Кошки и люди. Истории любви

Он пробормотал что-то нехорошее и со всей силой пнул Кота ногой.

Издав жалобное «мяу», Кот отлетел в кусты. Пару секунд он лежал на земле, оправляясь от шока. Люди никогда еще прежде не причиняли ему боли и вреда. Кот не знал, что люди бывают плохими.

Он неуверенно сел и принялся исследовать ушибленный бок. Ребра не сломаны, дышать можно. Пройдет, только надо полежать денек.

Кот прижал уши, наклонился как можно ниже к земле и решил по-тихому дойти до коробки с шерстяным одеялом внутри.

Тут во двор выбежала Ульяна Ткаченко, первая красавица факультета. Она видела все произошедшее из окна аудитории. Сначала Ульяна набросилась на Давида, решив оттаскать его за волосы, приговаривая:

– Ты что делаешь, придурок?! Как ты посмел Кота тронуть? Ответишь за это!

Девушка для закрепления эффекта зарядила Давиду хлесткую пощечину и кинулась к Коту.

– Как ты, малыш? Сильно больно? Сейчас к ветеринару поедем.

Вслед за Ульяной во двор выскочили еще полтора десятка человек. Они окружили Кота, наперебой предлагая помощь, ветеринара, взять на ручки, пожалеть, защитить.

Кто-то из девушек уже звонил в ветеринарную клинику. Двое парней заломили Давиду руки, а третий прицеливался, намереваясь ударить обидчика Кота куда-нибудь побольнее.

– Остановить рукоприкладство! – послышался суровый голос Ванды Эдиповны. Гроза факультета впервые за много лет прервала занятие, увидев отлетевшего в кусты Кота. Она грозно трясла указательным пальцем и громко чихала. Аллергия на кошачью шерсть давала о себе знать, но Ванда не обращала на нее никакого внимания.

– Никаких самосудов на факультете. Ведите его к декану! Будем ставить вопрос о немедленном отчислении, – распорядилась Ванда. Затем она повернулась к Давиду и, глядя ему прямо в глаза, сказала:

– Вы не только неуч и бездельник, а еще и живодер. Таким не место в университете.

Ульяна Ткаченко все же отвезла Кота на рентген к ветеринару.

– Ничего опасного. Ушиб. Покой и ласка, – успокоил врач.

– Мяу, – тихо произнес Кот.

Тем временем декан собрал за длинным столом всех заведующих кафедр.

– На повестке дня один вопрос. Отчисление студента за несоблюдение морально-этических норм. Без возможного восстановления на факультете.

– А что он сделал? – спросил кто-то из опоздавших на заседание.

– Ударил Кота!

Проголосовали единогласно. В тот же вечер был подписан приказ об отчислении Давида.

Кот еще пару дней отлеживался в коробке на вахте у тети Тамары. Все порывались его навестить, но суровая вахтерша посещения ограничивала.

– Коту покой нужен! По одному заходите и на пару минут!

Кот пришел в себя и еще несколько лет исправно нес свою службу на филологическом факультете. Подбадривал студентов перед экзаменами, давал советы декану, следил, чтобы не завелись мыши в библиотеке.

Потом он исчез. Студенты пытались искать его и звали на всех известных им языках.

– Сеньор Гато, Мистер Кот, Гаттино, Котэ, Котик, ну где же ты?

Даже ректор в свой очередной визит на филологический факультет спросил у декана:

– Где же ваш знаменитый Кот?

– На повышение пошел. Теперь в небесной канцелярии служит, – отвечал декан, украдкой промакивая глаза клетчатым платком.

А знаете ли вы, что…

Хотя во многих частях Европы и Северной Америки черная кошка считается плохим знаком, в Великобритании и Австралии встреча с черной кошкой предвещает удачу. Во Франции, Болгарии и Англии считается, что получить в подарок черного кота – знак особого уважения.

