Королевский сорняк
Шрифт:
– Пейте, детки. Я сейчас.
Он подошел к Гере и что-то очень тихо ему сказал. Тот кивнул и, наказав собаке «сидеть», вышел. Пес замер, как изваяние.
– Гера сейчас для вас спальное место устроит. Время для сна еще раннее, но я устал. Мне нужно побыть в одиночестве, отдохнуть, поразмыслить… В общих чертах мне уже все ясно, но детали я пока не прописал. Надеюсь, что вдохновение меня не оставит, и тогда завтра я вам расскажу продолжение, детишки, обещаю. Уверен, что вам понравится.
Он вдруг улыбнулся и с легкой издевкой воскликнул:
– А что это вы бледненькие такие? Что не
Гера вскоре вернулся и сообщил, что все готово.
– Ну, подождем, пока дорогие гости закончат аперитив… Может, вам подлить?
Ни Тоня, ни Кирилл не ответили ему.
– Тогда прошу пожаловать, – писатель указал на дверь. – С вещами на выход.
Тоня подхватила свою сумку, и они с Кириллом снова оказались во дворе. Гера, не спуская с них глаз, поднял дверь гаража и зажег свет. Повинуясь его знаку, они вошли, Писатель остался снаружи. Садовник опустил за их спиной дверь гаража и прошел в его противоположный конец, где обнаружилась еще одна дверь, обычная. Он ее распахнул перед Тоней и Кириллом, и они увидели ступеньки, ведущие вниз. В подвал, очевидно.
Гера снова пропустил их вперед и последовал за ними по ступенькам сзади, чуть не наступая на пятки. Питбуль пытался пролезть через их ноги вперед, и Гера прикрикнул на пса.
– Вон матрас, – произнес Гера. – Одеяльце, подушки, – все как положено. Вон там бутылки с водой, если попить. А в том углу, – темновато, но вы разглядите, когда понадобится, – там ведро. Это если по нужде какой, – так туда. Рядом рулончик стоит. Кажись, я ничего не забыл? А, да, ужин принесу попозже. Ну, бывайте.
И он ушел вместе с собакой. Прогрохотали замки запираемой металлической двери.
Тоня с Кириллом сели на матрас. Говорить не хотелось. Да и нечего было сказать…
Глава 30
Утром в понедельник, проснувшись рядом с любимой женщиной, Алексей терпеливо ждал, когда она изволит открыть глазки. Ему неотложно требовалась помощь Саши, но он знал, что она болезненно переносит недосып, и потому ждал.
Журналистка и частный детектив, они дополняли друг друга не только в личной жизни, но и в профессиональной, частенько выручая друг друга. У них случился удивительный симбиоз, которым они, без сомнения, дорожили, хотя причины его не особенно анализировали.
Если бы взялись, то, наверное, согласились бы в том, что сошлись они отнюдь не детьми, и прежний опыт научил многое ценить. Согласились бы и в том, что основу их отношений составляет даже не влюбленность и не сексуальное притяжение (которое, к счастью для обоих, держало прежнюю планку, взятую тому уже несколько лет назад), но редкий и удивительный душевный комфорт. Дом был не там, где находилось жилище, – дом был в любом месте, в котором они оказывались рядом.
Кажется, это принято в быту называть «любовью», но Александра это слово на дух не выносила, полагая смысл его слишком темным, чтобы ему доверять.
Алексею же было и вовсе без разницы, каким словом называть их отношения. А уж если
и случалось ему задумываться, то определение «родная» по отношению к Саше вбирало в себя всю сложную гамму его чувств. Так уж устроены мужчины, с их странным умом, способным вспороть сложные интеллектуальные загадки, но полностью беспомощным перед анализом собственной души…Главное, что этот симбиоз существовал, и он был чем-то иным и дополнительным по отношению к понятиям «любовь» и «дружба». Наверное, поэтому, несмотря на разность стиля, они и «в свете» смотрелись рядом органично: красивая, немного надменная Александра, вызывавшая восхищение в мужчинах и зависть в женщинах, и ничем не примечательный Алексей, который ни ростом особо не вышел, ни лицом. Лучшее, что о нем можно было сказать, это «приятный». В нем не было «класса» (эпитет, который давно приклеился к Александре) – чуть простоват, всегда адекватный самому себе, он не умел себя «подавать». Тонкие улыбки, как и тонкие колкости, не водились в его арсенале. Алексей не умел играть, – что с блеском делала Александра.
Тем не менее их союз не удивлял никого, хотя злые языки…
Собственно, злые языки всегда находят, какую гадость сказать, – потому как ищут. Любому же непредвзятому человеку становилось ясно за версту: этим двоим хорошо друг с другом. Им просто отлично друг с другом. И это ощущение полностью перекрывало их стилевое несовпадение.
Налюбовавшись вдосталь любимым профилем, – но так и не дождавшись пробуждения Саши, – Кис отправился в душ. По завершении которого он с большим удовольствием обнаружил заспанную Сашу на кухне в процессе приготовления утреннего кофе.
– Сашка, ты мне нужна! Позвони Тоне на работу, пожалуйста! Я решительно намерен переговорить с ее директором и…
– Какой ты меркантильный… – пробормотала она, – только я обрадовалась, что тебе нужна, как выясняется, что всего лишь для какого-то звонка… – Она надула сонные губки, но это было всего лишь кокетством, Алексей знал. – Заведи себе секретаршу и эксплуатируй ее! А на меня нельзя так нападать, особенно с утра, – я существо хрупкое, меня нельзя кантовать…
– Сашенька, уже давно не утро!
– Кому как…
– Ты же сама просила, чтобы я Тоню не смущал! Так вот, узнай, в котором часу она заканчивает работу. И в котором часу ее начальник. Может, найдутся «ножницы»? И еще, постарайся снова дозвониться до Кирилла!
Александра застонала, воздев руки к небу и призывая его в свидетели столь жестокого с ней обращения, – но позвонить обещала, выторговав душ и утренний кофе в качестве приоритета. Она просыпалась всегда трудно и неохотно.
Кис смиренно ждал, что не мешало ему, впрочем, завтракать.
Наконец Саша, придя в себя, набрала Тонин рабочий номер. Потом еще какой-то. Потом еще один.
– Алеша, – позвала она, – Алеша!!!
– Да? – откликнулся Кис с кухни. – В котором часу?
– Загвоздка в том, что ни в котором! Тоня сегодня не вышла на работу. И никого об этом не предупредила!
– Хм… Мне это не нравится.
– Мне тоже!
– Ну что же, это делает мою грядущую встречу с ее начальником еще более неотложной. Не может быть, чтобы и эта ниточка меня подвела!