Кошмарное преступление в курятнике

— Счастливо! — неслось ей вслед.

— К какому это делу вы собираетесь привлечь юных биоников? — послышался знакомый голос, и на поляну вышел Человек. Все радостно приветствовали его, а Кашалот заботливо поинтересовался, что за непредвиденные обстоятельства задержали его вылет.

— Мы получили вашу радиограмму и очень обеспокоились, — сказал он.

Тут Человек поведал коллегам забавную, вернее, трагикомическую историю. Когда он уже сел в самолет, откуда-то появилась огромная стая скворцов и «оккупировала» аэродром. Их не пугал даже рев самолетных двигателей. Шло время, а скворцы, по всей видимости, не желали улетать и обосновались в аэропорту надолго. К счастью, теперь уже научились выпроваживать непрошеных пернатых гостей, не причиняя им вреда. На летное поле выехала машина с громкоговорителем, который воспроизвел. А записанный на пленку крик бедствия скворца…

— И скворцы в панике улетели? — получив подтверждение, Мартышка расхохоталась. — Вот потеха!

— Как говорится, испугались собственного голоса, — прокомментировал Гепард.

— А у нас здесь, дорогой Человек, — сообщил Удильщик, — не менее драматические события: вышла книга об охране людей, но неизвестно, какой Осел ее написал.

— Да-да, тут какая-то ужасная тайна! — пропищала Стрекоза.

— Ужасная тайна! — повторил, словно эхо, чей-то скрипучий зловещий голос.

— Ой, кто это? — испуганно спросила Мартышка.

— Ой, кто это? — проскрипел тот же голос.

— Даже мне стало не по себе… — если бы у Кашалота были плечи, он бы поежился…

Стало не по себе! — произнес зловещий голос, после чего вдруг раздался хохот, и со словами: — Ага, испугались! Как я вас купил! — с ближней березы слетел юный Скворец. — Я чьим угодно голосом могу говорить и на любом языке! — похвастался он.

— Делать тебе нечего, — Сова сердито посмотрела на подростка.

— Вот это точно! — охотно подтвердил Скворец, и весело пояснил: — Раньше в эту пору я бы уже в Северной Африке зимовал, а туда еще долететь надо — путь трудный и опасный. Перед перелетом в прежние времена с нами, и молодежью, занимались предполетной строевой подготовкой — старые скворцы гоняли молодых с утра до вечера. А теперь нам это ни к чему — тем, конечно, кто в городах постоянно живет, и летом, и зимой — никаких перелетов, никакой подготовки, делай что хочешь, красота!

— О, так ты стал заправским городским жителем? — в голосе Гепарда прозвучала ирония, но юный Скворец ее не уловил.

— В Москве живу! — хвастливо заявил он. — Культурный центр — рынки, овощные базы, музыкальная жизнь… Правда, в театры не попадешь.

— Твои родичи в южных городах в лучшем положении — там есть залы, куда скворцам попасть несложно. Я уже рассказывал однажды коапповцам, как в Ташкентском открытом летнем театре скворцы подпевали оперным артистам, причем очень точно.

— У меня тоже музыкальные способности, — доверительно сообщил Скворец. — Как вы думаете, примут меня в хор мальчиков? Я ведь любую мелодию сразу запоминаю! — и Скворец запел: «Слышали вы, как поют дрозды? Нет, не те дрозды, не полевые…»

— Хорошая песня, душевная… — вздохнула Сова. — Только я вот чего тебя попрошу: коли ты в Москве живешь, так разыщи, будь добр, того, кто ее сочинил, да шепни ему на ушко — мол, полевых-то дроздов не бывает, дрозд чисто лесная птица.

— А вот и нет! Отец говорил, что сейчас в Европе Черный Дрозд, как и мы, в городах стал жить круглый год — только молодые на зиму улетают. А ведь был пугливой лесной птицей. Цивилизация!

— Послушай, мальчик, — не выдержал Кашалот, — у нас идет заседание КОАППа. Если у тебя к нам дело, говори, а если нет…

— Есть дело — извините, что сразу не сказал: папа велел вам книжку передать.

— Какую книжку? — спросил Кашалот.

— Вот голова — засунул куда-то, а куда? В развилку между веток или в дупло? Сейчас найду… — Скворец вернулся на березу, откуда слетел, и, осматривая ее, продолжал говорить: — Ее отец написал, он там объясняет, почему решил поселиться в городе. Раньше что получалось…

— Ты ищи книжку, мы сами прочтем, — крикнула ему Мартышка.

— Этого вы не прочтете, это отец только мне рассказал. Раньше что получалось: как саранча налетает, так люди к скворцам — «Спасите, помогите, на вас вся надежда, вы наши избавители!» А как виноград созреет или там черешня, так сразу: «Разбойники, такие-сякие, треть урожая у нас склевали, вот мы вас!» Но ведь две трети скворцы людям оставляют!

— Без птиц и половины-то не было б, — поддакнула Сова.

— Это уж точно. Ну вот, так и жили: то скворцы полезные, то вредные. Отцу все это надоело, и он перебрался в город, тем более что возле людей прокормиться легче. А в книге он интереснее написал: мол, в небе стало тесно, много самолетов, так не будем мешать людям, не будем подвергать летчиков и пассажиров риску столкновения их авиалайнеров с птицами — ведь это чревато катастрофами и для тех, и для других. Поэтому призываю всех перелетных птиц переселиться в города! Здорово, а?

— Многие перелетные птицы и без книги твоего отца поселились в городах, — заметил Человек. ’— В Москве, например, сейчас круглый год живут грачи, утки-кряквы, чайки, даже лебеди…

— Ну, меня в город червяком не заманишь! — послышался голос Киви, и все увидели, что он возвращается. — Дышать круглый год выхлопами машин, да еще с моим тонким обонянием — нет уж, слуга покорный. А насчет вашей машины, в смысле, ее проекта, мы разобрались, — доложил он, подойдя к Кашалоту. — Я там посоветовал кое-что, Рак остался в Бюро патентов — в чертеж мои поправки вносит, — а мне на работу пора.

Председатель КОАППа сердечно поблагодарил пернатого консультанта за бескорыстную техническую помощь и спросил, не может ли и он, в свою очередь, оказать Киви какую-нибудь услугу. Тот ответил, что ничего ему не нужно, вот только…

— Ну, ну, что только? — подбодрил его Кашалот.

— Да насчет той книжечки, что я просил. Не достали?

Кашалот сокрушенно развел ластами:

— Дорогой Киви, мне очень неловко, но к большому моему сожалению…

Закончить фразу-извинение ему помешал Скворец, который с радостным воплем «Нашел!» слетел с той же березы, держа в лапах книжку небольшого формата.

— Вот, держите! — он протянул книжку Кашалоту. — А я полетел.

И он действительно полетел, а Кашалот, крикнув ему вслед:

— Передай своему отцу мою благодарность! — рассеяно глянул на обложку — и потерял дар речи… Молча, как в предыдущий раз Кивину бумажку, он протянул коллегам книжку.