Кошак

Для меня же поимка нарушительниц периметра стала если и не сюрпризом, то событием эпохального масштаба — уж точно. Она показала, что кошки бдят. Теперь, как тогда с Сай, нас врасплох не застигнут. Более того, Триша и Эйди, а за ними и Рита, откровенно ловили кайф, отстреливая нарушительниц. Это был их вариант охоты, раз уж охотиться на сторону стало не принято. И да, кошки признали, что такой интересный котик стоит того, чтобы его ценить особо. Уж больно серьёзный ажиотаж в кошачьей среде породила Большая охота…

Всё получилось ровно так, как я и планировал, за исключением, разве что, повышенной требовательности моих кошек. Вот такой закидон, как после поимки нарушительниц — яркий тому пример. Не то чтобы они склоняли меня к этому их излюбленному конвейеру… В свою очередь. Зато в чужую — были очень даже не прочь. А раз одни отметились в чужую очередь, все былые договорённости посыпались, подобно дорожке из костяшек домино. Другим ведь тоже охота залезть без очереди! Вот и придумывали кошки всевозможные ухищрения… Но лично мне было уже плевать. Не гуляют — и то хлеб. Как-нибудь вытяну. Это оказалось ещё одной причиной, почему я не стал даже пытаться пробовать чужих кошек: со своими бы сладить!

К слову сказать, Викера тогда как в воду глядела. Уже через пару дней кошки с Касей во главе опять попались. И на этот раз мне пришлось пользовать их в парализованном состоянии. Их теперь возмутил и обидел бы мой отказ — не для того они повторили забег. Ещё и Сайна как назло подставилась… Так и драл их, троих, вместе с этой рыжей. Не удивлюсь, если снежка специально подставилась…

Глава 6. Фулл Хаус

Если кто-то думает, будто спецназовец — это некая машина для убийства, могущая в одиночку уничтожить целую армию, он глубоко заблуждается. Да, хорошая физуха, знание прикладного рукопашного боя, умение работать с ножами и сапёрной лопаткой. Но это отнюдь не то искусство, которое поможет уничтожить не то что армию — даже завалящее её подразделение. Боец спецподразделения — это, прежде всего, профессиональный оператор оружия. В основном, конечно, ручного. Чем выше статус подразделения, тем более разнопланов спецназовец. Настоящие профи виртуозно умеют пользоваться не только основными вариациями стоящего на вооружении оружия, но и всевозможной экзотикой. В том числе оружием потенциального противника.

Но даже это ещё не в полной мере характеризует кондиции спецназовца. Как уже было сказано, спецназовец — это боец спецподразделения. И самым главным словом тут является даже не «спец», а именно «подразделение». Современные специальные операции проводятся группами бойцов даже на Земле, чего уж говорить про космическую Республику… Спецуру учат воевать именно в группе. На полном серьёзе изучаются оптимальные вектора атак, зоны поражения наличного оружия. Каждый боец такой группы вписан в локальную тактику, в зависимости всё от того же наличного вооружения. Задача подразделения — перекрыть основные огнеопасные направления (в случае боя от защиты) или обеспечить полное покрытие некой зоны, в которой ожидается появление противника (в случае засады и боя от атаки). Помимо этого каждый боец должен уметь подготовить позицию для ведения боя с учётом всё того же наличного оружия. То есть помимо общей цели подразделения, должен озаботиться ещё и собственной защитой от возможной неожиданной атаки, либо на случай затяжного боестолкновения.

У настоящих профи совместное перекрытие огнеопасных направлений и общее покрытие всех векторов атаки вбивается на уровне условного рефлекса. То есть такой боец может походя, в движении или даже во время бега, отсекать сектора и прикрывать своих товарищей. Распределение зон покрытия и целей происходит почти автоматически, благодаря личной подготовке. Никакой рукопашный бой или ножевой бой не заменят слаженности действий всего подразделения. Лишь иногда степень личного мастерства рукопашника бывает полезна. Порой она даже помогает выжить, посему многие спецы не брезгуют заниматься этим на досуге, в большей мере — в порядке подстраховки, если придётся выполнять уж очень специфическую задачу, либо перейти на рукопашную. Из-за специфики задач такой переход у спецуры куда вероятней, чем у рядового солдата, будь он хоть тысячу раз ВДВ-шником.

Мне в своё время, в бытность срочной службы, довелось оттрубить свои два года в военной разведке. Честно признаюсь, меня там мало учили этой командной работе, куда больше использовали мои собственные выдающиеся навыки рукопашника — попросту приставили к прапору в качестве помощника инструктора. А в армии помощник, зачастую, основное действующее лицо, на которое офицеры и прапорщики скидывают всю работу. Так что лично мне было не до наращивания кондиций бойца спецподразделения. Если некоторые могли сказать, что они отсиделись в штабе, то я тоже отсиделся… в спортзале. Был со мной ещё один парень, так он «отсиделся», занимаясь с бойцами укладкой парашютов. Спортсменом-парашютистом был. Так вот, к чему это я? Военная разведка, в которой я служил, имела интереснейший график тренировок. Несколько недель они занимались в военном городке, а потом столько же — в горах, на специальных полигонах. Даже если отбросить специфику именно моего подразделения, горы — идеальное место для отработки этого умения групповой работы. Там постоянно разный рельеф местности, причём в различных плоскостях разный. Очень удобно. И ребята отлично осваивались. Учились отмечать огнеопасные сектора, перекрывать их, организовывать правильные позиции, учитывая при этом особенности наличного вооружения — своего, и товарища рядом. После гор тот же лес для них казался равниной, там было значительно проще ориентироваться и отсекать проблемные зоны.

