Кошак
Шрифт:
— Миска, изыди! Тебя нет среди живых!
— Коша-ак! Вот она я, Коша-а-ак! Иди к нам!
— Воистину, «мёртвые сраму не имут», — бросил я, совсем отчаявшись добиться тишины в эфире.
Повисшая в эфире тишина резанула по восприятию своей неестественностью. Кошка переваривала услышанное. Наконец она, видимо, что-то для себя решила, потому что уже без того мяукающего оттенка, тихо и очень отчётливо, проговорила:
— Это ты так обзываешься?
— Миска, брось! — вмешался в нашу перепалку третий голос. Заговорила тяжёлая артиллерия, Арья. — Это он так тебе намекает, что хорошо бы и совесть поиметь. Что ты ему мешаешь.
— И ничего с ним не случится. Включит второй поток… наверняка уже включил… и будет дальше сайгаком скакать. Ты лучше подумай, Кошак, как будет классно, когда
Под нескончаемые рулады скучающей кошки, я продолжал вести с Ритой игру против Сайны и Лай. Понимая, что находимся в совершенно невыгодной позиции, пусть и с разведкой, мы решили разделиться, и пока я пробирался сквозь окружающие площадь строения на её противоположную сторону, моя боевая подруга устроила наверное самую ожесточённую за сегодня стрелковую дуэль. Напарница пользовалась удачно выбранной позицией, за углом дома, куда из здания с засевшими внутри кошками просто не было линии огня. Валькирия делала серию залпов, пытаясь достать своих противниц, а когда те начинали огрызаться огнём, пряталась за углом. Конечно, прострелить его насквозь лазером было несложно, но малоэффективно. Всё сводилось к вопросу времени. Будь там одна внешняя стена дома, и налётчица давно приказала бы долго жить; угол же превращал сравнительно уязвимую одиночную преграду в двойную, да ещё и с воздушной линзой с внутренней стороны угла, так что пока её прожжёшь, кошка сто раз успеет откатиться подальше за стену. После чего преспокойно сможет как начать новый раунд перестрелки, так и выбрать новую позицию — скажем, внутри здания.
Рита шла уже на пятый круг. Из окон третьего этажа на неё пролилась очередная порция энергии лазерных импульсов, и моя кошка поспешила укрыться за углом. И именно в этот момент из торца условной «крепости» вылетела валькирия. С разбегом, в прыжке, она выметнулась прямо из оконного проёма. Уже выбрасывая тело вперёд, кошка заставила его провернуться, так что оказалась в воздухе боком к торцу, а лицом — к залёгшей за углом Рите. В руках девочка зажимала винтовку, и лазерная смерть серпом воздаяния прошлась от угла и до так ничего и не понявшей республиканки.
Полёт валькирии был красив и эффектен. Словно из окна вылетел не человек, а обрётший плоть сгусток рыжего пламени. Лайна в своём порыве была подобна плазменному заряду, выпущенному гигантским корабельным орудием. Образ разметавшегося в магнитной ловушке плазменного облака дополняли её роскошные пряди. Казалось, они были везде — сзади, сбоку, даже впереди по курсу полёта. Время субъективно замедлилось, и девочка будто бы зависла в воздухе, она буквально парила на сотканных из волос крыльях. Это было настолько красиво, что даже я, готовый уже воспользоваться неразберихой в стане противника, изготовившийся к рывку до маячащего на другой стороне площади здания, невольно залюбовался эпическим полётом. Вот и думай после этого, шутила ли Мисель, говоря о готовности прилететь за мной прямо на поле боя?..
Но красота красотой, а бедную Риту буквально изрешетило условными попаданиями. Остриё лазерного «серпа» опустилось на неё гильотиной судьбы. Но божественное оружие возмездия требовало свою плату. Нет, рано ражая записалась в птицы — ой, рано! Не заслужила ещё девочка свои крылья… Даже легендарные воительницы прошлого получали их лишь после смерти, и лишь тогда обретали возможность уносить с поля боя павших героев. Подъёмной силы одних только волос явно не хватало, так что соприкосновение с бренной землёй стало для Лай неумолимой расплатой.
