Королевские игры

Сложный обряд показался Розамунде надуманным и скучным, однако на переживания времени не оставалось: в коридорах и залах дворца кипела жизнь, представляя калейдоскоп ярких впечатлений. Богатые наряды придворных- как дам, так и джентльменов -сияли драгоценными камнями и золотым шитьем, а роскошные воротники из тончайшего кружева заставили бы позавидовать даже Томаса. Вокруг стоял невообразимый шум.

Джоан с легкостью лавировала в плотной толпе и через некоторое время привела Розамунду к деревянной лестнице. Поднимались очень долго, и шум постепенно стихал. Наконец показалась пыльная мансарда, переоборудованная в комнату. Три кровати с массивными дубовыми комодами в ногах, несколько стульев, туалетных столиков и шкафов для платьев, но лишь один умывальник. Крохотные пыльные окна спрятались под самым потолком и неохотно пропускали солнечный свет.

– Зимой здесь холодно, как в могиле, а летом жарко, как в аду.

Джоан привстала на цыпочки и посмотрела на собственное отражение в полированном оловянном зеркале. Огорченно похлопала себя по лбу и щекам.

– Веснушки в жару просто невыносимы, а у меня даже пудры нет. У тебя, случайно, не найдется?

Она с надеждой обернулась.

– К сожалению, нет.
– Розамунде и в голову не приходило пудриться.
– Может быть, удастся найти муку?
– предложила она, стараясь помочь.

– Мука не годится: от пота сбивается в комки и висит, как струпья на прокаженном. Вот наша постель.
– Джоан плюхнулась на одну из кроватей.
– Комод поделим пополам. Шкаф и туалетный столик тоже… - Она пожала плечами.
– За место здесь приходится бороться.

– Будем спать вдвоем?
– недоверчиво уточнила Розамунда.

После скромного уединения пусть и простой, но собственной комнаты в Скэдбери и роскошного комфорта спальни на Сизинг-лейн трудно было смириться с откровенным унижением в королевском дворце.

– О, по сравнению с другими местами здесь еще очень удобно.
– Джоан с сожалением улыбнулась.
– Когда королева отправляется в путь, придворным приходится ночевать, где попало - точнее, там, где может устроить хозяин поместья, в котором останавливается ее величество. Не раз доводилось спать даже в каморке над конюшней. Порой бывает нелегко, особенно если учесть, что всегда надо хорошо выглядеть. А еще и блохи… уф!
– Она вздрогнула.
– Хорошо хоть, что в королевских дворцах часто меняют солому в матрасах, а раз в месяц - камышовую подстилку на полу. Ну и, конечно, мы регулярно проверяем друг у друга волосы. От вшей хорошо помогает щелок.

И это придворная жизнь? Розамунда без сил опустилась на кровать, и солома ответила нескромным хрустом. На Сизинг-лейн она спала на пуховой перине, а в Скэдбери - на удобном матрасе из конского волоса. И никогда, нигде и ни с кем не делила постель!

Только сейчас она заметила у стены свой дорожный сундучок: как и обещала Джоан, кто-то успел позаботиться.

– Надо разобрать вещи.

Она встала.

– Нет-нет, только не сейчас! Жаль терять драгоценное время. Просто переоденься побыстрее и пойдем гулять. Давай помогу.

Джоан вскочила, и спустя каких-то десять минут Розамунда уже стояла в повседневном зеленом платье, освеженном высоким стоячим воротником и поясом из золотых нитей.

– Оно выглядит таким прохладным и удобным, - с завистью заметила Джоан.
– Сколько у тебя платьев?

– Только это и еще одно, - ответила Розамунда, вспомнив наставления леди Уолсингем.
– Моя семья небогата, - добавила она, пожав плечами.

– И моя тоже, - с явным облегчением призналась Джоан и поспешила к двери.
– Мне позволили показать тебе дворец. Пойдем скорее в сад, пока никто о нас не вспомнил.

Розамунда обвела взглядом убогую грязную спальню и решила, что приятнее и полезнее провести время на свежем воздухе.

Джоан вновь повела каким-то невероятным маршрутом: по запутанному лабиринту коридоров, вниз по ступенькам, вверх по ступенькам и, наконец, по широкой пологой лестнице, спускающейся во внутренний двор.

– Ни за что не найду обратной дороги.
– Розамунда обернулась и посмотрела на огромное здание Уайтхолльского дворца.
– Ты долго запоминала?

– Нет, совсем не долго. И ты быстро освоишься.
– Джоан свернула к арке в дальней стене, за которой оказался очаровательный сад, разделенный живыми изгородями. Остановилась и с улыбкой прислушалась.
– Давай посмотрим, кто играет.

Из- за зеленой ширмы доносились мелодичные звуки.

Розамунда пошла следом - туда, где под аккомпанемент лютни звучал мягкий мужской голос.

Они прошли сквозь арку и оказались в зеленых зарослях, в центре которых рос раскидистый дуб. Под деревом устроился молодой человек с лютней в руках. Узнать его оказалось вовсе нетрудно: Уил Крейтон развлекал небольшую компанию из трех дам и двух джентльменов - все они расположились на мягкой траве, предусмотрительно расстелив ковер.

Джоан смело направилась к живописной группе, а Уил поднял глаза и с ленивой улыбкой произнес:

– О, мистрис Джоан! Какая приятная встреча! Неужели удалось вырваться из когтей графини Шроузбури?

Джоан остановилась и кокетливо ответила:

– Ее величество на некоторое время нас отпустила, и мне поручили показать дворец новой фрейлине. Нехорошо, если леди заблудится.

Она взглянула на не решавшуюся подойти Розамунду.

Глаза Уила на миг расширились, однако он вновь вяло улыбнулся и поинтересовался:

– И кто же эта новая фрейлина?

Розамунда успокоилась: кажется, раскрывать тайну джентльмен не собирался. Удивительно приятно встретить доброго знакомого в столь тяжелый день и в таком недружелюбном, неуютном месте, пусть даже приветствие и не должно выходить за рамки официальной вежливости. Она сделала короткий реверанс и бегло улыбнулась всем остальным.

– Розамунда Уолсингем, сэр.

Уил отложил лютню, встал и поклонился.

– Мистрис Уолсингем, Уил Крейтон к вашим услугам. Знакомство сочту за честь. Не родственница ли вы сэра Фрэнсиса?

Глаза его блестели лукавством. Розамунда постаралась скрыть улыбку и поддержала забавную игру.

– Сэр Фрэнсис Уолсингем - мой кузен, сэр.

Поразительной красоты дама с темными волосами и темно-синими глазами заговорила первой:

– Добро пожаловать, мистрис Уолсингем. Всегда приятно видеть новое лицо. Присаживайтесь.

Она показала на ковер.

Розамунда опустилась рядом, удивившись, как пластично расправились складки на юбке - не помешал даже кринолин. Джоан последовала примеру и принялась смущенно и неловко вытирать кружевным платком потное веснушчатое лицо.

Уил снова взял в руки лютню.

– Сочиняю меланхолическую любовную песнь в честь прекрасных глаз.

Все рассмеялись, а одна из дам слегка покраснела. Вскоре по кругу пошла корзинка с вишнями, а Уил вернулся к своему неоконченному мадригалу. Его длинные тонкие пальцы умело ложились на струны, а бархатный голос звучал мягко и мелодично. Розамунда бы с удовольствием сидела здесь, в саду, и слушала мастера Крейтона до тех пор, пока красавец не устанет петь и играть. Однако спустя несколько минут Джоан громко охнула и, неуклюже путаясь в юбке, поднялась.