Королева Теней. Пенталогия

Дождавшись, пока синьор Вальдерон отойдет от Айлин к сыну, дорвенантский лорд-гуардо сделал два шага к синьорине, щелкнул каблуками, вытянувшись в струнку, по-военному четко поклонился и попросил неожиданно дрогнувшим голосом:

– Миледи, могу ли я просить о частном разговоре? Понимаю, что обстоятельства нашей прошлой встречи были не слишком благоприятны. Тем не менее, надеюсь на ваше великодушие.

Взгляды всех, кто был в палате, скрестились на Айлин. Альс даже открыл было рот, но посмотрел на отца, обменялся взглядами с фраганцем, медленно прикрывшим глаза, и выдохнул недовольно, однако молча, снова повернувшись к родителям.

– Разумеется, милорд, – чинно ответила Айлин.

Она присела в грациозном реверансе, не смущаясь тем, что одета в мантию, а не в платье, и Кастельмаро, подскочив к двери, распахнул ее перед синьориной, величественно выплывшей в коридор, а потом вышел следом. Аластор снова принялся уверять матушку, что совершенно здоров, и тут фраганец неожиданно обратился к разумнику, что молча наблюдал за всем:

– Прошу прощения, милорд. Нас не представили, позвольте мне исправить эту оплошность, не отвлекая моего ученика от более важного разговора. Жозеф д’Альбрэ, капитан фраганской армии в отставке.

– Дункан Роверстан, маг разума, – встав с кровати Лучано, поклонился магистр.
– К вашим услугам, месьор д’Альбрэ, и примите мое искреннее восхищение вашим учеником.

– О, благодарю!
– откликнулся фраганец, и его глаза довольно блеснули.
– Но его воспитание - заслуга его благородных родителей. Не будет ли с моей стороны дерзостью поинтересоваться, милорд Роверстан, каково происхождение вашей серьги?

И он, подняв руку, затянутую в черную перчатку, тронул свою собственную. Лучано напрягся, сообразив, что именно происходит, однако Роверстан, напротив, улыбнулся с совершеннейшим благодушием и отозвался: - Я бы охотно ответил вам на этот вопрос, месьор д’Альбрэ. Но, согласно уставу вашего благородного общества, отвечать за меня в первую очередь должна моя рапира, не так ли? Разумеется, если у вас нет желания отказаться от этого этапа знакомства.

– Не вижу никаких оснований для отказа, – церемонно ответил месьор, снова блеснув глазами на этот раз с азартным интересом.
– Если, конечно, у вас нет срочных дел или иных препятствий.

«Вежлив, как бретер», – вспомнил Лучано старую поговорку. Ну разумеется, если встретились два бретера… Сколько же интересного таит в себе великолепный грандсиньор Дункан?!

– Устав Академии запрещает поединки в ее стенах, – осведомил тем временем собеседника разумник.
– Но если мы пройдем на тренировочную площадку, это не будет нарушением. Правда, я бы предпочел не привлекать в качестве свидетелей адептов или кого-нибудь из коллег. Не хотелось бы лишнего внимания.

– Согласен, – поклонился фраганец.
– Позвольте положиться на ваше усмотрение этого вопроса. Я мог бы пригласить лорда Кастельмаро, но он занят. Не отвлекать же дворянина от беседы с дамой ради такого пустяка.

– Месьор д’Альбрэ?
– снова насторожился Аластор, обратив внимание на разговор.
– Милорд магистр?

– О, не беспокойтесь, юноша, – поспешил успокоить его разумник.
– Это не более чем обычная тренировка. Старинный и очень увлекательный фраганский обычай, известный как «бретерская беседа».

«Только вот рапиры в нем, насколько мне известно, используются отнюдь не тренировочные, – подумал Лучано.
– Потому что господа благородные бретеры владеют ими достаточно хорошо, чтобы довериться друг другу, а если в беседу вступает тот, кто не имеет права на серьгу, ну… сам виноват, мир его душе. А нам-то что делать, если два благородных синьора решили попробовать друг друга на прочность к взаимному удовольствию? Да ничего! Что тут сделаешь?»

– Хм… – задумался разумник и вдруг просиял, обратив взор на Лучано.
– Мой любезный итлийский друг! Не окажете ли вы услугу мне и нашему гостю?
– И пояснил, обращаясь к фраганцу: – Позвольте представить вам синьора Фарелли, спутника лорда Вальдерона в этом путешествии. Синьор не дворянин, но, несомненно, человек клинка, и я лично готов поручиться за его доблесть. Как и синьор Вальдерон, я думаю.

Фраганец снова провертел взглядом в Лучано пару дырок, а потом учтиво поклонился. Лучано же вскочил с кровати и торопливо ответил поклоном, едва понял, что именно произошло. Свидетель чести! «Бретерская беседа» не требует секундантов, но должен быть хоть один человек, который при необходимости покажет в суде под присягой, что это была именно «беседа», а не обычная дуэль или вообще убийство. Быть свидетелем при «бретерской беседе»?! Да ради такого зрелища можно наизнанку вывернуться! Не говоря уже о том, что Дункан… то есть грандсиньор Роверстан сам позвал его!

– Месьор д’Альбрэ!
– с возмущением возопил Аластор.
– А как же я?! Лу… то есть синьор Фарелли достоин, разумеется, но…

– А вы, юноша, еще не имеете права выйти из лазарета, – неумолимо сообщил фраганец, – господа целители особенно это подчеркнули. К тому же я ни за что не позволю себе прервать вашу встречу с родителями. И вам бы не следовало даже думать об этом. Буду рад попросить об услуге вашего спутника.
– И он снова глянул на Лучано.

– Сочту за честь!

Лучано торопливо обулся и бросил на Аластора виноватый взгляд, мол, ты же понимаешь… Дорвенантец мрачно посмотрел в ответ и отвернулся к родителям, надувшись, как мальчишка, которому не дали сладкого перед обедом. Лучано скрыл улыбку, пристегивая к поясу собственную рапиру.

– К вашим услугам, благородные синьоры!
– провозгласил он и снова поклонился.

…Тренировочная площадка оказалась совершенно пуста, и разумник небрежно пояснил, что на сегодня занятия уже закончились, а старшие курсы боевиков по распоряжению магистра Алого факультета занимаются строевой подготовкой на другой площадке. И что если даже кто-то появится в разгар их беседы с уважаемым месьором, у этого кого-то наверняка хватит учтивости подождать ее окончания.

«А также чувства самосохранения», – согласился Лучано, с любопытством оглядываясь.

Что ж, ничего нового. У них при казармах была такая же. Стойки с оружием, навесы, щиты и соломенные чучела. Каменные, песочные и травяные площадки, чтобы нога привыкала к любому покрытию. Разве что Шипов еще учили драться и в воде, для чего использовались огромные чаны. Именно в таком едва не утопили будущего грандмастера Тино.

Фраганец тоже осмотрел площадку с явным одобрением. Подошел к стойке с рапирами, взял одну и пару раз взмахнул. Вернув оружие на место, учтиво осведомился:

– До первого укола или до третьего?

– Как пожелаете, месьор, – радушно отозвался Роверстан. Подумал и добавил: – Если не ошибаюсь, вы бережете правую руку. Я готов тоже использовать одну. По вашему выбору.

Подойдя к стойке, он взял первую попавшуюся рапиру, сделал выпад в воздухе и удовлетворенно кивнул.

– У вас прекрасное зрение, милорд, – с явным удовольствием ответил фраганец.
– Не извольте беспокоиться, я давно оправился от раны. Не вижу необходимости ограничивать ни себя, ни, тем более, вас. Три укола, обе руки.