Королева Ветров

— Раз… два… три… открывай глаза! — с лукавыми нотками раздался тихий голос, и я ощутила, как чужие руки легли мне на плечи.

Я последовала совету и распахнула глаза, натыкаясь взглядом на… Венти, который, заметив внимание на себе, широко улыбнулся и подмигнул, убирая руки с плеч. Он сидел передо мной на коленях в изумрудной траве в образе барда, а рядом с его ногами лежала скинутая беретка. Я также находилась там, скрестив ноги и держа руки на коленях.

Любопытно осмотрелась, ловя мягкие прикосновения ласковых ветров, и вернула внимание на Барбатоса.

В моем сне… было скудно и пусто. Прямо как у Андриуса в обители.

Всего лишь бескрайнее зеленое поле, и такое же глубокое своей синевой небо, по которому ветра гоняли перьевые облака.

Но вот он. Барбатос. Сидел напротив и улыбался, открыто заглядывая в глаза с затаенным ожиданием.

А у меня в голове было только одно…

Я обхватила его лицо ладонями и притянула ближе, смотря с легким прищуром на резко насторожившегося Венти, который ощутил, что дело запахло керосином.

— Если ты так мог сделать раньше, — тихо начала я с нотками угрозы, — то какого… демона не сделал?!

— Хе-хе, — усмехнулся он и положил поверх моих рук свои, а в бирюзовых глазах плясали искры веселья.

Почувствовала себя Паймон, желая вскрикнуть «какой нахер «хе-хе»?!». Но сей порыв сдержала, только прикрыла глаза и выдохнула в сторону, пытаясь сбросить раздражение.

А в следующий миг притянула Венти к себе, крепко обнимая и тыкаясь носом ему в висок. Он расслабился, обхватил меня за талию и положил голову на плечо.

— Прости, — я еле слышно произнесла и зажмурилась.

— Не стоит извинений, — спокойно произнес Барбатос и успокаивающе погладил по спине. — Я не осуждаю тебя за твои решения. Не держу зла. И не обижаюсь. Я ведь уже говорил тебе, как благодарен за то, что ты не бросила Мондштадт, несмотря на все сложности.

— Я… наверное, все испортила, — вздохнула, но в ответ лишь получила смешок на ухо.

Учитывая, как я раскрылась, и как в Мондштадте отреагировали на появление нового божества, создают новый культ и чествуют…

К этому привели все мои действия. Моя неопытность и растерянность. За какой-то месяц.

А я все-таки заменяю Барбатоса на время.

— Ох. В конце концов, ты действовала так, как считала верным. Ты не могла ничего испортить, ведь все было направлено на благо жителей, — размеренно и с чувством сказал он. — Да и тем более «перемены» в твоей сути, как в моей «свобода».

— Ты меня утешаешь, — чуть ворчливо заметила я, на что Венти снова хихикнул.

Весело ему, я смотрю.

А я ведь серьезно переживаю из-за того, как сильно и стремительно все изменялось.

— Я тебя поддерживаю, — поправил он. — Как и всегда.

Он неисправим.

— Ты ж моя прелесть, — с легкой улыбкой произнесла я, пытаясь передать всю благодарность за эти теплые слова, и стиснула его объятьях.

Венти радостно рассмеялся и ткнулся носом мне в шею. Но быстро замолк и тяжело выдохнул.

— Электро Архонт, — тихо сказал он, но я недоуменно нахмурилась, не понимая к чему это было сказано.

Барбатос выбрался из объятий и выпрямился, чуть задумчиво хмуря брови и смотря на меня.

— У нее есть знания и технологии как создавать жизнеспособных кукол. Конечно, главная сложность немного в другом, — он прижал пальцы к губам и слегка отвернулся в сторону, а я не мешала говорить, слушая. — Как попросить ее создать одну такую для тебя, — Венти махнул рукой и тяжело вздохнул, коротко обрисовывая основную проблему. — Последние пять веков Эи находится в глубокой депрессии после гибели сестры, предыдущего Электро Архонта, и почти всех ее друзей, когда Катастрофа прошлась по Инадзуме. Ее на посту Архонта заменяет как раз созданная по ней точная копия, Райдэн Сёгун. Сама Эи заперлась в своем Царстве, в подсознании, и у меня нет ни единой идеи, как ее оттуда вытащить, — с сожалением развел руками Барбатос. — А так можно создать куклу, и поменять наши сознания, души, местами. Ты просто вселишься в новый сосуд, и… дальше пойдешь по своему пути.

Я впечатлено моргнула.

Воу… да там в Инадзуме целые страсти разгорелись!

Неужели… нас это в игре ждало? Задание по вытаскиванию Архонта из болота эмоций, который столько лет страдал от депрессии?..

М-да. Нет слов.

— Думаю, — осторожно заговорила я, вскинув брови, — стоит послать туда Итэра.

Ну, раз в игре этим занимался наш герой, то и тут можно так поступить.

— А когда он справится со всем, то и подойти с нашей просьбой к Эи. Верно? — с вопросом глянула на Венти, который с прищуром улыбнулся.

— Если ты уже не так торопишься, то да, — взмахнул руками Барбатос. — Можно и подождать, пока Итэр туда доберется. Но почву прощупать стоит уже сейчас, если на твое письмо из Инадзумы ответят.

Я изумленно открыла рот.

А потом закрыла.

— Моракс… знал?

Венти легкомысленно пожал плечами, а глаза очень задорно сверкали.

Знал.

То есть Чжун Ли из-за этого мог дать направление на Инадзуму? Не прямо сказать, так намеком?..

— Ох, — я зажмурилась и прижала ладонь ко лбу. — Какая я глупая.

Барбатос хохотнул, подался вперед и легко обнял меня за плечи.

— Нет, ты — самая замечательная! — уверенно заявил он и потерся щекой об мою щеку, чем вызвал улыбку. Ему очень нравилось так делать в образе элементаля, а теперь и вживую так мог сделать. — И не волнуйся — мне совсем не в тягость жить элементалем. Конечно, речь — та еще проблема. Только и плюсов не меньше, ведь мало кто видит дальше облика и не воспринимает меня всерьез. Но я всегда могу теперь явиться в твоем сне, если ты, конечно, будешь чаще спать, работяга, хе-хе.

— Или же ты превратишь мою жизнь в кошмар, — весело фыркнула и прикрыла глаза, ощущая в груди от этого разговора тепло и облегчение.

На мои слова Венти согласно угукнул.

Барбатос слишком беззаботный и понимающий, чтобы всерьез обижаться или страдать над проблемой. Для него важней состояние близких ему существ, их комфорт и самочувствие. А о себе он думал в последнюю очередь.

— Но я все-таки хочу, чтобы ты поучаствовал в фестивале, — глухо произнесла я и вздохнула.

— Еще немало фестивалей нас ждут впереди, — довольно легкомысленно отреагировал Венти и отстранился, заглядывая в мои глаза своими яркими и хитрыми. — А этот явно приживется в Мондштадте надолго. И будет устраиваться в твою честь.