение к его статусу. Мереку дали бы все, включая личное пространство, чего у остальных не было.

Я слышала за занавеской, что в коридоре толпа людей, желающих просто быть рядом с ним, посмотреть на него, когда занавески подвинутся из-за перемещений Эррин между столом с лекарствами и пациентом. Настоящий король Лормеры, живой, чудом вернулся к ним. После месяцев жизни под носом Аурека, шпионя за ним и помогая Эррин, он сжег свой дом и убежал в ночи, чтобы присоединиться к мятежу. Про Мерека точно сочинят песни, может, одну даже напишу я.

Я прислонилась к стене, все еще в кожаной броне, и смотрела на Мерека, пока они с Эррин спорили насчет выбранных ею трав.

— Почему не лаванда и имбирь? — спросил он.

— Потому что чеснок тоже избавляет от боли. И он сильнее.

— Но и пахнет сильнее.

— Мы спали в свинарнике две ночи назад. Вонять еще сильнее просто невозможно.

— Больше так со мной не разговаривай. Здесь я важен.

— Не заставляй меня решать, что ране нужна соляная ванна.

— Ты не посмеешь.

Она посмотрела на него, как Лиф, вскинув бровь, ухмыльнувшись, он закатил глаза, мое сердце пронзила боль.

То, как просто они говорили, радовало меня, печалило и вызывало ревность. Я никогда ни с кем так легко не общалась, даже с Лифом. Даже сейчас, обмениваясь оскорблениями и ударами с Хоуп, я не ощущала такого равновесия, наставник и ученик не были наравне. Я хотела этого. Хотела такого. Словно ощутив мои мысли, Мерек повернулся ко мне.