Коршун и горлица

– Если Мухаммед Алахма разрешит, - мягко сказал Абул, - мы сначала спросим его.

Лекарь не удивился желанию Сариты.

– Женщина молода, - сказал он, - молода и крепка Если она будет слушаться своего тела, это не принесет ей вреда.

– Ну, что я говорила?
– пробормотала Сарита, едва врач вышел за порог комнаты.
– Я же сказала, что я достаточно крепка для всего, что может за этим последовать, ведь так?

– Посмотрим, - ответил Абул многообещающим тоном, - посмотрим, что последует за ванной.

– О...
– она откинулась на диванные подушки, - ты имеешь в виду кроме чистых волос и кожи?

Он кивнул:

– Да, кроме всех этих вещей.

– Ты, возможно, что-то задумал?

– Возможно.

– Конечно, когда дело касается ванн, ты проявляешь поистине чудеса изобретательности.

– Чудеса.

– М-мм-, - она закрыла глаза, - я чувствую, что:..

– Что ты чувствуешь?
– он сел возле нее и коснулся ее губ и глаз. Скажи мне, что ты чувствуешь, Сарита. Скажи мне, что тебя порадует.

– Мне не нужно об этом говорить, - прошептала она, - ты всегда сам это знаешь.

Он положил руки ей на лицо, но в его орлиных глазах появилось серьезное выражение.

– Если уж мы затронули эту тему, Сарита, то есть кое-что, о чем мы должны поговорить.

– Я знаю, - перебила она его, - но я была так напугана, Абул. Так напугана тем, что я чувствовала., вернее тем, что не чувствовала. Я думала, что если притворюсь, то ощущения вернутся ко мне. Я знаю, что не должна была этого делать.
– Ее глаза тревожно смотрели на Абула.

– Мы оба виноваты, - сказал он, - я тоже боялся.., слишком боялся, чтобы спросить тебя прямо. Мы никогда не должны больше этого делать выказывать такое недоверие друг к другу.

– Никогда, - пообещала она тихо, - но ведь мы еще узнаем друг друга, милый. И поэтому иногда ошибаемся.

Он кивнул и склонился над ней. , - Я хочу приносить тебе только радость, Сарита, доверь мне это.

Она пропустила свои пальцы сквозь, его, - внезапно почувствовав, что эмоции так и переполняют ее.

– В каком-то смысле я - твоя, - прошептала она.
– Как так получилось, что я чувствую это?

– Мы принадлежим друг другу, - подтвердил он, стирая слезы с ее лица, - не плачь, милая.

– Это не от грусти, - сказала она, улыбаясь.

– Я очень счастлива, но ужасно нуждаюсь в ванне.

До тех пор, пока не вымою волосы и тело, я не буду чувствовать себя привлекательной.

– Я понимаю тебя.

– Нет!
– твердо сказала она.
– Мне помогут Кадига и Зулема. А ты иди и не возвращайся до тех пор, пока я за тобой не пошлю.

У Абула вытянулось лицо.

– Но я думал, что смогу использовать свою изобретательность...

– Нет, - смеясь, прервала его Сарита.
– На этот раз нет. Это женская работа, Абул, и ты будешь только мешаться.

– Никто раньше мне не говорил, что я буду мешать.

– Это потому, что никто не осмеливался тебе это сказать, - ответила Сарита с безмятежной улыбкой.
– Последствия могли бы быть ужасны.

– Когда я вернусь, - сказал Абул, вставая с дивана, - мы возобновим нашу дискуссию. Мне многое надо с тобой обсудить.

– Звучит очень многообещающе, - сказала она.

– Ну, а теперь иди по делам. Уверена, у тебя их накопилось огромное количество после всех этих дней.

И она помахала ему:

– Можешь вернуться через два часа. К тому времени я буду уже готова к твоему приходу.

Она говорила с ним напыщенным тоном, высоко задрав нос. Абул смотрел на нее во все глаза - ощущение человека, которому отказали в немедленной аудиенции, были для него внове. Через минуту он разразился смехом.

– Ну несчастная! Ты выглядишь прямо как нахальный воробушек, изображающий из себя павлина. Тебе не удается разыграть высокомерие, и не надувай губы, это тоже тебе не идет.
– Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Я хотел бы напомнить тебе, что эти апартаменты - мои, и я вернусь в них тогда, когда захочу.

Он щелкнул Сариту по носу.

– А когда я-таки вернусь, мы перейдем к одному делу, которое так и не кончили.

– Ты хочешь сказать, к тому, что ты некогда обещал, - сказала Сарита.

– Да, если тебе угодно, - согласился он и ушел в соседнюю палату.

– Не давай Сарите чересчур напрягаться, - сказал он Кадиге, наполняющей ванну горячей водой.

– Конечно, конечно, мой господин, - заверила его женщина, кладя в воду лаванду и розовые лепестки.

– Мне не нужна нянька, - заявила Сарита, появляясь в дверях, она, очевидно, услышала этот разговор - Я сама могу распределять свои силы.

– Абул поднял руки в успокаивающем жесте, - как пожелаешь, милая, как пожелаешь. Но если я найду тебя по возвращении уставшей, то не сдержу своих обещаний.

С этими словами он покинул свои апартаменты, отметив про себя, как легко приспособился к отсутствию уединения. Так легко, что теперь был вовсе не уверен в том, что хочет, чтобы Сарита снова вернулась в башню. Теперь, когда ее силы и здоровье восстановились.

Возможно, ему надо устроить какой-нибудь компромиссный вариант, чтобы у нее были собственные апартаменты, но по соседству с его.

Постоянные хождения в ее башню были, конечно же, неудобны, хотя часы, проведенные ими там, носили на себе отпечаток чего-то необыкновенного.

В комнате, в которой он обычно занимался каждодневными делами, Абул нашел ожидающих его людей. Они были из тех людей, которые собирали для него вести по всему королевству, и сообщения их были не из приятных.

– Среди рода Мокарабов, мой господин, ходит много разговоров о христианской женщине, - застенчиво сказал один из них.
– Ахмед бен Калед рассказал эмиру какую-то небылицу и она вызвала много кривотолков.

– Небылицу о чем?
– спросил Абул, садясь за длинный стол, стоящий около окна. Он ожидал нечто в этом роде, так как инцидент с Каледом вряд ли мог не иметь продолжения.

– Небылицу о том, что калиф пренебрегает обязанностями по управлению королевством из-за того, что увлекся женщиной, - сказал другой мужчина, поигрывая рукояткой кинжала и, стараясь не смотреть Абулу в глаза.