Короткая рокировка

– Ты замерз, - проговорил Снейп, нарушив затянувшееся молчание.
– Куда ты дел свой халат?

Опешив от неожиданности, Гарри кивнул в сторону шкафа. Мужчина поднялся, кутаясь в заметно перекосившуюся мантию, пересек комнату, некоторое время изучал содержимое полок, явно отыскивая в полумраке нужную вещь, и столь же неторопливо вернулся обратно. Остановившись возле кровати, он накинул халат на плечи Гарри, не двигаясь с места, пока тот не оделся, со второго раза попав в рукава.

– Пойдем.

– Куда?
– вопрос вырвался спонтанно, прозвучав до обидного нерешительно.

– Ко мне. Посмотрю, что с твоей рукой.

– Я в порядке.

– Мне лучше знать, Мерлин подери, - вспылил Снейп, но за его раздражением Гарри с изумлением различил едва ли не большую горечь.

Почему подчинился приказу, он так и не понял. Выйдя в коридор, Гарри плотнее запахнул полы халата, стараясь не отставать от профессора, запоздало обнаружив, что оставил очки в ванной, а без них он чувствовал себя совершенно беспомощным. По пути он дважды споткнулся и Снейп был вынужден помедлить, однако от комментариев воздержался, что было совершенно не в его духе.

Переступив порог спальни, Гарри услышал, как захлопнулась за спиной дверь и, близоруко сощурившись, различил отрывистое движение Снейпа, когда тот указал на постель:

– Садись.

Добравшись до кровати и послушно усевшись на самый край, он помедлил, ощущая себя довольно неуютно, а потом отбросил приличия и устроился основательнее, заняв достаточно места и подогнув под себя ногу. Снейп проигнорировал его возню. На письменном столе вспыхнула масляная лампа, послышался звук выдвигаемого ящика, и профессор извлек на свет ничем не примечательную баночку, одну из тех, в которых обычно хранил мази. Из-под упавшей на лоб челки Гарри внимательно наблюдал, как тонкие пальцы вынимают пробку, как профессор принюхивается к содержимому, сверяется с этикеткой, но едва мужчина посмотрел в его сторону, отвернулся, желая скрыть заинтересованность. К счастью, выражение лица Снейпа ему было не разглядеть. Делая вид, что полностью занят своей одеждой, Гарри принялся стягивать халат, невольно прислушиваясь к приближающимся шагам. Профессор остановился рядом, не говоря ни слова, дождался, пока юноша выпутается из рукавов, зачерпнул мазь и начал распределять ее по плечу Гарри. Густой, с отчетливым запахом камфары состав холодил кожу. Мышцы невольно напряглись, реагируя на неожиданное прикосновение, и этого оказалось достаточно, чтобы рука тут же отдернулась:

– Полагаю, ты справишься сам, - сухо заметил Снейп, протягивая ему склянку.

Гарри отрицательно покачал головой:

– Лучше ты.

– Не заставляй себя терпеть, если…

– Мне не противно, - уткнувшись взглядом в пол, пробормотал он.

– Тогда что?

– Немного неприятно. В смысле… больно, - нехотя признался Гарри, выразительно шевельнув плечом, давая понять, что можно продолжать.

Профессор дотянулся до тумбочки, поставил свою склянку рядом с лежавшей там книгой и уселся на постель.

– Мазь подействует через четверть часа, - пообещал он.
– Развернись, мне неудобно.

Придержав халат на талии, Гарри отодвинулся, усаживаясь спиной к профессору, и едва не зашипел, когда обе руки вернулись на его плечи.

– Мерлин побери, Поттер, это не так больно, как ты пытаешься показать! Всего несколько минут терпения.

– Хотелось бы верить, - опустив голову, чтобы влажные после душа волосы не холодили шею, отозвался Гарри. Он предпочел не уточнять, по чьей вине в данный момент «наслаждается» всем спектром болезненных ощущений, но Снейп, кажется, понял его без слов.

– Гарри…

Удержаться и не обернуться на голос стоило больших трудов. Только в последний момент, не будучи полностью уверен, что действительно расслышал свое имя, он сумел взять себя в руки и сохранить неподвижность.