Кошка падала боком, её винтовка плевалась огнём до самого последнего момента. Только у самой земли рыжая начала группироваться. Почти успела. Кубарем перекатилась через плечо, использовав плечевой пояс в роли природного амортизатора. Изменение вектора движения немного сгладило инерцию падения, но совсем защитить от травм не смогло. На секунду девочка замерла, распластавшись. Огненное марево волос утратило былой шарм. Теперь валькирия напоминала катушку небрежно намотанных
прядей, эдакий паучий кокон, с неровными несимметричными перехлёстами нитей. Перекаты по земле, да без контроля полей, сделали своё чёрное дело.Но вот рыжее непотребство зашевелилось. Волевым усилием кошка попыталась собрать себя в кучу. Поднялась на локти. Подтянула плохо слушавшиеся ноги, оказавшись на коленях. Постояла так пару секунд — девочку ощутимо вело даже в столь непотребной позе. Видимо, знатно приложилась головой в падении. Однако сдаваться валькирия не собиралась. Наплевав на всё, принялась из последних сил бороться с собственной беспомощностью. Встала на руки, начала подтягивать ноги, чтобы всё же подняться в вертикальное положение.
Я не стал ждать, покуда кошка полностью придёт в себя — это было не спортивное соревнование. Любая ошибка в тактической игре, любое промедление должны безжалостно караться. Красивый полёт — слишком самоубийственное занятие, допустимое при дуэли или, на худой конец, «свободной охоте», но никак не при командной работе. Наваждение с меня давно спало, я уже миновал открытое пространство и успел забежать в здание опорной базы. Завершение эффектного полёта и безуспешные попытки подняться наблюдал краем глаза, через трансляцию разведдрона. В конце концов, сопоставив сектор возможного огня с положением рыжей валькирии, тоже решил немного полетать. Но, в отличие от девочки, сделал это не со второго этажа, а всего лишь прыгнул сквозь дверной проём, и в последний момент, когда сила тяжести уже начала преобладать над инерцией полёта, дал прицельный залп. Лайне хватило. Как мне показалось, она даже с каким-то облегчением приняла свою смерть и тут же присела на мостовую. Кошку опять повело, она согнулась в три погибели и опорожнила желудок себе под ноги.
К рыжей сразу бросилась «убитая» ею до того Рита. Откуда-то из глубины жилой застройки выметнулась Триша. Подруги бережно подхватили неудачно полетавшую сестру и повлекли её туда, где предаются праздности мёртвые валькирии. Лайна шла медленно, аккуратно переступая ногами, делая маленькие-маленькие шажочки. Сёстры её не торопили — не тот случай.
— Рождённый ползать — летать не может, — бросил я в коммуникатор, всё ещё выводящей свои рулады Миске. Что характерно, та сразу замолчала.
Впрочем, и возможных в другой ситуации фырканий не последовало — кошки слишком загрузились эвакуацией пострадавшей подруги. Уже у самой границы площади на тротуар приземлился медицинский дройд, куда сёстры и сгрузили свою многострадальную ношу.
Итак, счёт вновь сравнялся. Из активов у нас был занятый первый этаж и всё ещё актуальная стационарная позиция Милены, а у противника — залёгшая где-то на верхних этажах Сай и пропавшая из поля зрения Эйди. Самое поганое, где именно появится эта доказавшая свою непредсказуемость бестия, не знал никто. Ну, за исключением оставшейся в живых напарницы. Но я нутром чуял, что долго неведение продолжаться не будет. Кошки не дуры, понимают, что нужно выправлять ситуацию. Милена в роли шахматного короля решительно не устраивала ни Сайну, ни Эйди. Поэтому вот прямо сейчас, таясь в складках кварталов, спешил по шахматной доске бравый офицер — который, как известно, ходит только по диагонали. А в здании, на верхних этажах, засела тура, привыкшая к горизонталям. Расклад для короля — так себе. Классический эндшпиль, с загоном неповоротливой фигуры в угол, оказывался теперь делом времени. Однако покуда кошки будут заняты увлекательным делом избиения Милены, у меня будет неплохой шанс разыграть собственную партию. В конце концов, пешка тоже способна стать ферзём… Если хорошо тренируется и не стоит на месте — а с тем и другим у меня всё в порядке.
Конечно, Сайна не будет всё время уделять Старшей, у неё есть и другая цель — случайно забредшая на край доски пешка, угрожающая вырваться в ферзи. Но рыжая наверху, а я внизу. Сама позиция не в мою пользу. Зато если они выведут из игры Милену, то вдвоём устроят на меня такую охоту… Из подвижного и активного ферзя я тогда вмиг стану скучным неповоротливым королём. Не иначе, по праву выжившего. В политике всегда так — кто выжил в дворцовых разборках, примеряет на себя корону. Желательно, чтобы он при этом был один. На пустой доске примеряется сподручней, знаете ли…