Королева сердец зомби

— Я расскажу тебе, но ты не должна болтать об этом, словно ребенок. А ты захочешь, потому что это трагичная история. Как про разбитое сердце или…

— Я поняла. Никто никогда не страдал так, как ты. Продолжай.

С минуту он что-то бубнел себе под нос.

— А Коул знает, что ты сделана изо льда?

— Да. Ему нравится меня растапливать.

— В любом случае. Дело обстоит так. С рождения я видел зомби. Я постоянно плакал. Через некоторое время отец не выдержал и ушел. Мама осталась одна, и ей приходилось успокаивать меня каждый раз, когда я кричал о монстрах. Это пугало ее, и она подвергала меня всевозможным медицинским и психиатрическим тестам, которые не могла себе позволить. Никто не мог понять, что со мной не так, и к тому времени, когда у нее появился новый парень, она уже не могла выносить постоянный стресс, поэтому отдала меня тете и дяде. Я начал общаться не с теми людьми. — он изучал мое лицо дольше, чем нужно, учитывая, что сидел за рулем машины. Проверял, нет ли слез?

Признаюсь, у меня был соблазн пустить одну или две. Его бросили. Забыли. Но я сдержала их и подняла подбородок.

— Мне жаль, что ты прошел через это. Правда. Но все приходит с опытом. Я когда-нибудь рассказывала тебе о том, как потеряла всю свою семью в автокатастрофе?

Он разразился смехом.

— Ты и Кэт, нереальные чуваки. Вы, похоже, единственные девушки на планете, способные меня удивить. Я жду сочувствия, а ты мне говоришь такое. Это даже приятно.

Немного двусмысленный комплимент, но я его приняла.

— Итак, что случилось с твоей мамой?

Его пальцы сжались на руле, свидетельствуя о дискомфорте.

— Она навещала меня несколько раз, и теперь, когда я могу водить машину, то легко могу навестить ее, но у нее теперь новая семья, так что…

Еще более душераздирающе. Я бросила ему кость и сменила тему.

— Как ты познакомился с Коулом?

Он лукаво улыбнулся.

— Ты знакома с тюремными правилами, Аллигатор?

Дурацкие прозвища. Они были эквивалентом словесного грибка. От них невозможно было избавиться.

— В некотором роде. По словам Кэт, есть только одно. Сначала стреляй, а потом задавай вопросы.

— Вообще-то, их десять. Но первый и самый важный… когда ты новенький, уничтожь нынешнего короля, и никто никогда не будет с тобой связываться. Когда я переехал в район Коула, он был королем, и я бросил ему вызов на глазах у всех. Он отправил меня в нокаут, а потом помог мне подняться. С тех пор мы друзья.

— Братья с первого удара, — сказала я, и он кивнул.

— Что-то вроде того.

Мне было интересно, сколько еще таких детей, способных видеть зомби, но не знающих правду.

Мой отец мог видеть зомби, хотя и не знал, что это такое. В детстве он видел, как один из них убил его мать. С годами его страх перед ними только рос… и рос… пока впоследствии он не пристрастился к алкоголю и не запер нас с младшей сестрой в доме.

Но именно это и делал страх. Вот какой разрушительной силой он обладает, и вот почему я была так полна решимости противостоять ему, что бы ни происходило.

Иногда, однако, моя решимость колебалась… и обычно она вращалась вокруг одного человека.

— Могу я задать тебе вопрос? — сказала я.

— Разве не этим ты занималась?

«Ха-ха».

— У Кэт больные почки.

Мгновение напряженной тишины.

— Жду вопроса.

— Мы можем что-нибудь сделать?

— Думаешь, я не искал выхода? Не записывался на прием, чтобы поговорить о ней со специалистами?

— И что, вообще ничего?

— Ничего, — глухо повторил он.

Я молча смотрела в окно. По сути, смерть Кэт просто выжидала. Тикающие часы, которые скоро обнулятся.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — сказал он, сворачивая за угол быстрее, чем мне хотелось. — Например, о нынешней ситуации. У «Анимы» было много возможностей преследовать нас, но они никогда этого не делали. Я имею в виду, когда они держали тебя, Кэт и Рив в плену, мы не стали бы драться на поражение, потому что боялись бы, что в отместку они причинят вред вам, девочки. Так что, я спрашиваю себя. Почему сейчас?

Хороший вопрос.

— Давайте посмотрим на то, что нам известно. Они работали над способами контроля над зомби, чтобы направить этих существ на всех, кто стоит на пути их исследований. И они надеются использовать токсин зомби для создания сыворотки вечной жизни без последствий и якобы спасти человечество от болезней и смерти, а пока они не против экспериментировать и убивать невинных людей.

Лед на мгновение задумался.

— А что, если им это удалось?

— Ты думаешь… что? Что они хотят убрать нас со сцены, чтобы никто не смог остановить то, что они делают, потому что никто об этом не узнает.

— Именно.

Тогда ситуация не сулила нам ничего хорошего. Потому что «Анима» нанесет новый удар. Пока мы ранены и ослаблены.

Я почти слышала обратный отсчет в своей голове. Тиканье, от которого я никогда не могла убежать.

Мои кулаки сжались. «Спокойствие».

Никакого страха, помните?

Лед остановился на школьной парковке. Школа Ашер. Дом Тигров. (Тигры, вперед!) Я нахмурилась. Там было несколько других машин, так что наша не выделялась. Но…

— Думаешь, Бронкс здесь? — спросила я.

— Возможно.

Ну, хорошо. Мне этого было достаточно.

Мы вошли в здание… двери были не заперты, что спасло нас от совершения еще одного преступления. Мы держались в тени, пробираясь по коридорам. Я держала руку на внутренней стороне сумочки, сжимая пальцами рукоять одного из моих ножей. Просто на всякий случай. Никто не бросился на нас, и мы смогли войти в класс 213 без происшествий.

Но… черт возьми! Бронкса так не оказалось. Мне хотелось топнуть ногой.

— Ты собираешься устроить скандал? — Лед закрыл собой доску. — В этом нет необходимости. Я был прав. Он был здесь.

Я посмотрела налево, направо. И ничего не увидела.

— Откуда ты знаешь?

Лед указал на доску.

— Он оставил мне сообщение.

Я прочитала слова, нацарапанные на ней. «Люби меня. Больно мне сделай. В полночь. Вечеринка как у рок-звезд».

Ладно.

— Что это значит?

— Возьми первое слово каждого предложения. Любовь причиняет боль. На вечеринке. Означает, что Маккензи Лав ранена, и он держит ее… где?

Черт. Насколько серьезны ее раны?

— Они на… складе товаров для вечеринок? Сомнительно. — он что-то бормотал, явно разговаривая сам с собой, пытаясь рассуждать. — Место, где мы тусовались? Более вероятно. Но он бы не выбрал любое место. Он бы… Место, которое я бы запомнил… Последнее место? Да, да, да. Я знаю, где он!

Мое сердце забилось от волнения.