Королева Теней. Пенталогия

– Так нечестно!
– возмутилась она и увидела, что губы магистра, не скрытые маской, дрожат от сдерживаемого смеха.
– Вы… вы сговорились?! Все?!

– Понятия не имею, о чем вы, моя прелестная донья, – с преувеличенной серьезностью проговорил Дункан.
– Но прошу учесть, что ни один порядочный арлезиец не выпустит сокровище, которое само упало в руки. Месьор Жозеф, примите мою вечную благодарность. Вас не затруднит пока что приютить у себя мою гитару?

– Не извольте беспокоиться, дорогой друг, – отозвался из кустов невидимый фраганец.
– Желаю вам и прекрасной демуазель приятно провести время.

«Точно заговор, – поняла Айлин, прижавшись к широкой груди и чувствуя себя в руках Дункана маленькой и невесомой.

– У-у-у-у… мужчины! Все они заодно!»

Негромкое фырканье было ей ответом. Айлин тянула и увидела выходящего из-за кустов огромного жеребца, такого черного, что в ночном полумраке его почти не было видно, только лунный свет обрисовывал силуэт, играя бликами на роскошной глянцевой шкуре.

– Позвольте вас представить, – так же серьезно сказал Дункан, сдергивая маску и пряча ее куда-то.
– Это Дон Торнадо, и он рад снова встретиться с вами.

Снова встретиться? Ах да, это же на нем магистр приехал к Разлому! Айлин кольнула совесть: за эти дни она так и не выбрала время навестить Луну, только узнала, что ту поставили в конюшни Академии. Вот бессовестная!

– Рада познакомиться с благородным доном, – ответила она, пытаясь высвободиться, а затем возмутилась: – Милорд, вы собираетесь меня отпустить?!

– Нет, – с безмятежной честностью ответил Дункан и поинтересовался: – А зачем? Я вас похитил и намерен использовать это преимущество в полной мере. В ближайшие несколько часов можете считать себя… ну, скажем, пленницей арлезийского разбойника, от которого, по преданию, идет мой род со стороны матери. Похож?

– Очень!
– мстительно сообщила Айлин и прекратила попытки вырваться.

В конце концов, она же действительно ничего не может сделать! Кричать и вырываться всерьез - немыслимая глупость! Она только опозорит себя и Дункана, если кто-то услышит. Да и зачем? Если он собирается к рассвету вернуть ее обратно… К Айлин медленно возвращалось восхитительно сладкое чувство свободы, уже почти забытое, но такое родное и любимое. Именно то, ради чего она ночами сбегала из Академии к Аластору, а теперь снова испытывала в объятиях мужчины. Между прочим, ее собственного жениха!

Дункан поднес ее к Дону Торнадо и, не спуская с рук, позволил тому обнюхать ноги Айлин. Конь шумно потянул носом, уставившись с неподдельным удивлением, потом перевел взгляд на Роверстана и неодобрительно зафыркал.

Айлин подняла голову, пытаясь что-то прочесть по лицу Дункана, однако оно было таким же невозмутимым, как обычно, разве что глаза смеялись. Дункан усадил ее на коня, а затем легко вскочил в седло. Дон Торнадо при этом не шевельнулся, стоя живой глыбой из черного мрамора.

– Я ему не понравилась?
– осторожно спросила она, однако разумник качнул головой, подбирая поводья одной рукой и устраивая Айлин перед собой боком.

– Ну что вы! Просто Дон Торнадо удивился, что на нем решили прокатить пони. Он, видите ли, ревнив, как все арлезийцы. Но ваше знакомство с белокурой красавицей, запавшей ему в душу, несколько меняет дело.

– Пони… То есть как пони?!
– ахнула Айлин, разрываясь между желанием рассмеяться и вознегодовать, и жеребец утвердительно фыркнул, а Дункан ответил ей лукавой извиняющейся улыбкой.

– Дон Торнадо по-своему видит людей. Он же все-таки лошадь… Прошу прощения, благородный дон, я, разумеется, хотел сказать – конь! Так вот, с его точки зрения вы больше всего похожи на рыжую пони. Но несомненно очаровательную и очень… резвую.

– Это вы мне мстите за арлезийского льва?
– подозрительно уточнила Айлин и услышала тихий смешок, но вместо того, чтобы обидеться, возликовала.

Потому что вспомнила насмешливые ласковые перебранки тетушки Элоизы с дядюшкой Тимоти и… Претемнейшей Госпожи с ее супругом. Оказывается, настоящая нежность-это не только красивые слова, как в романах! Это еще и смелость показаться забавным в глазах другого человека, но при этом знать, что все равно остаешься дорогим и любимым.

– А как мы покинем Академию?
– торопливо спросила она, смущаясь этих мыслей и теперь точно зная, что Дункан может при желании читать в ее разуме.
– Вдруг нас увидят?

– Не беспокойтесь, – сказал разумник, и Айлин услышала в его голосе улыбку.
– Я запасся артефактом с иллюзией, которая скрывает вас от чужих взглядов. А магистру гильдии разрешено покидать Академию и возвращаться в любое время по своему усмотрению. Даже сторожевые горгульи на воротах не заметят, что Дон Торнадо несет двоих. Не говоря уже о случайных встречах в городе.

То есть ее попросту никто не увидит?! Сердце Айлин снова радостно екнуло. Какой же Дункан предусмотрительный и заботливый! И получается, что… они даже могут целоваться?! Она зажмурилась, краснея за эти мысли, но тут же упрямо заявив самой себе, что ничего особенного в них нет. Целоваться с собственным женихом, это… неприлично, конечно же, но вряд ли Дункан до сих пор считает ее по-настоящему приличной девушкой! И она так соскучилась… А им все время кто-то мешает!

Они проехали через сад, прекрасный и тихий в лунном свете, и выехали через просторный двор к воротам. Айлин затаила дыхание, но заспанный привратник вгляделся в магистра и распахнул створку ворот. Дон Торнадо звонко процокал копытами по каменной мостовой, ворота без скрипа закрылись позади, и Айлин с облегчением выдохнула.

– А куда мы едем?
– спросила она, вертя головой.
– Сейчас ведь ночь.

Ей как наяву вспомнилась та детская поездка с Аластором. Дворцовый сад, знакомство с двумя принцами. И опять больно укололо понимание, что славные юные лорды, оставшиеся в ее памяти, мертвы. Так безнадежно и несправедливо… И всадник, с которым она едет, совсем другой, и конь ничуть не похож на бедняжку Искру, и уже ничто никогда не вернется назад.

– Не грустите… – тихо сказал магистр и легонько коснулся губами ее макушки.
– Оставьте прошлое прошлому. Посмотрите, какая ночь! Когда-нибудь вы вспомните и ее тоже…

Они ехали по безмолвному темному городу, где лишь изредка встречались фонари у ворот богатых особняков. Айлин здесь никогда не бывала, но, когда Дон Торнадо повернул на прямую улицу, полого уходящую вниз, почувствовала запах сырости и поняла, что улица ведет к реке.

– Это Дворцовая набережная, – так же негромко объяснил Дункан.
– Но мы не будем спускаться к самой воде. Немного выше набережной несколько лет назад разбили чудесный сад по итлийскому образцу. Он освещен магическими шарами и хорош в любое время года, а уж поздней весной… Впрочем, вы все увидите сами.