Кошак

Выглядело это так. По центру общей спальни всегда имелся свободный от кроватей круг. Уже от него, подобно спицам колеса, к стенам расходились спальные места. Круг получался приличных размеров, при желании здесь можно было организовать неплохую гостиную, напихать диваны, кресла, журнальные столики… Вот только кошкам всё это хозяйство было без надобности, они предпочитали размещаться прямо на полу. Так что зону эту, для пущего комфорта, покрывал мягкий пористый материал, сродни резине или пробке. Мягко, тепло, пружинисто — всё как валькирии и любили. Что-то в этом покрытии, да и в самой привычке кошачьего сидения, перекликалось с татами.

Во время посиделок все кошки рассаживались в кружок. Иногда полулёжа, облокотившись на локотки. Иногда даже на бок заваливались или валялись на животе, болтая согнутыми в коленах ножками. Но чаще девочки сидели чинно, на коленях или в позе лотоса, с прямыми спинками, с простёртыми вокруг облаками волос… Пальчики оближешь, одним словом — наблюдать их всех со стороны. Нет, под ними вид ничуть не хуже… Особенно когда кто-то из кошек усаживается тебе на грудь… Но со стороны, в домашней непринуждённой обстановке — особый шарм.

Сегодня все расселись на коленях, прямые и строгие, что уже само по себе настраивало на серьёзный лад. Справа от меня — Лайна, слева — Арья. Девочкам дали внеочередной доступ к моей тушке, чтобы они могли лучше меня узнать. Ну а Арья, которая и без того неплохо меня знала, могла вспомнить, и почувствовать себя через это частью новой дружной семьи. К слову, рыжие не спешили злоупотреблять доверием стаи и сидели чинно, не проявляя явных собственнических поползновений.

Только Милене, на правах матери моего ребёнка, не пришлось изображать торжественность. Старшая уселась, откинувшись на меня, словно на спинку кресла, ещё и уютно примостив прелестную головку на плече. Ну а я обнимал её ногами и поглаживал отчётливо выделяющийся крепенький животик. Кошка млела от столь явного внимания к святая святых любой женщины, даже глазки прикрыла; только что не мурчала, а так — вылитая кошка была бы.

— Сёстры! Брат! — начала свою неформальную речь Старшая. Говоря, кошка даже не удосужилась приоткрыть хотя бы один глаз, поэтому слушавшие её валькирии невольно заулыбались. — Сегодня мы наконец-то воссоединились! Теперь наша семья — полная! И это отлично. Лайна. Поверь, мы скучали. Конечно, в это слабо верится… — фырканья со всех сторон были ответом на колкость Милены. — Но это так. Вспоминали. И Кошаку нашему о тебе рассказывали. Правда, до последнего не заостряли, что ты снежка… А то он сам бы за тобой отправился, — опять ухмылки и фырканья. — Ну а ты, Арья… Это ведь тебе мы обязаны заботой о котике, пока он, бедный, скучал по дороге домой. Обогрела, приласкала, сберегла… А если серьёзно, ты отличная боевая сестра. И на спаррингах, и на полигоне показала, какая ты пламенеющая. Огонь! Однако огонь ровный, текучий, без лишнего треска и воя. Молодец! Ну а ты что скажешь, Кошак — как единственный мальчик среди девяти девочек? Как тебе пополнение? Как ты теперь намерен справляться со своими обязанностями, если их станет больше?

Фырканье валькирий сменилось смешками и хихиканьем. Работать мне определённо придётся больше, ну а им — делиться. И с чего это они так развеселились?

— Знаете, сёстры… Я тоже рад, что у нас теперь все дома. Да-да, есть такое выражение на моей планете… Интересная игра слов. Не все дома говорят, когда с головой не всё в порядке. А «все дома» — когда все члены семьи собираются… Поверьте, это я говорю от чистого сердца. Вы же меня знаете! Обожаю вас всех! И новых сестричек не обижу. Будете довольны, кошки! Жаль, конечно, что другим придётся потесниться, — опять фырканья. — Да-да, не только мне придётся сложнее! Вам тоже прилетит. Но я постараюсь, чтобы эта новая притирка прошла максимально безболезненно. Надеюсь, вы меня поддержите в этом.

