Королевские игры

Кузен пробурчал что-то невнятное и повернулся к двери, однако остановился:

– Кстати, леди Уолсингем просила, чтобы ты навестила ее в среду, через три дня. Леди Шроузбури уже дала согласие. Пришлю за тобой паланкин.

– А можно приехать верхом, сэр? Моя лошадь здесь, в королевской конюшне.

Кузен пожал плечами:

– Мне все равно. Томас должен тебя сопровождать. Будь готова к трем часам.

Розамунда сделала реверанс, однако снова не сдержалась:

– Я еще ни разу не видела Томаса при дворе.

– Через три дня увидишь, - не оборачиваясь, пообещал вельможа и ушел.

Розамунда перелистала наброски, пытаясь определить, что именно особенно заинтересовало всемогущего секретаря, однако не смогла вспомнить, какого сюжета не хватает. Она рисовала постоянно, всегда и везде, по памяти и с натуры, в точности выполняя полученное задание. Каждый человек, каждая сцена казались важными и заслуживающими внимания. Судя по всему, так же считал и сэр Фрэнсис.

В это самое время Томас Уолсингем сидел за столом во дворе таверны и беседовал с хозяином. Правда, таверна находилась не в Лондоне, а на севере страны, в деревне Чартли. Третьим в компании был Робин Поули. В одной руке он держал огромную кружку, а в другой - хлыст, которым обмахивал собственные сапоги. Робин внимательно слушал, разговор, однако ничего нового пока не узнал.

– Пиво привозят каждую пятницу, сэр, - сообщил хозяин.
– Я забираю полные бочки и отдаю пустые.

– А можно в одной из затычек сделать тайник?

Томас повернулся, чтобы взять со стола свою кружку, и поморщился: едва затянувшийся шрам на боку еще давал о себе знать. К счастью, рана оказалась неглубокой и мало кровоточила, но боль сохранилась до сих пор. Хотелось надеяться, что мерзавец де Вожира не отделался так легко. Было бы замечательно, если бы царапина на его руке воспалилась.

– Конечно, мастер Уолсингем.
– Хозяин сунул руку в карман широких штанов и вытащил небольшую кожаную затычку.
– Смотрите, сюда можно спрятать все, что нужно, а чтобы не просочилось пиво, обмазать дегтем.
– Он опустил будущий тайник в дождевую бочку и тут же вытащил, чтобы показать, как скатывается вода.
– А потом бочки приедут или уедут на моих собственных телегах, и никто ничего не заметит.

– Не то чтобы совсем никто, - усмехнулся Поули.
– Ты разговаривал с Политом, Томас?

– Да, сэр Эмиас готов видеть в этом добром человеке почтальона.

– А я готов им стать.
– Хозяин таверны поправил шапку.
– Как верный слуга ее величества королевы Елизаветы.

– Ты честный парень, - похвалил Томас.
– Королева не забудет твоих стараний.

Произнося эти слова, он понимал, что говорит неправду. Елизавета не захочет ни слышать, ни знать о той ловушке, которую готовит кузине Марии шпионская сеть Уолсингема.

Трактирщик встал.

– Не буду мешать джентльменам. Когда потребуюсь, дайте знать, - сказал он и ушел в дом.

– Соль земли, - саркастически заметил Поули.

Томас осушил кружку.

– Без таких, как он, нам не удалось бы сохранить королевство. Помяни мое слово, эта мышеловка положит конец крамоле. Ну а теперь мне пора. Поеду к Политу.

– Ну а я отправлюсь к доброй королеве Марии.
– Робин встал из-за стола.
– Полит позволил ей по полчаса в день гулять в саду. В стене есть один хитрый кирпич, который можно вынуть. Получается отличное окошко для разговоров. Настоящие любовники.

– Он невесело рассмеялся.
– Иногда в глубине души я жалею бедняжку: доверчивая душа даже не догадывается, что на каждом шагу ее обманывают, предают и провоцируют те, кому она искренне доверяет.

– Сочувствие неуместно, Поули, - коротко возразил Томас, поправляя шпагу.
– Утром я возвращаюсь в Лондон. А ты?

– А мне поручено помочь расшевелить Бабингтона. Уил Крейтон отлично справляется, однако господин секретарь хочет перекрыть все возможные пути к отступлению.

Томас кивнул. Товарищи обменялись рукопожатиями и отправились каждый своей дорогой. Мастер Уолсингем подъехал к внушительным воротам Чартли-Холла, где его, как дорогого гостя, встретил сэр Эмиас Полит, а мастер Поули свернул на узкую тропинку, огибавшую высокий кирпичный забор.

Мария Стюарт прогуливалась по саду в окружении камеристок, а маленький скай-терьер весело носился, опьянев от запаха земли и ощущения свободы. День выдался сухим и теплым, и узница с удовольствием грелась на солнышке в надежде, что тупая боль в суставах, изводившая ее круглый год, отступит хотя бы на время. Прямо на ходу Мария читала вслух книгу псалмов, и хорошо знакомые слова радовали своей предсказуемостью. Однако маршрут прогулки не был выбран произвольно, а определялся конкретной целью: следовало попасть к дальней стене. Фрейлины держались в стороне, тихо переговариваясь на ходу.

– Молюсь, чтобы сегодня надежды госпожи оправдались,.- пробормотала Шарлотта.
– Каждый день она приходит к этой стене, и каждый день ее ждет разочарование.

– Сын Божий принесет утешение, - заметила одна из спутниц, осеняя себя крестом.

– Если не он, то больше некому, - ядовито уточнила Шарлотта и остановилась, давая возможность королеве продолжить путь в одиночестве.
– Стойте здесь.

Фрейлины послушно замерли, с любопытством наблюдая, как госпожа подошла вплотную к стене.

– Мастер Поули?
– прошептала она, не надеясь получить ответ, однако сердце радостно вздрогнуло: один из кирпичей выпал, и на его месте образовалось небольшое окошко.

– Я здесь, мадам. Вы в добром здравии?

– Насколько возможно. Какие новости?

– Слушайте внимательно, мадам. Нам удалось установить надежную связь между вами и вашими сторонниками. Система неуязвима.

Мария наклонилась, стараясь держаться как можно ближе к отверстию в стене, чтобы не пропустить ни слова.

– Каждую пятницу, говорите?

– Без исключений и при любой погоде, мадам. Хозяин таверны - истинный католик и всей душой предан вашему величеству. Он обеспечит бесперебойную передачу писем.

– Моя горничная Барбара выступит посредником: будет вкладывать в тайник мои письма и вынимать присланные. Ее присутствие в кладовке не вызовет подозрений.

Надежда придала голосу Марии энергию. За время долгого заточения иллюзии разбивались одна задругой, и все же кто-нибудь непременно приходил на помощь и предлагал новый план спасения.