Короли и Звездочеты

–  Спокойно, дружище, спокойно, - «сержант Октавин» поднял руки, демонстрируя искренность намерений. Нож исчез, словно по волшебству. Копье же спряталось в тени, отбрасываемой широкой октавинской спиной. Хитер, гад!

Ну да ничего. Эта допотопная деревяшка, будь «сержант Октавин» даже чемпионом ближайшего леса по ее метанию, не сможет ничего сделать против современного оружия.

А уж против самого Волкова - и подавно.

–  Стреляй!
– скомандовал Волков, очень медленно обходя кострище - огонь, бросая искры в темноту, мешал прицелиться.

–  А… в смысле, почему… - растерялся Прытковецкий, наверное, единственный раз за всю жизнь решившись обсудить приказ.

–  Подумай сам, - предложил Октавио.
– Я ведь вам нужен был, чтобы сфинкса поймать. А сейчас он перед тобой, в огне догорает. Какой еще с меня хлеб? Значит, выходит, не так уж я вам и нужен. Только вот, разобравшись со мной, он ведь за тебя примется, простой ты человек.

–  Не слушай!
– закричал Волков, но Прытковецкий снова не подчинился. Он как-то нехорошо взглянул на Константина и застыл, держа «Октавина» на прицеле, но не спеша нажимать на курок.

–  Подумай!
– буквально в тот же момент прозвучал приказ со стороны Октавио. И, к досаде Волкова, следовало признать, что приказывал гость из чужого мира гораздо убедительнее, чем господин начальник охраны.
– Подумай сам, с чего бы ему нервничать, если речь идет всего лишь об охоте на странного зверя? Что, в первый раз, что ли? А зачем ему ты понадобился, когда по-хорошему достаточно одного сильного охотника с хорошей, дальнобойной аркебузой? Второй нужен для подстраховки - и им должен стать я, потому как знаю повадки сфинксов, а ты, зачем нужен именно ты?

–  Не слушай его!
– повторил Волков, лихорадочно соображая. Если он, как задумывалось с самого начала, выстрелит в Октавио, как поведет себя Прытковецкий? За долгие годы, проведенные на Объекте, Волков выучил, что обманчиво громоздкий, туго соображающий в обычное время детинушка в минуты опасности может реагировать молниеносно, превращаясь в ожившее торнадо из мускулов и злости. С него станется выстрелить в начальника охраны, просто услышав резкий звук…

Они стояли, образуя почти правильный треугольник вокруг огня, в котором горело мертвое чудище, и тени, отбрасываемые пламенем, превращали их лица в уродливые маски.

–  Ты что, не видел, как весь день он скрипит на меня зубами и позволяет делать, что на ум взбредет? А почему, разве не понятно? приговоренным к смерти положено последнее желание, - продолжал Октавио.

Стрелять в Прытковецкого? Придется. Успеет ли Октавио метнуть нож? Он держит его в левой руке - надо бы вспомнить, как он держал вилку за ужином у Курезадова… Твою мать, хитрец, нашелся на мою шею!

Прытковецкий или Октавио? В кого стрелять? Свой или чужой? Да кто может быть своим в этом чужом мире… В мире, где появляются из воздуха львы с орлиными крыльями и человеческими головами и оживают суточной давности покойники?

Поставим вопрос иначе: в кого стрелять в первую очередь, а кто пусть подышит лишних пару минут? Октавио или Федот?

Мертвый сфинкс дернулся в пламени, а может, это была всего лишь тень, пролетевшая по звездному небосводу; но в ту же секунду Октавио воспользовался ситуацией, нырнув вниз, под укрытие из сполохов кострища, и в сторону.

Волков, не целясь, выстрелил в Прытковецкого - в грудь и голову, чтоб наверняка. Федя покачнулся и упал навзничь.

Где Октавио? Яркий огонь слепил глаза, а темнота ночной степи так обманчива…

Волков буквально учуял опасность и отшатнулся - на волосок разминувшись с вращающимся ножом. В следующий момент последовал жесткий удар под колено - не удержав равновесие, Константин рухнул, едва не выпустив из рук винтовку.

–  Что, скотина, даже своего воина не пожалел?

–  Убью, сволочь!
– закричал Волков, уворачиваясь от стальной пики. Быстро крутанув копьем, Октавио уже шел в следующую атаку, не позволяя противнику воспользоваться преимуществами своего оружия.

Волков отпрыгнул в сторону, намереваясь увеличить дистанцию между собой и врагом.

–  Убьешь, непременно, - согласился Октавио, легко сокращая дистанцию и метя пикой в лицо Волкову.
– Объясни, зачем так нужна моя смерть твоему господину, и можешь убивать, сколько душе угодно…

–  Он мне не господин!
– крикнул Волков.

Стальное хищное лезвие, со свистом рассекая воздух, будто издеваясь, подбиралось к глазам Волкова все ближе и ближе. Дошло до того, что Константин Сергеевич попытался фехтовать, принимая выпады Октавио прикладом винтовки. Ему удалось отбить один удар, второй; и Волков плотоядно оскалился, собираясь провернуть хитрую комбинацию. Значит, сейчас ты ударишь меня в правое плечо, я закроюсь, уйду вниз и резко брошусь вперед, бью прикладом тебе в колено и тут же, не сбавляя темпа, подсекаю, ты падаешь, я бью тебя в голову…

Копье ударило прямиком в живот. Удар был столь силен, что Волкова отбросило на четыре шага назад. Еще не понимая, откуда пришел океан боли, от которого разом ослабели руки, Волков отступил, посмотрел на своего убийцу, отступил еще на полшага, споткнулся и тяжело рухнул в костер.

Так. Что мы имеем? У нас есть противник, только что умерший в результате несовместимых с дальнейшим существованием разногласий; есть хитрый коротышка, который рад давать «советы»; есть одежда… блин, гады, кольчугу, шлем и прочее обмундирование заныкали! А ведь там у меня меч был - да не абы какой, а хороший, только в прошлом году мастеру три сотни золотых отвалил… Копье…

Будто издеваясь, оружие, застрявшее в Константине из рода Волковых, расцвело огненными бутонами. Ах, чтоб тебя… Был бы под рукой гном, чтоб сбить окалину с наконечника и подправить обуглившееся древко… Похоже, придется довольствоваться чужим ножом.

Октавио подошел проверить, что там с их третьим сотоварищем.

Тот лежал, уставившись пустыми мертвыми глазами на равнодушные звезды. Прости, дружище, но так получилось. Так и начинаешь верить дедовским приметам…

Напоследок Октавио еще раз повернулся к костру. Ненасытное пламя бушевало, и казалось, что бурый сфинкс играет с почерневшим Волковым, как забавный котенок. Тьфу, пакость. Игруны на мою шею…

XI. СОВЕТНИК

Известие о смерти Волкова и Прытковецкого распространилось, как пожар в сухом бору. Их обнаружили перед рассветом - кто-то из «волчат» заприметил отблеск догорающего костра посреди окружающих Объект холмов; вызвали Серова, известили Монфиева…