Королевство пепла

— Я пошла к Торре Кэсме, — сказала Ирэн, ее голос дрожал. — Я взяла деньги, которые вы мне дали, и отправилась в Торре. И я стала наследницей главного Целителя. И теперь я вернулась, чтобы делать все, что могу. Я учила каждого целителя, тем урокам которые вы показали мне в ту ночь, о самообороне. Я не растратила это — ни монетку, которую вы мне дали, или момент времени, жизнь, которую вы меня купили. — слезы катились и катились по лицу Ирэн. — Я ничего не потеряла.

Аэлина закрыла глаза, улыбаясь сквозь слезы, и когда она открыла их, она приняла рукопожатие Ирэн.

— Теперь моя очередь поблагодарить тебя. — но взгляд Аэлины упал на обручальное кольцо на пальце Ирэн, и когда она взглянула на Шаола, он ухмыльнулся.

— Уже не Ирэн Тауэрс, — тихо сказал Шаол, — а Ирэн Вэстфол.

Аэлина выпустила задыхающийся, радостный смех, и Рован подошел к ней. Голова Ирэн откинулась назад, чтобы увидеть всю высоту воина, ее глаза расширились — не только из-за размера Рована, но и из-за заостренных ушей, слегка вытянутых клыков и татуировки. Аэлина сказала:

— Тогда позвольте мне познакомить вас, леди Вэстфол, с моим мужем, принцем Рованом Уайтхорном Галантием.

Это было обручальное кольцо на пальце королевы, изумруд, забрызганный грязью, но яркий. На руке Рована блестело золото-рубиновое кольцо.

— Мой мэйт, — добавила Аэлина, взмахнув ресницами в сторону мужчины Фэ. Рован закатил глаза, но не смог полностью скрыть свою улыбку, когда он наклонил голову к Ирэн.

Ирэн поклонилась, но Аэлина фыркнула.

— Не надо, пожалуйста. Это и так уложится в его бессмертной голове. — ее улыбка смягчилась, когда Ирэн покраснела, и Аэлина показала клочок бумаги. — Могу ли я это сохранить? — она посмотрела на медальон Ирэн. — Или он там находится?

Ирэн согнула пальцы королевы вокруг бумаги.

— Это ваше навсегда. Кусочек вашей храбрости, который помог мне найти свою.

Аэлина покачала головой, как бы отклоняя это.

Но Ирэн сжала руку Аэлины.

— Это дало мне мужество, слова, которые вы написали. Каждая миля, которую я прошла, каждый долгий час, когда я училась и работала, это давало мне смелость. Я тоже благодарю вас за это.

Аэлина с трудом сглотнула, и Шаол принял это как разрешение снова присесть, его спина благодарила его. Он сказал королеве:

— Существует еще один человек, ответственный за то, что эта армия здесь. — он указал на Несрин, уже улыбающуюся королеве. — Ракины, которых ты видела, собранные в армию, — это столько же из-за Несрин, сколько из-за меня.

Искра зажгла глаза Аэлины, и обе женщины встретились на полпути в объятиях.

— Я хочу услышать всю историю, — сказал Аэлина. — Каждое слово.

Приглушенная улыбка Несрин расширилась.

— Ты должна. Но позже. — Аэлина похлопала ее по плечу и снова повернулась к двум королевским дворам. Высоким и царственным, но забрызганным грязью, как и королева.

Шаол выпалил:

— Дорин?

Рован ответил:

— Не с нами.

Он взглянул на королевских представителей.

— Они все знают, — сказала Несрин.

— Он с Маноной, — просто сказала Аэлина. Шаол не был полностью уверен в том, что выглядел облегченным. — Охотятся на кое что важное.

Ключи. Святые боги.

Аэлина кивнула. Потом. Он подумает, где теперь может быть Дорин. Аэлина снова кивнула. Тогда придет полная история.

Несрин сказала:

— Могу я представить принцессу Хасар и принца Сартака.

Аэлина поклонилась.

— Вечная благодарность вам, — сказала Аэлина, ее голос был действительно королевский.

Любой шок, который Сартак и Хасар испытали, низко кланяясь, был спрятан, когда они поднялись, портреты придворной благодати.

— Мой отец, — сказал Сартак, — остался в каганате, чтобы наблюдать за нашими землями вместе с нашими братьями и сестрами Дувой и Аргуном. Но мой брат Кашин плывет вместе с остальной армией. Когда мы ушли, у нас не было и двух недель.

Аэлина взглянула на Шаола, и он кивнул. Что-то сверкнуло в ее глазах при подтверждении, но королева дернула подбородок в сторону Хасар.

— Вы получили мое письмо?

Письмо, которое Аэлина послала несколько месяцев назад, прося о помощи и обещая лучший мир взамен.

Хасар разглядывала свои ногти.

— Может быть. В наши дни я получаю слишком много писем от других принцесс, чтобы помнить или отвечать всем им.

Аэлина ухмыльнулась, словно они двое говорили на одном языке, который никто не мог понять, специальный код между двумя одинаково высокомерными и гордыми женщинами. Но она указала на своих спутников, которые шагнули вперед.

— Позвольте мне представить моих друзей. Лорд Гавриэль, из Доранеллы. — сказала она, кивнув на рыжевато-золотистого воина, который поклонился. Татуировки покрывали его шею, руки, но каждое его движение было изящным. — Мой дядя, вроде бы, — добавила Аэлина, с ухмылкой глядя на Гавриэля. Увидев сдвинутые брови Шаола, она объяснила:

— Он отец Эдиона.

— Ну, это объясняет несколько вещей, — пробормотала Несрин.

Волосы, широкое лицо… да, это было то же самое. Но где Эдион был огнем, Гавриэль казался камнем. Действительно, его глаза были торжественны, когда он сказал:

— Эдион — моя гордость.

На лице Аэлины промелькнули эмоции, но она указала на темноволосого мужчину. На того, с кем Шаол никогда не захочет сразиться, решил он, исследуя гранитно-высеченные черты, черные глаза и неулыбчивые губы.