Валькирии готовились подобным же образом. Они умели пользоваться любым ручным оружием — с поправкой на броню — в любом возможном режиме. Плюс, дройды поддержки. Плюс, микродроны разведки, разворачивающиеся за считанные секунды и обеспечивающие картинку даже без спутников и прочей стационарной машинерии. Валькирии были великолепными операторами всех наличных у Республики систем вооружений, рассчитанных на планетарный бой. Или бой на астероиде. Или на корабле.

В каком-то смысле мастерство и общий незаурядный ум девочек, которых очень тщательно отбирали, прежде чем принять во фракцию, были причиной специфической уникальной демократии в стаях. Для внешников было немыслимым, чтобы решения принимали всем подразделением. Для валькирий это было реальностью. Кроме того, их не нужно было мотивировать на службу методом кнута и пряника, они служили из идейных соображений. Ну и интересы рода тоже не стоит недооценивать… Но основной причиной вольностей были всё же выдающиеся кондиции кошек. Именно благодаря уму и отличной физической подготовке они очень быстро усваивали все необходимые тактические схемы, научались импровизировать, вбивали себе на уровне инстинктов правила групповой работы стаи. Идейность же делала ненужными и методы примитивной муштры. Кошки сами заставляли себя совершенствоваться, сами изматывали себя тренировками. Они были в этом фанатичны, а оттого жёсткая иерархия была им без надобности.

Тина рассказывала, что обычно новичков натаскивают в течение трёх месяцев. Более того, стаю отправляют на переформирование и доподготовку только в случае, если она теряет больше двух бойцов, иначе это излишне расточительно для Экспансии. Два-три новичка стоят того, чтобы стая провела три месяца в состоянии эдакого курса молодого бойца. Если убыль личного состава оказывалась больше — не имело смысла брать столько новичков. Такую стаю попросту расформировывали или добивали ветеранами из других стай — с тем, чтобы количество новичков не превышало трёх человек. Были выработаны чёткие кадровые подходы на этот счёт, проверенные веками непрекращающихся колониальных войн.

Когда я заикнулся про свой случай, Тина бросила только, что он особый. Без комментариев. Пришлось доходить самому про его особость. Мы с кошками долго гадали на этот счёт, но в конце концов пришли к чётким выводам. Прежде всего, я представлял некоторую ценность для Экспансии не только в составе стаи, но и сам по себе. Отчасти, как мужской символ Экспансии, отчасти — как будущий винтик с непонятным ещё потенциалом и зреющей где-то в недрах Ордена задачей моего глобального использования. Со мной можно было нянчиться. Это было оправдано стратегическими целями Экспансии. При этом я был мужчиной. И ладно бы обычным котом, но я был мечником, то есть основной боевой единицей стаи. Кошки далеко не сразу привыкли к мысли, что мальчик, с которым они спят, их основная боевая единица. Культурный диссонанс неслабый, скажу я вам. Уже одно это требовало больше времени на боевое слаживание. Ну и на закуску — мощность моих полей и великолепные генетические кондиции широкого профиля. Плюс, умение разбивать сознание на потоки, то есть потенциал Высшего. Всё это в совокупности просто не оставило Тине выбора, заставило её пересмотреть принятые сроки и нормативы подготовки.

В общей сложности пять месяцев длился мой — кмб?.. учебка?.. — как правильно назвать это явление в стае, я просто не понимал. Конечно, на армейском кмб, в годину моей молодости, меня тоже е…ли, правда, там так говорили иносказательно, имея в виду вынос мозга и постоянную психологическую накачку. Здесь меня именно это слово, благо, почти без перегибов, на устраивающих все стороны условиях. Но это, конечно, шутка. Дело было отнюдь не в сексе.

Девочки оказались выдающимися профессионалами своего дела. Викера довела мои навыки работы боевыми имплантами до весьма приличных показателей, даже предельно требовательная Тиш была довольна прогрессом. Да мне и самому когти пришлись по вкусу. Нравилось ощущение пульсирующих в них энергий, навсегда поселившихся в моём собственном теле, ставших частью моей собственной совсем неслабой энергетики. Нравились хлёсткие или колющие удары, вообще не свойственные рукопашному бою. Если только тычки пальцами… но там другое. Здесь это были именно выпады холодным оружием. Быстрые, смертоносные, способные за один удар закончить поединок. А уж сколько в когтях крылось возможностей для игры… Я натурально начал понимать Тину, съехавшую на своих коготках.

Но, как говорится, не всё коту масленица. Было и много сложностей. От меня требовалось освоить на хорошем уровне работу в броне, стрельбу из всех видов оружия, причём как с использованием автоматических целеуказателей, так и по старинке, на глаз. Пришлось осваивать и неведомый мне доселе, загадочный базовый уровень работы стай — тот самый, от которого Тина вынуждена была отвлекаться, когда учила меня командовать десантными операциями. Девочки вбивали в меня тактические схемы, чтобы я мог воспроизводить их по одному только кодовому слову, и не путаться при этом с собственным положением на тактической карте. У каждого в любом построении было собственное уникальное место и такая же уникальная роль. Это было совсем непросто — потому что точность выполнения команды шла на доли секунды. Но самым сложным лично для меня оказалось командование дронами поддержки.