Короли
Шрифт:
– Ага, беги для сына сватай.
– В любом случае убрать их наилучший выход, - проигнорировал его Шиночи, и задумчивым взглядом скользнул по окровавленному лицу бесчувственной Хинаты, - От Шикаку есть вести?
Сакура зло замотала головой, пытаясь хоть как-то освободить рот.
– Никаких, Корень тоже не отзывается, - тем временем нахмурился Такахаши, - Так что делать с ними?
– Да закинь в несколько километров от Конохи, в местечко по безлюдней и потише...- фыркнул Сакеру и строго взглянув на дочь, добавил, - Что бы никуда не высовывались,
Конец флешбека
* * *
Предательство. Это было интересное чувство. Исключительное в понимании, что за плечами поступок, которым нельзя гордиться. Ощущение, наполняющее сердце ликованием с привкусом страха.
Сейчас за спиной была мертвая Хокаге. Теперь довольно таки просто было надеть ее парадную шляпу со священным символом огня. Мечта детства, цель, пересекающая жирной линией всю жизнь. Данзо не был вне себя от радости и не был счастлив. Скорее он был слегка ошеломлен тем, что сделал. Наверное, до конца не верил, что ему удастся провернуть все так искусно, как тогда. Словно течением, его уносило все дальше и уже совсем не обращалось внимания на то, что происходит вокруг. Лишь следовать безукоризненно составленному плану. Лишь достигать цели любой ценой. Стоило ли оно того?
Не известно. Все только начиналось.
Глава 46
Стоял когда-то на окраине дом. Ветхий, кое-как сколоченный из досок, кренящийся. Пол в нем давно прогнил и провалился, так что при входе в единственную комнату зияла глубокая дыра. Лишь со стен торчали обрывки досок. Меня никогда не интересовало что там внизу. Осторожно обходил ее, прижимаясь спиной к стенке.
С противоположной стороны от двери, у окна, стоял стол. Добротный и крепкий, не смотря на почерневшую поверхность. Как-то я притащил туда деревяшек и сколотил лавку, и теперь забирался на нее с ногами у этого стола, прислонившись головой к стене... Не скажу что мне было скучно или одиноко. Просто надо было подумать. Бывало, я засыпал и просыпался лишь поздним вечером, когда солнце уже давно спряталось, предоставив всю власть ночи. Бывало, я просыпался утром, и слышно было, как во дворе бодро поет птица. Спину ломило. Шея, после такого всегда болела, но вот притащить с собой еще и подушку с одеялом никак руки не доходили. Да и не надо оно было.
А раз пол треснул подо мной, как раз в тот момент, когда я обходил дыру. Там внизу было холодно и мокро. И я сновал от стены к стене, по колени в воде, отчаянно пытаясь выбраться. Выхода не было. Лишь яркое пятно света над головой, виднеющийся высоко потолок, затянутый паутиной. И я сидел, забравшись на какую-то бочку, обнимая колени. Продрогший, голодный... Было жутко осознавать, что я не могу просто взять и уйти отсюда. И ведь точно никто не искал. Просто меня не кому было искать.
Темнело. А я ждал. Боялся уснуть, боялся пропустить лишний шорох. И ведь хотел позвать, попросить помочь. Но даже тогда, в отчаянии, так стыдно было во всю глотку кричать о помощи. И я опять боялся того мига, когда придется...
Помню, очнулся от чьего-то оклика. Его силуэт чернел на фоне той дыры. Было не совсем темно, и я никак не мог разобрать вечер уже, или утро...
Больше я в тот дом не приходил. Старое воспоминание, но ... кем я тогда был, Наруто или Саске? Я тот, кто сидел в яме, или тот, кто помог выбраться из нее? Все перепуталось. Слышишь, Шинигами, я не знаю кто из нас двух, сидел тогда там. Я хочу выбраться из пропасти, в которую ты бросил нас. И если в тебе есть хоть капля святого, верни мне меня. Мне больше ничего не надо. Слышишь?
Верни меня.
Флешбек
– Сядь... Саске, - велел Мадара, кивнув в сторону поваленного дерева. Парень послушно сел. Было уже довольно темно. Они находились неподалеку от Конохи, хорошенько укрывшись от посторонних глаз.
Повисло молчание. Задумавшись, мужчина взглянул на ветви деревьев нависающие над головой. Хмыкнув, подтянул полы плаща и присел рядом с внуком.
– Дело есть, - начал он и, выудив из-под плаща бурдюк, протянул его Саске. Парень недобро глянул на деда, но бурдюк взял. Открутив крышку емкости, принюхался. Резкий запах ударил в нос.
– Какое?
– поморщившись, осторожно поинтересовался он. Храп Зетсу, раздающийся неподалеку, напрягал. Мадара фыркнул:
– Ты пей-пей, - заговорщицким тоном подбодрил он его, наблюдая, как внук нерешительно поднес бурдюк к губам и сделал глоток, - Кстати, у тебя скоро появится пра-прадедушка, - усмехнулся он. Саске поперхнулся жидкостью.
– Мать твою...
– прокашлял он, проливая напиток себе на штаны и, вскочив, начал отряхиваться.
– Это саке, - пояснил Мадара поучительным тоном.
– Какой к черту дедушка?!
– выпалил Саске и, возмущенно взглянув на деда, нервно поправил на себе плащ .
– Мой сынишка, значит твой пра-прадедушка, - терпеливо повторил старый Учиха.
– Духи огненные...
– прошептал парень, делая большой глоток спиртного, - Ты же старый!
– непроизвольно взмахнул он рукой.
– Учись малек, - сурово прохрипел дед, потом резко поднялся. Уперев ладони в бока, устремил свой взгляд вдаль, туда, где его люди небезуспешно прорывались сквозь стены селения. Еще мгновение и начнется настоящий бой и тогда Мадаре, наконец, откроется путь к цели, которой он стремился пол жизни. Мимолетная улыбка скользнула на лице предводителя Акацки.
– Пойдешь к северо-западу от Конохи, приблизительно в пятнадцати километрах отсюда есть святилище. Берешь Конан и валите туда.
– Святилище нашего клана в другой стороне, - мило улыбаясь, заметил Саске и сделал еще один глоток саке. Мадара хмыкнул:
– Дослушай сначала, - убедившись, что парень весь во внимании, плотнее закутался в свой плащ и продолжил: - Найдешь поляну, там будет большой плоский камень.
– Камень для жертвоприношений, что ли? Не помню такого, - хихикнул младший Учиха, опять отпивая из бурдюка. Помрачнев, Мадара отобрал у него саке и спрятал к себе под плащ.