Корзина желаний

– Вийон? Проходи. Акина скоро подаст ужин, думаю и тебя угостит.

Все еще недоумевая, Вийон проследовал за товарищем в дом. Что Флеб тут забыл, в такое время? Почему он не у себя? Будь у Вийона в услужении белокожая хальстальфарская красавица, он бы кувыркался с ней в постели все свободное время – ведь хоть какая-то польза с этой хали должна же быть!

В доме плавали запахи сытной бобовой похлебки, а в правой части хибары суетилась Акина, помахавшая Вийону рукой. Она совсем не выглядела безутешной вдовой. Напротив, в доме царил порядок, которого Вийон тут давно не помнил; а также Акина была трезва – событие совсем удивительное, ибо в последние годы Вийон чаще видел ее пьяной, чем трезвой: возможно, она заливала вином память о двух дочерях, проданных по настоянию Огиса богатым людям из Среднего города, а может быть, пила потому, что пил Огис – а он был совсем не дурак выпить.

Флеб обошел стол и уселся на полу, напротив Этара. Пол между ними был расчерчен на клетки, на которых располагались белые и черные камни: похоже, тут шла напряженная игра в «Двенадцать камней», заключавшаяся в поочередном смещении своих камней с целью окружения чужих.

– Присоединишься? – Спросил Флеб, кивая на поле. – Кое-кто скоро вылетит.

И он насмешливо посмотрел на Этара. Мальчик насупился, подпер подбородок кулаком и стал размышлять над следующим ходом еще напряженнее.

– Нет, благодарю, – ответил Вийон. – Мне нужно кое-что спросить у Акины.

Он прошел на кухню и поздоровался с хозяйкой. Бобовая похлебка была уже почти готова, Акина сняла горшок с огня и собиралась разливать по тарелкам.

– У меня есть вопрос… или даже два, – Вийон помялся на пороге кухни. – Насчет Огиса…

Он увидел, как напряглась спина вдовы. Она отложила тарелки и повернулась к Вийону. Теперь никакой доброжелательности на ее лице не осталось.

– Что «насчет Огиса»? – Спросила она.

– Не знаю даже, как и начать… Ну, ладно. Он когда-нибудь упоминал при тебе имя «Айнри Тозол»?

Акина задумалась, затем пожала плечами.

– Не припоминаю такого. А что?

– А «Лакри»?

Акина замерла. Ее глаза превратились в узкие щелочки, а губы и челюсти плотно сжались. Теперь она рассматривала Вийона как врага. Будь у нее в руках при этом хоть что-то, похожее на оружие, Вийон бросился бы бежать, не раздумывая.

– Нет, – отчеканила женщина. – Никогда такого имени не слышала.

«Она лжет, – подумал Вийон. – Она все знала про Огиса и покрывала его все это время, потому что была влюблена и не бросила его даже тогда, когда он отдал двух ее дочерей на потеху богачам.»

– К чему эти вопросы? – Даже не пытаясь скрывать враждебности, спросила Акина. – Что ты хочешь, Вийон?

– Ничего, – он поднял руки все тем же своим обычным жестом – ладонями вперед, демонстрируя отсутствие злых намерений и отступление. – Должно быть, я обознался. Прошу прощения за беспокойство.

Акина не ответила, а провожала его злым взглядом почти до самой двери.

– Вийон, ты что, не останешься на ужин? – Бросил Флеб, отвлекаясь от игры с мальчиком.

– Нет-нет, в другой раз. Мне нужно идти.

Вийон вышел, закрыл дверь и направился к сараю Бейза, ставшему за последние недели ему уже почти родным домом. Еще одна частица мозаики заняла свое место, но что толку? Ни к корзине желаний, ни к Айнри Тозолу раскрытая тайна его не приблизила.

Во дворе и в сарае все было без изменений, чучело Нейсинарана неподвижно стояло в углу, а под потолком покачивалась ловушка для снов, изготовленная Меланом.

«Надо бы расплести ее или сжечь, – подумал Вийон, опускаясь на свое ложе. – Толку от нее уже никакого нет, храм в лабиринте теперь я всегда отыщу и сам, а если вдруг что – позову Союзника-ястреба…»

Он закрыл глаза и заснул, и во сне оказался на том же месте, которое видел последним во время вчерашнего сна: горный перевал, странное небо слева и справа, и осенний лес в долине впереди. Лес тянул к себе Вийона, как раньше тянула извилистая дорога под треугольным небом; он двинулся вперед и вниз, ища взглядом тропинки, по котором можно было бы спуститься в долину.

Когда долгий спуск завершился, Вийон понял, что ошибся: нет, в этом месте не властвовала осень. Деревья и кусты, травы и цветы, ровные ряды растений с крупными плодами, похожими на тыквы – все было объято огнем. Растения горели, но оставались неповрежденными, более того – кажется, они же сами служили источником огня и питали его. Когда Вийон поднес руку к ветке куста, то почувствовал жар, и поспешно отдернул ее обратно.

Над огненным лесом – или, может быть, садом, ведь деревья, кусты и овощи были рассажены тут в определённом порядке – плыло рыжее марево, иногда сгущавшееся в форму тусклых огненных шаров, беспорядочно перемещавшихся по воздуху. Иные огненные сгущения таились тут и там, некоторые из них отдалялись, когда Вийон подходил к ним, другие же, будто демонстрируя интерес, кружились рядом.

Вдалеке Вийон заметил несколько высоких рыжих фигур, также состоящих из огня, но поначалу не обратил на них внимания, больше занятый огненными сгустками, что кружили вокруг него, с каждым разом подлетая все ближе – их жар обжигал, и Вийон начинал опасаться, что в конце концов эти сгустки сожгут ему глаза, волосы или одежду. Одна из высоких фигур, между тем, направлялась к нему; она двигалась как будто бы неспешно, но перемещалась при этом довольно быстро; Вийон заметил, что уже не один лишь когда она оказалась совсем рядом, и думать об отступлении было уже поздно.

Это был человекоподобный великан, ростом превосходивший Вийона вдвое; он был лишен кожи, а мышцы его, охваченные ореолом легкого прозрачного пламени, состояли из тяжелого и медленного огня. Глаза напоминали кристаллы – один, серовато-рыжий, почти терялся в пламени, окружавшем лицо, но другой, голубой, светил ослепительно ярко, словно самое сильное пламя, какое только можно разжечь.

– Я понял, что ты придешь, когда путь открылся, – произнес гигант. – Сможешь ли ты сделать корзину, которая не будет гореть, мастер из мира людей?

«Это высокий человек с рынка, – подумал Вийон. – Нет, не человек, а дух. Он лишь притворялся человеком, а это – его настоящая форма.»

– Раньше я бы сказал, что не знаю, как такое сделать, – ответил корзинщик. – Но многое изменилось, и теперь я скажу, что мне необходимо подумать. Для чего тебе нужна эта вещь?

Огненный дух, полуобернувшись, показал рукой на поля и сады.

– Эти плоды, – дух вытянул руку в направлении растений, похожих на тыквы из лавы. – Сжигают все, с чем соприкасаются. Мы используем их, но не можем хранить; нужно что-то, в чем можно было бы их содержать. Однако, свойства их таковы, что сгорает все, что с ними соприкасается; ни один, даже самый прочный и жароустойчивый материал не выдерживает их жара, потому что жар этот делается тем сильнее, чем сильнее ему сопротивление.