Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека»

Между тем, помимо «белого золота», еще одной твердой валютой для Узбекистана, способствующей укреплению его позиций в структуре Союза, являлось чистое золото. Именно при Рашидове республика в течение короткого времени создала новую для себя индустрию и буквально ворвалась в десятку золотодобывающих стран мира, построив около десятка рудников, в том числе крупнейшее в мире золотодобывающее предприятие Мурунтау с выпуском золота самой высокой пробы.

Еще в самом начале своего правления, в начале 1960-х, Рашидов нацелил республиканских геологов на поиски новых месторождений золота в Узбекистане. При этом в Москве (да и в других регионах, особенно в конкурирующих с Узбекистаном) весьма ревностно следили за этими телодвижениями Рашидова. С одной стороны, Москве было выгодно получить новые «золотые жилы», с другой – там понимали, что это золото может подогреть амбиции узбекского лидера и позволит ему проводить более независимую политику. Вот почему, когда узбекские геологи рапортовали о новых и новых находках золота в республике (в том числе и самого крупного в СССР), в Москве относились к этому скептически, а то и раздраженно. И игнорировать эту реакцию было нельзя, поскольку без согласия Центра развивать эту индустрию (как и любую другую) узбекские власти попросту не могли. О том, как протекала «золотая эпопея» Рашидова, рассказывает очевидец – А. Кахаров:

«Развитию отрасли золотодобычи Узбекистана повезло. Шараф Рашидович обладал энциклопедическими знаниями по истории золота, хранил в памяти множество народных сказаний и легенд, в том числе о древнем золоте времен каменного века, когда человек на примере случайных находок проявлял интерес к металлу солнечно яркого цвета. Более подробно он любил рассказывать об эпохах бронзы и железа периода истории, когда наши предки научились выплавлять медь, золото, серебро, бронзу, железо и изготовлять примитивные орудия труда и оружие, а также искусные украшения во времена существования государств Согдиана и Бактрия.

О добыче самородков золота в Нуратинских горах и низовьях реки Заравшан в военные и довоенные годы Шараф Рашидович рассказывал как будто сам участвовал в их разработке. Он был хорошо осведомлен и прекрасно знал дислокацию, названия и особенности месторождений золота на всей территории республики. Видавшие виды, исколесившие и истоптавшие ногами равнины и горы Узбекистана первопроходцы-геологи, занимающиеся поисками золота, поражались доскональным знаниям Шарафа Рашидовича названий малозаметных ручейков, заброшенных поселений, старых мазаров, родников, колодцев, холмов и гор.

– Обратите внимание на местечко Акчоп у подножья гор в Нуратинской долине, – рассказывал Шараф Рашидович в редкие моменты отдыха в кругу близких его духу людей. – Там местные жители добывали золото до войны и если подняться по одноименному ручью вверх по течению, вы выйдете на перевал Узунсакал и Давлятходжа с небольшим озерцом на вершине. С этой вершины перед вами откроется панорама предгорья, где некогда кипела жизнь. В ущельях Ухум добывали железо, ковали подковы и оружие. Золото мыли в речках Маджерум, Сентап, Каттаич. За поворотом Аулие Мазар вы найдете норы и глубокие пещеры, где жили и работали древние рудокопы.

У него было свое собственное видение перспективы запасов золота и о возможностях его добычи. Он имел свое собственное понимание этимологии ряда обиходных слов и он трактовал по своему смысл звучаний: Сентап, Чармитан, Зармитан, Зарафшан, Олт-Золт-Голд, Каульды, Алтын-казган, Заркашон, Захаб и др.

Ученые, писатели, журналисты, политические деятели и коллеги, которым удавалось иметь встречи в официальной и неофициальной обстановке, в приватной беседе с Шарафом Рашидовичем восхищались его глубокими знаниями древней и новой истории, современной литературы, умению обворожительно и захватывающе вести беседу с собеседниками…

Шараф Рашидов использовал каждую возможность встречаться со специалистами по золоту из Москвы, вступал с ними в дискуссию, отстаивал свою позицию в необходимости проектирования и строительства золотодобывающих рудников и фабрик в Узбекистане. Я помню нудные переписки и переговоры с министром цветной металлургии СССР П. Ф. Ломако.

