Коррумпированный город

– Странно слышать, как вы называете эту женщину "госпожа Уэзер". Моя мать умерла пять лет назад.

– Да, да, - поддакнул Сэнфорд.
– Большое несчастье.

Служанка принесла коктейли из бренди со льдом в высоких стаканах, и Сэнфорд раскурил сигару.

– Твой отец пытался тебя разыскать, - продолжал он.
– Что же все-таки произошло с тобой, Джонни?

– Я переезжал с места на место. В то время отец мне не нравился, и я заявил матери, что не вернусь к нему. Около двух лет я жил в разных уголках страны, а затем меня загребли в армию. Последний год или даже два мои чувства к отцу изменились.

– Разумеется. Нельзя думать плохо об умершем.

– Дело не в этом. Видите ли, до сегодняшнего вечера я не знал, что его уже нет в живых.

– Ты хочешь сказать, что тебе не сообщили об этом?

– Когда его убили?

– Почти два года назад. Кажется, это случилось в апреле сорок четвертого.

– В то время я был в Англии. Никто не побеспокоился сообщить мне об этом.

– Возмутительно!

– Кто его убил?

– Преступление так и не было раскрыто. Мы сделали все возможное. Ты должен знать, что в свое время я был очень близок с твоим отцом. Его смерть потрясла меня.

– Она принесла вам дом Уэзера. Теперь в городе мало что не принадлежит вам.

Он, потягивая свой коктейль, поверх очков холодно посмотрел на меня.

– Я уже сказал, что могу понять твою горечь, Джонни, поскольку твой отец в своем завещании лишил тебя всего, не оставил ни цента. И все же, думаю, неумно с твой стороны оскорблять своих потенциальных друзей. Я был настроен отнестись к тебе с большой симпатией.

– Ваше сочувствие не может стать предметом торга. Моему отцу оно не принесло большой пользы. Ваша плохо скрытая угроза не очень-то меня пугает. И вам не удастся сделать из меня холуя, пока я не приду к вам с какой-нибудь просьбой.

Он подался вперед, и его выцветшие старческие глаза посмотрели на меня пустым взглядом, которому он пытался придать видимость чистосердечности.

– Кажется, в твоей голове засели некоторые очень странные понятия. У меня было впечатление, что ты пришел ко мне как к старому другу твоего отца.
– Он сделал паузу и стал разглядывать мои нечищеные рабочие ботинки и помятую одежду.
– Может быть, даже с намерением обратиться ко мне за помощью.

– Я уже много лет никого ни о чем не просил.

– Вполне может быть. Но твое отношение поражает меня излишней агрессивностью.

– Это - суровый город, господин Сэнфорд. Вы знаете об этом, это ведь ваш город. Два года назад здесь был убит мой отец. Как происходило расследование обстоятельств, его смерти?

– Я сказал тебе, что преступление осталось нераскрытым. Его застрелили на улице, а нападавшего так и не арестовали.

– Дело все еще ведется или прекращено?

– Боюсь, что не смогу на это ответить. Почему тебе пришло в голову, что я имею какое-то отношение к расследованию?

– Важное дело вряд ли прекратят без вашего молчаливого одобрения.

Мы допили коктейли. Он опустил стакан на стол с каким-то повелительным ударом.

– У тебя забавное представление о функциях обеспеченного человека в современном демократическом муниципалитете. Мы все подчиняемся закону, господин Уэзер. Мы все должны стараться ладить с соседями.

– Дж. Д. пытался это сделать, но один из его соседей застрелил его на улице. Кто вел дело?

– Инспектор Хэнсон, кажется. Ральф Хэнсон.
– Стэнфорд встал, взял книгу и надел очки для чтения. Теперь он стал особенно похож на умудренного старого ученого, который отказался от радостей окружающего мира.

– "Теория класса неработающих людей" - вы читаете довольно забавную книгу.

Он улыбнулся своей осторожной, помятой улыбкой.

– Ты действительно так думаешь? Веблен довольно компетентно анализирует иллюзии моего класса. Он помогает мне освободиться от этих иллюзий.

– Но есть одна, с которой вы не расстанетесь. Каждый человек, рождающийся богатым, впитывает ее с молоком матери и не расстается с ней до конца жизни - с иллюзией своего превосходства.

– У тебя была куча денег, когда ты был еще мальчишкой, не так ли?
– заметил он.
– И я не замечал, чтобы ты страдал от комплекса неполноценности.

Он позвонил, появилась служанка, чтобы проводить меня.

– Еще один вопрос, - сказал я.
– Эта госпожа Уэзер получила все достояние моего отца. Кто является следующим за ней наследником?

– Думаю, что ты. Но госпожа Уэзер молода и, как я слышал, здорова.

Теперь он не подал мне руки. Когда я уходил, он сидел, заложив пальцем страницу книги Веблена, создавая видимость полной поглощенности чтением.

Глава 3

Инспектор Ральф Хэнсон жил в новом районе восточной части города, в одном из домов массовой застройки. Это был невысокий дом, он содержался в хорошем состоянии. Радовали глаз тщательно подстриженный кустарник и гладкая зеленая лужайка. Я поднялся по ступеням веранды и постучал в дверь разукрашенным железным молоточком.

Женщина средних лет, чья фигура так и не восстановилась после беременности, открыла дверь и неуверенно улыбнулась мне. Я заметил трехколесный велосипед возле двери и коляску для куклы в прихожей. Я спросил, дома ли инспектор Хэнсон.

– Ральф в мастерской, в подвале. Если хотите, можете пройти туда.

– Я пришел по делу. Может быть, лучше позвать его сюда?

Звук строгания доски, который доносился из-под пола, прекратился, когда она крикнула, подойдя к лестнице:

– Ральф, к тебе пришел молодой человек.

Хэнсон опускал закатанные рукава рубашки, поднимаясь по лестнице; к его волосатым рукам прилипли мелкие стружки. Это был высокий мужчина с продолговатым, мрачным лицом и живыми зелеными глазами. На минуту он остановился в прихожей и отряхнул руки.

– О, Ральф, - пропела его жена капризным голоском, - я просила тебя, чтобы ты не таскал сюда сор.

– Это не сор, - резко заметил тот.
– Это хорошее, чистое дерево.

– Но его так же трудно выметать, как и сор, - заявила она и исчезла во внутренней части дома.

Он смерил меня взглядом и про себя дал мне оценку, о которой я мог догадаться по его резкому вопросу:

– Что я могу для вас сделать, сэр?

– Пару лет назад вы вели расследование убийства Дж. Д. Уэзера, так?
– спросил я.

– Верно. Мне было поручено это дело.

– Известно ли вам, кто его убил?

– Нет. Я оказался в тупике. Нам не удалось поймать убийцу.

– Вы не смогли этого сделать? Или не стали?

Он посмотрел на меня враждебно. Тонкие губы раздвинулись в невольной гримасе, обнажив желтые зубы, длинные, как у гончих.