Кошмар в летнем лагере

— Вообще-то нет! — его оскорбленная мина выглядела достоверно.

— Скажи еще, что не ты подсылал ко мне дюдиков. Я их видела своими глазами, это во-первых, а во-вторых узнала и запомнила, — ладно, узнала не я, а Вик, но это уже несущественные детали.

Ответ Романа был внезапным:

— А, ты об этом.

— Ага, — малость неподготовленная к такой быстрой смене курса, растерялась я. — Значит, теперь ты не отрицаешь.

— Как-то мы не поняли друг друга, Лана.

— У меня похожее ощущение.

Роман почесал светлый затылок:

— Как бы тебе понятнее объяснить… это был челлендж, и он тебя вообще не касался. Это только между нами и футболистами.

— Твое объяснение очень плохо работает — теперь я понимаю еще меньше.

— Там… наши дела, — Роман помялся и отвел взгляд. Посвящать меня в детали ему явно не хотелось, то ли это была такая большая тайна, что иллюминаты отдыхают, то ли он стеснялся. Лично я ставила на второе — наверняка там какая-то глупость, о которой и вслух-то лучше не говорить.

— Какие дела?

— Мы с футболистами бросаем друг другу вызовы. И в тот раз вызовом была ты.

Вызов от футболистов, у которых Вик за главного.

— Расскажи все, что знаешь, — я свесила ноги с подоконника, готовясь слушать.

Глава 33

Новость о моем состоянии каким-то образом дошла до Борисыча, поэтому от вечерней тренировки меня освободили в принудительном порядке.

— Это даже не обсуждается! — лютовал он. — Достаточно того, что я утром послушал травмированного ребенка и пустил его на тренировку. Больше такого не повторится.

— Это правильно, — поддакнула я. — Но что насчет меня?

Борисыч улыбнулся краешком губ и покачал головой:

— Отдыхай, Лана.

В итоге до самого вечера я валялась на пляже с читалкой — наконец-то добралась до Сунь-цзы. Погода была приятной — не солнечной, но теплой, а озеро в таких условиях приобрело темно-синий, глубокий оттенок. Очень хотелось понырять, но я решила прислушаться к рекомендациям и дать себе отдохнуть. Тем более, мои нырки не так уж отличались от фляков, после которого голова едва не взорвалась. Не хотелось бы повторения этой боли.

От чтения меня отвлекли голоса — судя по всему, обитатели лагеря после тренировок тянулись к домикам, чтобы привести себя в порядок перед ужином. Значит, и мне пора — ужин я пропускать не планировала. Я отложила книгу и ненадолго прикрыла глаза, поэтому и пропустила появление Вика.

Весь взмыленный после тренировки, но сел на соседний лежак. На меня смотрел со смесью беспокойства и радости, что сразу взволновало, и мое размеренное спокойствие, набранное под темными облаками у озера, тут же испарилось. Сердце зачастило так, словно я только что отработала вольные упражнения с четырьмя дорожками акробатики, и это лишний раз подтверждало — общество Вика мне не на пользу. Но так уж вышло, что я и сама хотела с ним поговорить.

— Такое чувство, будто мы лет сто не виделись, — сказал он с улыбкой. — Тебя очень не хватало на тренировке, Лана.

— Вини своего Борисыча, это он вынудил меня отдыхать.

— И я с ним абсолютно согласен.

— Тогда ты сам себе противоречишь, Вик.

— Ничуть. Я сказал, что тебя не хватало — это чистая правда, но носиться по полю тебе еще рано.

Я смерила его недовольным взглядом:

— Ты от Романа по носу получил, я своими глазами видела. Значит, тебе тоже рано по полю бегать? Думаю, поговорить с Борисычем на эту тему и сказать, чтобы он и тебя отстранил.

— К сожалению уже поздно — он видел, как я сегодня играл. Но вообще твоя идея мне нравится — так мы бы весь день могли провести вместе.

— С чего бы вдруг нам это делать?

Вик рассмеялся, словно я пошутила, и головой покачал:

— Вот поэтому ты мне так нравишься, Лана.

Опять он за свое! Разве не принято держать свои симпатии в тайне до победного или что-то типа того? Зачем каждый раз об этом напоминать? Я, может, только успела хоть немного забыть и расслабиться.

— А ты мне не нравишься вовсе, Вик.

— Да-да. Конечно.

— Ты самоуверенный, смазливый и нахальный. И от тебя куча проблем.

— Мне жаль, что ты пострадала в той драке.

— Ну это вообще самый незначительный инцидент, — вздохнула я.

Взгляд Вика стал растерянным, а сам он перестал улыбаться:

— Случилось что-то еще?

— А то как же! Девчонки объявили мне бойкот и дружно делают вид, что меня не существует, а на горизонте маячит какая-то легкоатлетка Сюзанна с угрозой расправы. Если я правильно помню, это та самая Сюзанна, у которой рост метров пять и одна нога толщиной во всю меня. А с такой я не справлюсь и, что самое печальное — убежать не смогу, потому что она кандидат в мастера спорта по бегу. Догонит секунды за две. Еще я целый день не видела Лерку, и, судя по масштабности кампании, что развернула против меня Жанна, скоро со мной и лучшая подруга разговаривать перестанет. А все почему? Потому что ты, очевидно, ходишь по лагерю и постоянно всем рассказываешь, как я тебе нравлюсь. Это бесчеловечно, Вик.

Он внимательно выслушал меня, а под конец речи отвернулся к озеру, чтобы скрыть улыбку, которую я все равно успела заметить:

— Тебя это веселит?!

— Прости, — выдавил он и засмеялся, не в силах больше сдерживаться. Потом поймал мой взгляд и засмеялся еще громче.

— Ну, знаешь ли…

Я хотела гневно вскочить с лежака, но Вик поймал меня за руку и удержал на месте. Теперь мы сидели напротив друг друга, почти соприкасаясь коленями, а Вик так и не отпустил мою руку.

— Прости, — сказал он. — Правда — я не собирался смеяться, просто… эта твоя манера говорить с серьезным видом такие смешные вещи… на что ты рассчитывала?

— Значит, бойкот — это, по-твоему, можно со смеху умереть, как комично?

— Вообще нет, но то, как ты о нем рассказала — да.

— И Сюзанна-легкоатлетка, планирующая пустить меня на шашлыки?

— Ты перепутала Сюзанну и Диану. Сюзанне лет тринадцать, в первый же день в лагере она сплела для меня сердечко из осоки — еще бы она не угрожала тебе расправой!

— Да я теперь этих тринадцатилеток боюсь больше, чем взрослых!

— И правильно, они страшны.

Вик так и не отпустил мою руку. Более того — на запястье он начал выводить едва заметные узоры большим пальцем. Сердце, и без того колотившееся рядом с ним словно после вольных упражнений, окончательно сошло с ума, а я уже и не знала, чего мне хочется больше — чтобы он отпустил или чтобы продолжил. Это было так странно и на меня совсем не похоже… я же эмоциональное бревно. Что происходит-то?

— Так что там с Жанной? — вопрос Вика долетел до меня словно сквозь толщу воды.

— С Жанной?

— Ты сказала, у тебя проблемы еще и с Жанной.

Я выдернула руку из хватки Вика, и только тогда смогла ответить нормально:

— Ко мне приходил Роман. Рассказал, что у вас какие-то там челленджи, и в тот раз, когда мы застукали дюдиков над моими вещами… если коротко — виноват ты. Так хотел фотографию моего нижнего белья, что не вытерпел и отправил их фотографировать.

Лицо Вика в этот момент было непередаваемым.