Убедившись в несостоятельности Минцветмета в крупномасштабных и решительных действиях по освоению золотого месторождения Мурунтау, Шараф Рашидович осторожно стал привлекать к этой идее министра среднего машиностроения СССР Ефима Павловича Славского.

Я помню одну из первых, не совсем удачно завершившуюся, беседу Славского с Рашидовым. Шараф Рашидович начал свою беседу словами благодарности Ефиму Павловичу за преобразования в пустыне Кызылкум средствами Минсредмаша. На самом деле в конце 50-х и в начале 60-х в тяжелейших условиях силами министерства Славского было совершено чудо – построен поселок Учкудук (городом это чудо в Навоийской области станет в 1978 году. – Ф. Р.).

Шараф Рашидович красочно обрисовывал преобразования, происшедшие в центре безжизненной пустыни, о местах, где можно было скорее погибнуть в поисках воды, чем найти следы занесенных песком трех колодцев, и о том, как возник мираж – промышленный гигант оборонной индустрии СССР с роторными экскаваторами, шахтными копрами, с уютным озелененным поселком, соединенный со всей страной, вновь построенной трехсоткилометровой железной дорогой.

Беседа за обеденным столом проходила в умиротворенной обстановке, когда говорили о многом, в том числе о пользе зеленого чая, о первой атомной бомбе, произведенной из сырья Узбекистана и Таджикистана, о трудностях сбора хлопка, об объектах урана в Чехословакии и Германии и об интересных находках золота узбекскими геологами.

Царило полное единодушие во всем, однако на дипломатическое предложение Шарафа Рашидовича о том, что только Минсредмашу и министру, каким является Славский, по силам принять на себя заботу об освоении крупнейшего месторождения золота в мире – Мурунтау, Славский решительно отказал Рашидову словами:

– Я понимаю тебя, Шараф! Золото нужно для страны. Ой, как нужно! Но ты пойми и меня. Мы призваны защищать Родину силой оружия. Мы не должны распыляться. Ты знаешь, сегодня наше министерство чем только не занимается. Мы заготавливаем столько картошки, сколько ее выращивает вся Белоруссия. Я вынужден создавать совхозы, производить кефир, коптить копчености, строить города, магазины, овощехранилища и еще многое другое. Если дело так будет продолжаться, министерство придется переименовывать. Каждый министр должен заниматься и отвечать за свое дело. Золото – это заманчиво, но это епархия Петьки и Васьки. (В то время министром цветной металлургии был Петр Ломако, министром финансов – Василий Гарбузов.)

Шараф Рашидович спокойно выслушал министра и, улыбнувшись, предложил:

– Я хотел лишь посоветоваться с Вами прежде, чем выносить этот вопрос на обсуждение Политбюро».

После этой беседы телефон СПС (специальной правительственной связи) ЦК заработал с удвоенной энергией. Рашидов настойчиво звонил, убеждал и переубеждал ответственных работников ЦК, Госплана, Совета Министров, Государственной комиссии по запасам, Министерство геологии и многие другие инстанции…

Желание Шарафа Рашидовича ускорить сроки добычи золота сталкивались с барьерами установленных государством порядков. Будучи глубоко убежденным сторонником перспектив золотоносности центральных Кызылкумов, он инициировал идею совмещения некоторых этапов освоения месторождения Мурунтау и поручил отделу ЦК подготовить предложения о начале проектирования и строительства не дожидаясь завершения подсчета запасов этого объекта.

Заведующий отделом ЦК М. Р. Рамазанов и я оказались в гуще столкновений диаметрально противоположных мнений по этому делу. Сторонников, поддерживающих идею Рашидова, было мало. В присутствии Шарафа Рашидовича противники этой идеи высказывались в форме предостережения и робко возражали, но, выйдя из кабинета, многие с яростью высказывались об абсурдности этой идеи.

Сторонниками идеи Рашидова были: министр геологии Узбекистана Туляганов Х. Т. и его заместитель Гаркавец В. Г., академик Хамрабаев И. Х. и еще ряд лиц. Не буду приводить имена противников этой дерзкой идеи Рашидова, так как многих нет в живых, а некоторые живые получили позднее награды и пишут воспоминания о том, что эта идея принадлежит им… Но хочу привести некоторые высказывания скептиков, чтобы показать с какими трудностями мы сталкивались и для демонстрации того, что культура речи и умелое оппонирование не имеют ничего общего с хамством и невежеством: