Короткая рокировка
Шрифт:
Уизли замялся, потряс головой, видимо надеясь, что мозги прояснятся и нужные слова подберутся сами собой, но это не сработало.
– Я ведь правильно понял? У тебя и…
Рон снова замолчал и Гарри поспешил отвернуться. За что он был благодарен Гермионе, так это за умение объясняться, не произнося главных слов. Внимательная слушательница, наблюдательная от природы, она легко угадывала подтекст и ограничивалась намеками. Ожидать этого от Рона было бессмысленно.
– Ты даже имени его произнести не можешь?
– усмехнулся Гарри.
– Вот и не надо. Так обойдемся.
Он привстал, собираясь уйти, но Уизли потянул его за полу мантии, и юноша
– Да погоди ты!
– Рон выпустил его и обеими руками уцепился за край лавки. Парня явно повело в сторону, но равновесие он удержал:
– Я только… Гарри, я не дурак! И все понимаю. Но какого…
– Не знаю.
– Не перебере… тьфу! Не перебивай! И так хреново.
Новый взрыв фейерверка заглушил его слова и в озарившей двор ярко-малиновой вспышке Гарри различил силуэт Гермионы. Девушка увлекала в сторону Джинни, собиравшуюся было присоединиться к ним. Проклятье!
– Ты же никогда… То есть, ты же только с Чанг, так с чего…
– Рон, отстань, - Гарри начал закипать. Объяснять пьяному приятелю причины своих поступков, в которых он сам едва разбирался, не входило в число его любимых занятий.
– Так ты и в самом деле…
– Да.
– Спишь со Снейпом, - Рон ошарашенно закончил фразу, прерванную на полуслове.
– Это из-за того, что он тебя спас?
– Думай, что говоришь!
– Гарри резко развернулся к другу, испепеляя его взглядом, но темнота свела на нет весь эффект: Рон так и не заметил праведного гнева.
– Хорошего же ты обо мне мнения, если решил, что я таким образом долги отдаю! Может, я и тебе чего задолжал? Придурок! Я же не лезу к вам с Герми, вот и ты ко мне не лезь!
– А если он тебя использует? Спорю, ему нравится, что ты стелишься перед ним!
– прошипел Рон.
– Ты обещал! Я, может, и напился, но кое-что еще помню.
– Да, Мерлин задери! Обещал. Только мне подумать тошно, что он с тобой делает!
– А ты не думай!
– Я видел, как он на тебя смотрит, - с отвращением проговорил Рон.
– Я бы не догадался, если бы своими глазами не видел, как он пялится на твою задницу! Хренов извращенец!
– А я тогда кто?
– неестественно ровным голосом осведомился Гарри.
– Черт, я не то хотел сказать… Но он же тебя… у тебя выхода не было, пока вы скрывались, а он только этого и ждал, скажешь - нет?
– Если бы я не пришел сам, он и пальцем бы меня не коснулся.
– Гарри…
– Он игнорировал меня и продолжал бы в том же духе. Доволен?
– Оказывается, у ублюдка еще осталась какая-то порядочность, - зло пробормотал Рон.
– Только ненадолго его хватило. Но он… он точно не требовал…
– Нет, Рон.
Уизли шумно втянул воздух сквозь зубы:
– Потому что… Гарри, мы же друзья, да? Делай что хочешь, но если окажется, что все это вранье, я ему яйца откручу!
– Остынь, а?
– Да остыл уже. Куда деваться-то?
Они молчали, пока не утих треск и свист запущенной близнецами очередной петарды.
– Ты осторожней там, - посоветовал Рон уныло.
– Еще не хватало, чтобы журналюги пронюхали. Ты и в Хогвартсе с ним собираешься…
– Не знаю.
– Ох, приятель… Вечно ты по уши в дерьме! Как будто жить спокойно не можешь…
Гарри поднял голову, следя за новой вспышкой, рассыпавшейся в небе снопом ярко-зеленых звездочек, и повернулся к Рону, с трагическим лицом
наблюдавшему за ним:– Могу, Рон. Только все никак не получается...
Когда Гарри дополз до кровати, предоставленной ему в комнате, в свое время принадлежавшей Чарли, он едва стоял на ногах и все еще смеялся, вспоминая попытку Рона аппарировать на второй этаж. Дважды Рон оказывался на кухне, потому что, как сам признался некоторое время спустя, думал о припрятанных матушкой пирожках, один раз угодил в чулан, откуда вышел, оплетенный паутиной, а напоследок очутился в комнате Гермионы. Об этом узнали сразу же по негодующему воплю и тому, как следом за Роном из комнаты вылетела подушка.
Швырнув на шаткий стул мантию, Гарри принялся раздеваться, едва не вырвал пару пуговиц, расстегивая рубашку, запутался в джинсах, слишком поздно обнаружив, что не удосужился снять обувь, а потом комнату огласил стук ударившегося о стену ботинка. Вздрогнув от учиненного грохота, Гарри на всякий случай огляделся, и второй ботинок снял осторожно, зная, какие тонкие стены в доме Уизли. Перебудить всех обитателей в его планы не входило.
В голове шумело, большей частью от огневиски, чем от фейерверков. Сообразив, что у него нет пижамы, он разделся до трусов, поежился и поскорее нырнул под одеяло, закутавшись едва не с головой. Повертелся, устраиваясь на непривычно жесткой подушке, вспомнил, что забыл снять очки, оттого так неудобно оказалось лежать на боку, и с трудом приподнял отяжелевшую голову, осматриваясь. Тумбочки под боком не оказалось. Выразив недовольство нечленораздельным бормотанием, Гарри сунул очки под подушку и упал обратно, зная, что все равно их не забудет: без очков он видел настолько скверно, что не заметить их отсутствие было трудно.
Через четверть часа Гарри начало мутить и он смог признаться себе, что все-таки перебрал. Реакция на крепкие напитки у него вообще была странной: в тот день, когда они уговорили на троих бутылку огневиски, он почти не опьянел, а сейчас… Застонав, юноша перевернулся на другой бок и зажмурился, дабы не видеть, как плывет окружающий мир. Стало только хуже. Смирившись с неизбежным, Гарри сел, спустил ноги с постели, поджав пальцы, едва ступни коснулись холодного пола, схватил со стула мантию и принялся нащупывать карманы. Мерлин, кто бы знал, как он был благодарен за то, что кое-кто смог предугадать последствия…
Извлекая пару флаконов, Гарри блаженно улыбался: второй ему точно не пригодится. Если в данный момент он избавится от всех последствий выпитого часом ранее, похмелье его уже не настигнет. Откупорив бутылочку, юноша проглотил содержимое, настороженно ожидая реакции организма и надеясь, что Снейп не подсунул какую-нибудь гадость в надежде отравить воспоминание о пьянке в доме Уизли. Через минуту его скрутило, так что захотелось броситься в уборную и обнять емкость, предназначенную для отправления естественных нужд, и он уже собирался сдаться, как все прекратилось. Сознание прояснилось, но вместе с тем Гарри легко вспомнил и оценил всю чушь, которую нес на протяжении вечеринки, после того, как они с Роном прикончили остатки огневиски. Скривившись, он понадеялся, что остальные участники веселья забудут, как он отплясывал с Герми нечто несусветное посреди огорода под радостный рев близнецов, и как объяснял Джинни, что она исключительно красивая девушка, но не в его вкусе, и вовсе не потому, что у нее рыжие волосы. Впрочем, мысль, что его товарищи по несчастью с утра будут чувствовать себя немногим лучше, успокоила. Все-таки, протрезвляющее зелье - незаменимая вещь…