Королевство пепла

Огонь смягчился. Неистовое биение сердец стало ровным ритмом.

Она открыла глаза. Драконы остановились. Народ ещё кричал, но звук искажался вдалеке. Драконы были единственным, что имело значение, их связь и мир в огне.

Но они не могли остаться тут, она знала. Не когда они настолько сильны, не тогда, когда идея драконов была испорчена. Не тогда, когда Селестина могла ими управлять. Она должна заставить их уснуть, хотя бы теперь.

Она дышала медленнее, глубже, спокойно. Сон, она подумала, и чувствовала тяжесть в костях, усталость древнего зверя.

Но если она должна ощутить магию и связь, как заставить их спать без сна?

Она почувствовала прилив паники, и драконы закричали. Она не могла уснуть. Не могла пасть в забвение, открыть глаза и увидеть новый мир, что она должна начать заново. Она не принесёт себя в жертву, что бы это ни значило. Она не может.

Но были и другие способы. Она сделала глубокий вдох, концентрируясь на спокойствии и контроле. Драконы не могут существовать без магии. Им нужна власть в сердцах, власть, что она разделяла.

Но она может? Может использовать магию, чтобы уничтожить столько красоты, жизни, вопреки всем разрушениям? Она станет Селестиной, которой должна быть. Могущественной. Разрушительной. Высокомерной в попытке согнуть мир своей воле.

Драконы сдвинули её сомнения, зарычав. Она сделала ещё один глубокий вдох, позволяя мыслям плыть в голове, бесчувственным и далёким. Она рассказала Орле, что не может сделать это, но она так ошибалась. Она уже стала той, кем хотела её видеть Селестина. Привела драконов. Её дело остановить их. И она доказала, что не так хороша, как полагала.

Итак, она была спокойна и тянулась к мерцанию пламени, позволяя магии ласкать её.

Спокойствие. Спокойствие.

И как только она почувствовала это, она ухватилась за вспышку власти, всё, кроме части дракона, части, что у неё, и разорвала это. Разорвала в себе.

Драконы закричали, но не в гневе и пламени, а тот оглушительный крик, что она слышала в пещере, словно у них забрали то, что они любили больше всего. Они ломались и горели, кричали, пока пламя взрывалось вокруг Авроры, кружилось и танцевало на её коже. Она упала на колени, огонь жёг горло. Мир горел.

Пламя пропало, и драконы, кроме того, что она перевезла через море. Всё было таким, как прежде.

Пепел летал по ветру на пустой площади.

Тридцать три

Оставшиеся гвардейцы положили тело короля Джона в тронном зале. Айрис стояла над ним, глядя в лицо мужа. Она казалась смутно удовлетворённой, словно себе что-то доказала.

Родрик ходил по комнате, достигал трона и поворачивался обратно, беспокойный и запутанный.

Аврора ещё чувствовала, как её дракон кружился над замком. Остаток власти, если за морем не было никого. Легенда, что Аврора подчинила своей воле, а после разодрала.

Аврора не могла об этом думать. Не тогда, когда королевство сломанным лежало у ног.

– Родрик. Ты в порядке?

– Я в порядке?
– он покачал головой, поражённый вопросом.
– Мой отец пытался сегодня меня убить. Дважды. Мама его убила. Дом подвергся нападению драконов. И ты появилась из неоткуда, использовала магию, боролась с ними. Я в порядке?

– Мне жаль, - промолвила Аврора.
– Я не должна была бросать тебя.

– Бросать меня?
– Родрик остановился в нескольких футах от неё.

– Ты не оставила меня. Ты сделала то, что должна. И всё получилось, да?

– Город горел, люди мертвы, драконы атаковали...

– Но это только начало! Начало нового мира! Как мы говорили - желание.

Аврора неожиданно пожелала обнять его. Руки задрожали. Она не могла найти энергию для шага, но Родрик понял, что она имела в виду. Его руки скользнули вокруг неё. Объятие не было неловким. Она чувствовала себя в безопасности.

– Почему ты вернулась?
– он зарылся в её волосы.
– Ты убежала. Не надо было возвращаться.

Она смотрела на его искреннее лицо, переполненное заботой, от которого бежала, принц, что разбудил её, но она не полюбит её, не почувствует то, что ждали люди. Принц, что искренне верил, что она не должна ему помогать.

– Конечно, вернулась. Твой отец должен был быть остановлен, - она крепче обняла его, а после отошла.

– Думаешь, Селестина ещё страшна? Приведёт ещё драконов, чтобы напасть?

– Не думаю, что она атакует опять. Не думаю, что у неё злые намерения, нет. Но кто знает, какие от неё будут неприятности, когда люди побегут к ней с желаниями?

– Это неважно. Она - не самая большая твоя забота, - Айрис всё ещё стояла у мужа, смотрела на тело, но голос раздавался по всей комнате.
– Она может бороться с магией. Люди так легко не поддадутся.

– Поддадутся?
– спросила Аврора.

– Думаешь, можешь править ими? Они были на грани революции так долго. Хаос десятилетиями. А теперь подверглись нападению со стороны драконов, король умер, две ведьмы хотят править. Мой муж назвал тебя предательством, а ведь Ванхельм предоставил тебе поддержку. Ты иностранная захватчица, что убеждает, что она принцесса. Поверь уж мне, они не любят иностранцев.

– Тогда может править Родрик. Они могут ему поверить...

– О, нет, Аврора!
– сказала Айрис.
– Ты не можешь свергнуть короля, назвать его узурпатором и усадить его сына на трон. Если ты та, кто утверждаешь, то должна сесть на трон, или всё рассыплется.

– Всё и так рассыпалось.

– И твоё дело собрать это. Никто не может это исправить.

Человек в стороне рассмеялся. Аврора забыла о себе-ложной, приманке Джона, одетой в лохмотья. У неё был жестокий взгляд в глаза. И она смеялась.

– Вы хотите, чтобы я это сделала, Ваше Величество?
– она присела в насмешливом реверансе.
– Принцесса Аврора к вашим услугам. Но можно называть меня Элиза.

– Элиза, - промолвила Аврора.
– Прости за всё, что с тобой было.

– Как должно быть, - она была почти скелетом под изношенными тряпками за недели неволе, но Аврора не понимала выбор Джона. В ней было что-то царственное, достоинство, которого не было у Авроры. Выражение оказалось таким, как у девушки на плакатах, немного надменное, страстное, готовое к борьбе.

– Мне жаль, - Аврора и вправду жалела.
– Рада, что смогла помочь.

– Я бы не позволила ему меня убить, - голос Элизы дрожал. Аврора не спрашивала, как бы она его остановила.