Корунд и саламандра. Серебряный волк

— Мозги у тебя в башке или солома, прах тебя забери? Хоть бы думал, кого просить! Я ж вас сдать должен или сам за соучастие поплачусь. Да встаньте вы, давайте хоть от порога уйдем.

— А что? — наивно предлагает тот, что со шрамом, когда мы заходим за угол и мирной группой устраиваемся у поленницы под навесом. — Можешь ведь ты новобранцев по пути прихватить? Или, скажем, помощников себе в деревне взять? Мало ли… Разве так уж трудно хоть какое дело для нас придумать?

— Думатель, — усмехаюсь я. — Да ты на себя посмотри! Из вас деревенские ребята, как из меня монашка. У вас же на лбу вся ваша жизнь написана — неделя службы и побег под теплое матушкино крылышко после первого серьезного дела!

— Почему неделя? — обалдело спрашивает третий.

— А ты в зеркало за эту неделю смотрелся? Вон, пойди в лужу загляни! У тебя пятно чернильное возле уха до сих пор не отмылось, деревенский! Серьезно, что бы я ни наплел, заметут вас, как миленьких. И меня с вами заодно. А что, продукты из деревень тоже по пропускам возят?

— Хуже, — вздыхает старший. — Коронные сборщики ходят. Они, правда, берут деревенских в помощь, да мы побоялись.

— Правильно, — киваю. — А меня что ж не побоялись?

— Ты один, — поясняет старший.

— Лопухи, молодо-зелено! Как раз одиночек-то и надо бояться в первую очередь, а таких, кто непонятно с каким делом идет, — и вовсе! Ладно, парни, давайте так: с собой я вас пока что не возьму, но и выдавать не стану. Одежду смените. Чернила отмой, а ты шрам грязью замажь. И не суйтесь вы в столицу! Сами подумайте, где вас первым делом искать станут? Дома, у родичей да у друзей!

— Что же нам делать? — чуть не плачет третий, тот, что в чернилах.

— А это уже другой вопрос, — бормочу я. — Вот если обратно этой же дорогой пойду, тогда поговорим. А нет… Вас ведь отсюда не гонят?

— Ну, мы тут помогаем…

— Угу… ну так и помогайте пока. Сколько той войны осталось… а, вы ж не знаете? Принц Карел договорился с гномами о мире.

И невольно улыбаюсь, глядя на счастливо-обалделые лица. Прав Лека: за такую новость…

3. Сэр Оливер, капитан гвардии короля Анри Грозного

Судьба мудра, думаю я, размеренным солдатским шагом подходя к городским воротам. Встреча с лопухами-дезертирами не только уберегла меня от ошибки. Теперь я знаю, как встретиться с королевским капитаном. Не надо тайно пробираться во дворец, изобретать правдоподобных историй… все проще.

— Твой пропуск, солдат, — останавливает меня стражник.

— У меня нет пропуска, — честно отвечаю я. — Но я, наверное, могу и не идти дальше. Кто тут у вас старший?

— Ну, я, — сообщает невесть как оказавшийся рядом сержант. — Что у тебя?

— Я должен увидеть сэра Оливера. Королевского капитана. У меня для него весточка.

— От кого?

— От друга.

— Капитан захочет знать, кто ищет встречи с ним. Хотя бы имя.

— Верно… — Я развожу руками: мол, не обессудь. — Загвоздка в том, что мне нельзя называть имен.

— Ты нравишься мне все меньше, — откровенно заявляет сержант.

— Я ж не девушка, чтобы тебе нравиться, — парирую я. — Вот если ты мне не доверяешь, это другой разговор. Тут я согласен, основания налицо. Но я же прошу не так много, верно? Можешь взять мой меч и связать мне руки, но передай капитану, что его ждет послание.

— Ладно, — соглашается сержант. — Ты мне не нравишься, но твои условия — другое дело. Пойдем.

Караулка пуста. В столице спокойно, делаю я вывод. Но пропуска?…

— Меч, — напоминает сержант.

Я стаскиваю перевязь, бережно кладу ножны на стол и отступаю на два шага назад.

— Руки.

Разворачиваюсь, утыкаясь носом в стену, и завожу руки за спину.

— Соображаешь, — одобрительно бросает сержант, накрепко стягивая мне запястья. — Тут у нас кладовочка есть, запру пока тебя.

— Столько предосторожностей, я же невесть что о себе возомнить могу, — усмехаюсь невесело. — Запирай, только сначала пошли кого-нибудь за капитаном.

— Пошлю, — кивает сержант, — а как же.

Он высовывается в узкое окошко и переливчато свистит. Через пару мгновений в караулку влетает пацан лет двенадцати, спрашивает заполошно:

— Чо?

— Дуй к капитану, — приказывает сержант. — Скажешь: его ждет воин без пропуска со срочным сообщением.

— Воин без пропуска со срочным сообщением, — четко повторяет мальчишка. — Понял, бегу.

— Давай! — Сержант коротко улыбается вслед. — Ну, доволен?

— Еще бы, — соглашаюсь я, — все честно. Где твоя кладовочка, запирай.

В тесной каморке горой навалены тюфяки, одеяла, зимние куртки.

— Ух ты, — восхищаюсь я, — мягко. Можно рухнуть?

— Валяй, — разрешает сержант.

Я пристраиваюсь на мягкой куче, отвернувшись от двери, и думаю, почему сержант послал мальчишку просто «к капитану». Или сэр Оливер теперь отвечает за ворота самолично, или сержант — из его людей. Или он обманул меня. Конечно, второй вариант слишком хорош, чтобы быть правдой. Но вдруг?..

Голос сэра Оливера отвлекает от раздумий, я с горем пополам поднимаюсь и прошу сержанта:

— Развязал бы, а?

Но сержант выводит меня пред капитановы очи связанным, и я стою тихо-смирно, пока сэр Оливер всматривается в мое обезображенное лицо.

Молчание затягивается. Капитан хмурится все сильнее, вслед за ним мрачнеет сержант. Ну, с этим ясно, я снова активно ему не нравлюсь. А сэр Оливер просто пытается меня вспомнить; и поскольку я уверен, что он вспомнит, решаюсь поторопить события и подаю голос:

— Сэр Оливер…

Само собой, от моего голоса его осеняет; но, вместо ожидаемого интереса, он рычит:

— А, так ты продался нелюди, — и, не вставая с лавки, впечатывает каменный кулак в мой вовсе даже не железный подбородок.

— Эй, за что такая встреча, — протестую я, силясь подняться с пола. — Хоть бы выслушали сначала!

— Я бы поверил твоим словам и твоим ожогам, если бы не крашеные волосы, — презрительно выплевывает сэр Оливер. — За последнее время я многое узнал о гномьих штучках.

— Особенно за последние пару дней, верно? — кидаю я пробный выстрел. Королевский капитан может знать о послании гномов? Он знает.