– Прости, - тихо, но достаточно отчетливо произнес профессор.

После вспышки раздражения усталые интонации в его голосе показались неестественными. Просить прощения Снейп не умел, это Гарри понял достаточно давно, и причиной тому была не столько болезненная гордость зельевара, сколько полное равнодушие к пострадавшим от его несправедливости. На сей раз профессор решил сделать исключение, и далось ему это нелегко. Извиняться искренне Снейп действительно не умел, просто профессор вдруг назвал его «Гарри», в этом было все дело. Юноша закусил губу: собственное имя, произнесенное привычным к язвительности и высокомерию голосом, сейчас понизившимся почти до шепота, творило с ним черт знает что, превращая в размазню, заставляя забыть о пострадавшей гордости.

– Это было жестоко, - сухо признал Снейп, даже не делая вид, что собирается оправдываться.
– Я должен был сдержаться.

Ладони продолжали массировать плечи Гарри, не позволяя сосредоточиться на главном. Тянущее ощущение в мышцах постепенно исчезало, хотелось полностью расслабиться, и это тоже не способствовало здравому мышлению.

– Я спровоцировал тебя, - наконец признался юноша, запрокидывая назад голову и выгибаясь, следуя за движениями рук, неспешно спускавшихся к лопаткам.

– И чего ты добивался, позволь поинтересоваться?

– Нет, не в том смысле, - мигом исправился он, чувствуя, что краснеет.
– Я не думал, что… Наверное, я просто хотел убедиться… ох…

– Слишком сильно?
– Снейп остановился, но вместо ответа Гарри протестующе замотал головой:

– Нет. Хорошо… - он довольно потянулся и оперся рукой о постель.
– Хотел убедиться, что я прав, и ты терпишь меня только из жалости. Чтобы ты сам это признал, а не…

– Мы уже говорили об этом, Поттер.

– Почему ты не можешь всегда называть меня по имени?

– Это отвратительно на тебе сказывается, - мужчина провел ладонью по его позвоночнику и принялся разминать поясницу, сместив халат чуть ниже. Гарри был уверен, что в этом нет необходимости, но протестовать не собирался.
– Ты наглеешь на глазах.

– Не замечал. М-м-м… можно посильнее, не рассыплюсь.

– Пять минут назад у тебя на этот счет было совершенно иное мнение, - юноша расслышал, как Снейп фыркнул.

– Я передумал, - он вздохнул, поддаваясь успокаивающему воздействию заботливых рук.
– Я был не прав. Я сорвался, хоть должен был не на тебя злиться, а… ах… Мерлин мой, как хорошо! Если бы я знал, что ты собираешься так извиняться…

– Заткнись, Поттер.

– Хорошо, ты не извиняешься. Ты снизошел до моих мучений и… черт, больно же!

Ладони незаметно вернулись на плечи, принявшись массировать основательнее:

– Судя по твоей болтовне, ты в порядке, так что соизволь потерпеть. Нужно втереть мазь, пока мышцы разогреты.

– Ладно. Переживу.

Гарри замолчал, но соблюдать тишину ему удалось недолго:

– Я ненавидел ее, - тихо проговорил он.
– За то, что она напомнила мне себя, когда я пришел к тебе, а ты меня не выгнал. Я был таким же идиотом.

– Не припомню, чтобы требовал у тебя объяснений.

– Ты и не требовал, но…

– Прекрати. Ты был напуган, тебя изводили кошмары, - Снейп нетерпеливо отвел в сторону прядь его волос, попавшую под руку, - ты находился на грани, Поттер, и срыв был лишь делом времени. Сомневаюсь, что для безмозглой Уизли хоть одно из этих слов является чем-то большим, нежели банальное сотрясание воздуха.

– Значит, ты действительно решил таким образом привести меня в чувство?

– Поттер, мне кажется, или когда ты предъявлял свои претензии, ты уже знал, что у тебя есть повод быть уверенным в моей заинтересованности твоим… предложением?
– раздосадованно поинтересовался мужчина.