— Ты хороший, — муркнула Милена с моего плеча. — Конечно поддержим! Создадим новый фронт работ! Усилим нажим! Как же иначе?

Опять фырканья и смешки. Кошкам нравилось обсуждать тему секса. Они обожали подчёркивать, что я принадлежу им, что они могут сделать со мной всё, что захотят — это грело их сердечки.

— Лайна? А ты что скажешь? — передала Милена слово этой блудной кошке.

— Честно говоря, я в растерянности. Кошак прав: вам придётся подвинуться. Это немного жестоко по отношению к моим сестричкам… Не хотелось бы рвать по живому…

— Не волнуйся, сестра, — включилась в разговор Викера. — Милена больше утрирует. Мы уже можем немного сбавить обороты с подготовкой нашего кота. Он показал достаточную степень боевой выучки. Теперь без вреда для личностного развития можно сосредоточиться на основных направлениях, а пару часов выделить вам. Сейчас это не критично.

— Отлично! — воскликнула просиявшая лицом рыжая. — Рада, что никого не задену!

— А меня? Вот даже и не знаю, что сложней: тренировки до умопомрачения или две новые кошки в постели… — протянул я, чем породил новую волну кошачьего веселья.

— Ничего, ты справишься, — мурлыкнула Лайна, улыбаясь во все свои тридцать два сверкающих белизной зуба. — Я в тебя верю. Ты действительно отлично подготовлен… хотела сказать «для кота», но не скажу. Ты отлично подготовлен для валькирии. Признаться, даже не представляла, что с котом может быть так интересно… В постели я тебя выжму досуха. Узнаю всё, на что ты способен. Покажу всё, что могу дать. Ты отличный боевой брат. Я рада, что мы теперь вместе… до конца, — девочка сделала паузу, обдумывая и переключаясь на новый предмет. Её не перебивали. Ждали. — Арья… я рада видеть тебя среди нас. Слышала, ты здесь, чтобы продвинуться в личностных кондициях… Странно это, конечно. Чтобы кот помогал продвинуться кошке?.. Да ещё Старшей?.. Но я уже устала удивляться. Мне будет интересно наблюдать за вашей игрой. За твоим развитием. Ты всегда можешь положиться на меня — знай это, и используй, не тушуясь. Я пойду за тобой, Старшая. Всегда.

— Арья? — Милена кивнула, переключая внимание стаи на нашу именитую новенькую.

— Сначала хочу задать вопрос. Вы ведь уже определили очерёдность, сёстры?..

Валькирии притихли, принялись переглядываться. Каждая переваривала вопрос. Что-то в нём было такое… сокровенное. Не совсем понятное мне, зато очевидное для сестёр.

— Поясни, — осторожно попросила Ми. Она даже глазки открыла, и впилась заинтересованным взглядом в рыжую.

— Очерёдность, в которой будете от него рожать.

Фырканий не было, как и смеха. Похоже, снежка задела больную тему. Всё-то они поделили! И не желали никого пропускать без очереди. Отсюда и такое молчаливое порицание.

— Значит, поделили… Нет, не подумайте, сёстры, я не лезу. Просто… Я уже, — молчание стало немного ошарашенным. — Пока везла к вам, решила не откладывать. Когда ещё такая возможность представится? Мой срок не такой, как у Ми, но ещё месяца три, и тоже… Поэтому придётся решать, кто будет командовать, когда мы с Миленой наш «весёлый месяц» встречать будем.

— Ну, раз Леон лишил нас Старшей, пусть отрабатывает, — хмыкнула Миска, чем вызвала новую волну фырканий немного отошедших от первого потрясения валькирий.

— Я — «за»! — блеснула глазками Эйди. — Он очень тонко знает каждую из нас. Даже зная мои слабости, никогда ими не пользуется. Ни разу, сёстры! А мог бы… Я бы ему слова не сказала… Обожаю его…

— Я ещё не привыкла, что основная боевая единица стаи — мужчина, а ты хочешь, чтобы этот мужчина ещё и командовал? — прилетело, откуда не ждал. Милена, моя умничка Милена, решила выдать натуральную отповедь. Не то, чтобы меня тянуло командовать… тут был, скорее, вопрос доверия. — Но, как справедливо заметила Миса, меня тогда уже с вами не будет… Так что дерзайте. Чувствую, узнаю о вас много нового… сёстры.