Про Ангела, черно-белую кошку и силу рыжих котов

(почти правдивая история, рассказанная Еленой Сипидиной)

Ангел взглянул на серое свинцовое небо, туго затянутое снежными тучами. Поежился от холода, повыше поднял воротник и принялся растирать друг о друга озябшие крылья. В этом городе в это время года даже ангелы мерзли и зябли. Ноябрь был самым печальным и неприветливым месяцем. Темнело рано, солнце сквозь толщу туч было не разглядеть, ветер беспощадно срывал с прохожих шапки, а с деревьев последние листочки вместе с ветками. В такую погоду хорошо сидеть дома, забравшись с ногами под мохнатый плед с кистями. Пить обжигающий чай из большой кружки с веселым рисунком, хрустеть печеньем и вспоминать о лете. На улицу выходить совсем не хочется, гулять под дождем и снегом не слишком приятно.

Но работу никто не отменял, трудовая дисциплина погоде неподвластна. План выполнять надо, отчеты сдавать обязательно и количество положенных часов трудиться все равно придется.

Ангел подлетел к старой, но крепкой на вид березе. Нашел самую прочную из всех ветку и уселся на нее, поджав под себя ноги. Береза пережила уже не один десяток зим и вынужденные изменения в природе сносила со стоическим смирением.

Достал из кармана пальто записную книжку в кожаном переплете. Непослушными от холода крыльями начал листать странички. Нашел – ноябрь, четвертая неделя. Список из двадцати шести имен. Напротив двадцати стояли красные крестики, старательно вычерченные грифельным карандашом. Последние шесть имен из списка никак помечены не были. Ангел в сотый раз прочитал то, что и так знал наизусть. Имена, примерный возраст, особые приметы, место обитания, предполагаемая дата смерти. Все было предопределено, просчитано и отмерено. Ему не нужно было раздумывать, брать или не брать душу с собой. Властитель распорядился, небесный совет согласился, канцелярия заверила список и вручила его Ангелу. Лети на землю, собирай невинные души безгрешных и обиженных. Аккуратно, чтобы лишний раз не сделать больно, прижимай каждую к себе и доставляй ее на небеса. Небесам нужны светлые и невинные души, чтобы населять сказочные леса, гулять по цветущим полям и прыгать с облака на облако.

Ангел служил в Четвертом Департаменте, где условия всем казались легкими, работа не пыльной, а выполнение плана по поставке новых душ проходило чрезвычайно просто. Четвертый Департамент ведал животным миром. Его сотрудникам не нужно было рассуждать, в отличие от всех других департаментов, достойна та или иная душа небес, достаточно ли в ней света и добра. Животные в большинстве своем сохраняли до смешной наивности светлую душу до самого конца своей земной жизни. Четвертый Департамент план выполнял и сотрудников своих всячески поощрял.

– Вот список, – руководитель выдал Ангелу задание, – сегодня больше, чем обычно. Поспеши! На следующей неделе еще прибавится.

– А почему так много? – осведомился Ангел, пробегая глазами по списку, состоящему из кличек и описаний собак и кошек.

– Нехорошо последнее время на земле, – вздохнул руководитель, – очень много ярости и слепой злобы у людей. Кошек в подвалах заживо замуровывают, собак бензином обливают и поджигают…

– Зачем?! – ужаснулся Ангел. За три года службы он никак не мог привыкнуть к некоторым вещам. Хотя на учебных семинарах они разбирали самые разные способы смерти и учились как можно бережней извлекать душу из истерзанной порой до неузнаваемости плоти.

– Ради забавы. От тупой ярости. Или от равнодушия. Оно иногда хуже самой страшной ярости.

– Им же у нас лучше будет, да? – спросил Ангел, ища поддержки руководителя. Ему очень не хотелось в очередной раз спускаться на злую, холодную землю, где от скуки заживо сжигали собак и мучили кошек.

– Для некоторых мы – последняя надежда. На земле у них нет шансов. Лети и одевайся потеплее, – предупредил руководитель, – там зима наступает.

Ангел сверил адрес в записной книжке с геолокацией в служебном смартфоне. Все правильно. Спальный район, неработающая котельная.