Корпус Вотана (Недомаг-мажор)

Немая сцена на трибуне была достойна финала пьесы “Ревизор”. Не менее были поражены и Смирнов с Бакуничевым. Последний не мог понять — похвалили его или изощренно оскорбили?

Между тем яхта стояла посреди плаца и требоввала принятия немедленного решения. Адъютант начальника Корпуса связался с Облачным Замком и изложил суть произошедшего. Секретарь, потеяя от страха, доложил Канцлеру Безобразову.

— Значит, Бакуничев-младший ему вместо отца родного? — Засмеялся Безобразов, выслушав доклад секретаря. — Смышлен, подлец, подстраховывается сыном члена Государственного совета. Да еще публично лизнул до самых гланд. Молодец! И сержанту своему такую изящную взятку дал. А вот зачем дружка своего безродного берет, понять не могу? Показать, что не боится и доверяет? Ну что ж, чувствуется наша кровь! Выписывайте разрешение на всех.

— Уважаемые товарищи! — Начальник Корпуса вновь пришел в отличное расположение духа, выслушав адъютанта. — Их сиятельство Канцлер оценил продемонстрированный кадетом Вотаном пример настоящей кадетской дружбы и товарищества. Посему — все названные кадеты разделят с кадетом Ярославом Вотаном его приз! Аплодисменты, товарищи!

Глава 49

Через десять минут, а именно столько было отведено на сборы, четверка счастливцев под завистливые взгляды однокашников поднялась на борт “Океании”, где их проводили в кают-кампанию. Там пассажиров приветствовал лично капитан Александр Фортинбрук, полностью соответствующий хрестоматийному облику, присущему капитанам из классических романов: высокий, стройный, в безупречном кителе, застегнутом на все пуговицы, с седой ухоженной бородой и усами. Этот образ специально обговаривался в контракте.

Разумеется, капитан Фортинбрук не был актером. В 5 лет он безнадежно “заболел” небом. Настолько что находясь с матерью на каком-то авиашоу, попросил ее купить сахарную вату, а сам улизнул, пробрался за ограждение к самолетам и уговорил пилота взять его в полет!

Мальчик был настолько убедителен, что летчик, нарушив все мыслимые и немыслимые инструкции, взял малыша в полет. Мало того, военный трибунал, собранный по этому поводу, выслушав показания Саши Фортибрука, полностью летчика оправдал, а самого мальчика дострочно зачислил в гимназию, которая готовила кадры для военно-космических сил.

В 14 лет Александр Фортинбрук стал учеником кадетского корпуса имени Антуана де Сент-Экзюпери. В 18 лет — 3 лейтенантом разведывательного крейсера “Сокол”, а уже в 20 — первым лейтенантом на линкоре “Гневный”. Тридцать последующих лет Фортинбрук служил на различных военных кораблях, принимал участие в десятках операций, был награжден множеством орденов и медалей.

По традиции, командирами судов, обслуживающих Облачный Замок, были только военные — действующие или отставные, имеющие боевой опыт и безупречный послужной список. Поэтому, выходя в отставку, Фортинбрук получил лестное предложение стать капитаном императорской яхты “Океания”.

— Кофе, господа кадеты? — Голос капитана был под стать облику: глубокий, раскатистый бас.

Даже такой ревнитель правил, как Смирнов не посмел заикнуться, что кофе запрещен кадетам до 18 лет. Разумеется, запрет этот сплошь и рядом нарушался, но такое нарушение считалось особым шиком, претендовать на который первокурсникам было не положено.

— Благодарю, Александр Матвеевич. — Ответил за всех Ярослав.

— Тогда прошу к столу.

Стол в кают-кампании был изготовлен из дерева махагони и украшен богатой резьбой. За ним без труда могло уместиться до дюжины гостей. Он был сервирован серебряным кофейником Elkington Co. Ltd, с клеймом “1884” и изящным фарфоровым сервизом Royal Doulton того же года производства. Стол окружали элегантные стулья с высокими спинками, обитые кожей крайней плоти кашалота. Стены кают-кампании украшали подлинники кисти Айвазовского.

– “Eldorin's Delight”? — Решил блестнуть познаниями в кофе Бакуничев, сделав глоток.

— Ну что вы, сэр, как можно? — Притворно возмутился Фортинбрук. — На борту “Океании” я признаю исключительно "Celestia's Elixir".

— А в чем разница? — Шепотом спросил у Ярослава Архипов.

— В понтах. Знатоки, которых на всю Империю штук сто, якобы отличают в "Celestia's Elixir" — “тончайшие оттенки вкуса ореха макадамии”, что повышает его стоимость.

— Я вообще никакого орехового вкуса не чувствую. — Признался Архипов.

— Если бы владельцы плантаций платили тебе столько, сколько этим экспертам, ты бы под присягой подтвердил хоть “ноты ремня сержанта Смирнова”. Но зато сможешь в корпусе похвастаться, что пил “кофе для элиты”.

— Господа кадеты, вынужден оставить вашу приятную компанию. Меня ждут на мостике. Наше путешествие продлиться час, который вы можете провести либо на обзорной палубе, либо в приготовленных для вас каютах. Путь на палубу будет высвечен зеленой пунктирной линией, к каютам — голубой. Честь имею, господа!

Кадеты, не сговариваясь, встали, провожая капитана.

— Айда на палубу? — Спросил Архипов.

— И на что там смотреть? Будешь потом девчонкам про облака рассказывать? Лучше побудем в подлинной обстановке каюты первого класса “Титаника”.

Каюты на “Океании” состояли из двух комнат и ванной.

Из небольшой передней пассажиры попадали в просторную гостиную, где их ждали уютные диваны и кресла. Полы покрывали ковры ручной работы, стены украшали гобелены и роскошное холодное оружие. Из иллюминаторов, которые представляли собой экраны, открывался вид на океанские просторы различных планет Империи.

Спальня была обставлена роскошной двухспальной кроватью с высоким изголовьем. Шкафы для одежды и личных вещей выполнены из дорогих пород дерева, как и комод и туалетный столик с зеркалом.

Поскольку яхта была воздушным, а не водным судном, от чугунной ванной пришлось отказаться, ограничившись современной душевой кабиной.

Ярослав плюхнулся в зеленое кожаное кресло и нажал кнопку электрического звонка. Через минуту в гостиную вошел юноша-стюард в темно-синем блейзере со сверкающими золотыми пуговицами.

— Чем могу служить, господа?

— Принеси-ка нам сигары, любезный.

— Курение в каютах строжайше запрещено. Для курения есть специальный салон, но сейчас он закрыт по распоряжению капитана.

— Вот как? Ну тогда организуй бутылку “Krug”, да похолоднее.

— Могу предложить сок: апельсиновый, ананасовый, яблочный…

— Мальчик, ты меня плохо расслышал? Печально, когда глухота настигает в столь юном возрасте. Объясню попроще: ты хочешь отправиться на закуску к морским змеям?

— Отправлюсь, если выполню вашу просьбу.

— Да ты знаешь, кто я такой?

— Разумеется, ваше высочество Ярослав Вотан, великий герцог Империи, наследник дома Вотанов, хранитель Малой Императорской Печати, архонт Атлантиды, защитник Гипербореи, принц Асгарда и прочая и прочая. К сожалению, закон не оговаривает исключений в отношении несовершеннолетних с таким титулом.

— Я не понял, он тебя сейчас оскорбил или наоборот? Это ж сколько у тебя титулов, оказывается.

— Это малое титулование. Большое минут пятнадцать бы заняло. — Ярослав был польщен. — Ладно, неси апельсиновый сок. Не очень то и хотелось шампанского.