Королевы не плачут

– Ваше личное дело, подумать только! А то, что вы хотели сделать с госпожой Жоанной, тоже ваше личное дело?

Жоанна пронзительно ойкнула и пошатнулась. Гамильтон стремглав бросился к ней и бережно усадил ее в кресло.

– Замолчите же вы, негодяй!
– рявкнул он, грозно сверкая глазами. Думайте, что говорите!

– Это я-то негодяй?!
– возмутился было Эрнан, но тут Филипп, тихо посмеиваясь, положил ему руку на плечо.

– Успокойся, дружище, ты ошибся. Ты даже не представляешь, как ты ошибся! Барон никакой не злоумышленник - он любовник.

– А?!

– произнесла Бланка и изумленно уставилась на Жоанну.

Та еще больше смутилась и глубже вжалась в кресло. Гамильтон вновь сверкнул глазами.

– Вы слишком любопытны, господа!

– Одну минутку, барон, - примирительно сказал Филипп.
– Не петушитесь. Поверьте, мы вовсе не собирались вмешиваться в ваши личные дела.

Он подтянул ближе два кресла, в одно из которых села Бланка, а сам устроился в другом. Между тем Эрнан с облегченным вздохом развалился на соседнем диване.

– Так вот о каком сюрпризе намекала Елена, - задумчиво промолвила Бланка, попеременно глядя то на Жоанну, то на Гамильтона.
– Однако же!.. Вы что, барон, всерьез надеетесь жениться на кузине?

Гамильтон побагровел. Он все еще стоял возле кресла Жоанны; руки его судорожно сжались в кулаки.

– Сударыня, - с достоинством заговорил он.
– Я вправду небогат, к тому же для вас я чужак - шотландец, варвар. Но мой род в знатности ничем не уступает вашему. Гамильтоны - один из самых древних и могущественных кланов в Шотландии, а мои предки по матери...

– Прекратите, Ричард!
– остановила его Жоанна, совладав с собой; затем она устремила на Бланку решительный взгляд своих больших карих глаз и сказала: - Да, кузина, я выйду за него замуж. Хотите вы этого или нет, но мы поженимся. И можете называть наш брак как угодно - хоть мезальянсом, хоть...

Эрнан деликатно прокашлялся.

– Господа, дамы! Боюсь, сейчас не время обсуждать эти проблемы. Сударыня, - обратился он к Жоанне.
– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, довольно щекотливых вопросов, и, поверье, очень важно, чтобы вы откровенно ответили на них. Это важно прежде всего для вас.

– Да?
– озадаченно произнесла Жоанна и вопрошающе поглядела на Бланку.

Бланка кивнула.

– Да, кузина, это ОЧЕНЬ важно.

– Но я ничего не понимаю...

– Вскоре мы все объясним, - заверил ее Эрнан.
– Но прежде... Вы не могли бы сказать нам, где сейчас ваша горничная?

Жоанна снова посмотрела на Бланку.

– Ну же, говори!
– приободрила ее та.
– Это вовсе не праздное любопытство.

– Она...
– в нерешительности начала Жоанна.
– Она с Александром...

Все трое - Филипп, Бланка и Эрнан - вздрогнули и переглянулись.

– Так она с вашим братом?
– переспросил Шатофьер.

– Ну... Да...

– И он сейчас в замке?

– Да... Но он просил никому не говорить об этом. Я пообещала и... и нарушила свое слово.

– Вы правильно сделали, сударыня, и убедительно прошу вас не огорчаться по этому поводу... Вы знаете, где сейчас находится ваш брат?

– Н-нет, не знаю... Честное слово. Ни малейшего представления...

– Однако вы виделись с ним?

– Да.

– Когда?

– В начале двенадцатого.

– Он приходил к вам?

– Да.

– И никто его не видел?

– Нет, никто... Кроме меня и Доры, разумеется.

– Дора - это ваша горничная?

– Да.

– И он взял ее с собой?

– Да.

– Она - одна из его девушек?

– Мм... Да.

– И давно она у вас служит?

– Нет, всего лишь неделю. Это Александр попросил меня взять ее к себе... Ну... Вы же понимаете...

– Понимаем, - кивнул Эрнан.
– А эта Дора откуда?

– Раньше она служила у кузины Иверо, но когда Елена узнала...

– Когда Елена узнала, - помогла ей Бланка, - что ее горничная путается с Александром, то прогнала ее прочь.

– Понятно, - сказал Шатофьер.
– А теперь, сударыня, я заранее приношу вам свои глубочайшие извинения за очень нескромный вопрос, я очень сожалею, что вынужден задать его вам, но...

Жоанна напряглась и побледнела, как полотно. Пальцы ее вцепились в подлокотники кресла.

– Я слушаю вас, сударь, - с трудом вымолвила она.

– Когда сегодня ваш брат приходил к вам, о чем вы с ним говорили?

– Это очень нескромный вопрос, господин граф, - только и сказала княжна и закусила нижнюю губу. Но лицо ее выражало явное облегчение; очевидно, она ожидала куда более нескромного вопроса.

– Сударыня, - вновь заговорил Эрнан.
– Убедительно прошу вас ответить, ради вашего же блага. Посмотрите на нас - ведь мы ваши друзья. Господин Гамильтон, с которым вы твердо решили пожениться. Госпожа Бланка, которую вы немножко побаиваетесь, и тем не менее уважаете ее. Ваш кузен Филипп - он чувствует к вам искреннее расположение. И наконец я - госпожа Бланка может поручиться за меня. Поверьте, я желаю вам только добра.

– Доверься графу, Жоанна, - поддержала его Бланка.
– Доверься всем нам. Я ручаюсь за господина де Шатофьера и за кузена Филиппа тоже.

Жоанна тяжело вздохнула.

– Ладно. Я разговаривала с Александром про господина барона.

– Так он знает об этом?

– Да, знает.

– И одобряет вашу связь?

– Ну... В душе-то он против, однако согласие свое дал.

– На ваш брак?

– Да.

– И когда же?

– На прошлой неделе. Но с испытательным сроком.

– В каком смысле?

– Александр потребовал, чтобы я скрывала это до тех пор, пока он не убедится, что намерения Ри... господина Гамильтона серьезные.

– И вы скрывали?

– Да... В общем, да. Но мне пришлось довериться Елене, чтобы... чтобы...

– Я знаю, - кивнул Эрнан.
– Ну, вот мы и подошли к самому, пожалуй, деликатному моменту в нашей беседе. Скажите, сударыня, как ваш брат относится к вашим ночным свиданиям с господином бароном?

Щеки Жоанны вспыхнули ярким румянцем стыда. Она прикрыла лицо руками, готовая тут же провалиться сквозь землю.