Космические отщепенцы

На информационном терминале перед глазами Дорина красными буквами загорелась надпись: «Опасность! Повреждёна энергетическая установка». У него похолодело в груди: «Теперь всё. Сейчас отключится питание, и он может делать со мной, что захочет. Неужели, это конец?!» – мысли путались в голове, повторяясь и не находя ответа.

И вдруг в один момент всё закончилось. Пришелец разжал смертельные объятия и, выпустив своего уже поверженного и искарёженного противника, исчез. Возможно, просто посчитав, что тот уже мёртв.

Дорин лежал в капсуле пилота внутри мёртвого «носорога». Источник питания и жизнеобеспечения отключился; к тому же теперь он сполна начал ощущать боль в руке и груди, на которую раньше – в горячке боя – просто не обращал никакого внимания.

Его попытки вылезти наружу успехом не увенчались. Электроприводы не работали, а открыть вручную не получалось из-за деформации корпуса: сказалась железная хватка противника.

Каждое движение начало причинять ощутимые страдания; вдобавок ко всему он почувствовал нехватку кислорода, потому что в этот момент прекратилась ещё и фильтрация. Сколько времени Дорин провёл в таком плачевном положении, он не знал. В конце концов, сознание покинуло его.

Глава 4. Наши друзья!

Тоненький лучик солнечного света с любопытством заглянул в приоткрытое окно и, ловко прокравшись сквозь неплотно сдвинутые шторы, осторожно коснулся лица лежащего на кровати мужчины, вокруг которого была установлена различная аппаратура с периодически меняющимися на электронных табло цифрами и графиками.

Комната, где те находились, была небольшого размера: примерно четыре на пять метра. В ней имелось две двери. Одна из них вела в маленький совмещённый санузел, другая же – в коридор. В противоположной от выхода стене располагалось окно, выводящее во внутренний двор большого каменного здания. Этот двор представлял собой парковую зону с большим количеством красивых растений и зелени, узенькими дорожками и небольшими, но хорошо организованными водоёмами в виде ручейков и маленьких водопадов.

Всё это в совокупности создавало атмосферу тишины и покоя, а в жаркое время года дарило ещё и прохладный, насыщенный фитонцидами воздух. Кровать располагалась справа от окна, а слева от него стоял невысокий квадратный столик, на котором лежали различные приспособления, судя по всему, медицинского назначения, и несколько свежих газет.

Рядом со столиком стояла миловидная молодая девушка, одетая в белый халатик и белую же шапочку, с узнаваемым образом медицинской сестры. Слегка морщя аккуратный, немного курносый очаровательный носик, она сосредоточенно возилась с чем-то, лежавшим на столе и занимавшим, по-видимому, сейчас её внимание.

Веки лежащего на кровати молодого мужчины дрогнули. Медленно он начал приоткрывать их и тут же снова зажмурил от слепящего солнечного луча. Сделал движение головой, пытаясь передвинуть её в тень, и бессознательно попытался прикрыть глаза ладонью. Но, почувствовав вдруг возникшую в области груди боль, слегка застонал, расслабился и вновь принял прежнее положение.

Это не осталось незамеченным. Девушка бросила свои манипуляции и, обернувшись, внимательно посмотрела на пациента. Увидев, что тот морщится от света, она, выпрямившись, задернула занавеску и, быстро подойдя к кровати, ласково улыбнулась:

– Вы меня слышите? Как Вы себя чувствуете?

Её голос показался ему слишком слабым; он слышал его так, словно ему напихали ваты в уши. Плюс к этому примешивалось довольно громкое гудение, словно поблизости работал большой электрический трансформатор. Всё же он снова приоткрыл глаза и, стараясь сфокусировать взгляд на говорившей, произнёс:

– Да, я Вас слышу. Такой приятный нежный голосок! Вы, наверное, ангел?

Мужчина старался говорить уверенно. Так ему, по крайней мере, казалось. Но, судя по всему, он был ещё слишком слаб: слова прозвучали очень тихо, с изрядной примесью хрипотцы пересохшего горла.

С трудом договорив до конца, он тяжело и натужно закашлялся. Это нехитрое действие отняло у него неожиданно много сил, и, к тому же, оказалось весьма болезненно. Ощущение было такое, будто по всему его телу лихие танцоры ночь напролёт без устали отплясывали чечётку.

Тем не менее, девушка расслышала его.

– О, да мы ещё и шутим?! – в тон ему она наигранно, с удивлением вздёрнула брови. И, измерив давление и пульс, записала их в журнал. – Старайтесь как можно меньше двигаться и говорить. Вы ещё слишком слабы. Сейчас я позову Вашего лечащего врача. Всё остальное узнаете от него, – сказала она, вставая и предупреждая дальнейшие расспросы.

– Как зовут Вас, прекрасная незнакомка? – с трудом прохрипел парень, силясь сглотнуть и говорить нормально.

Сестра на мгновение замерла в дверном проёме, одарив его лёгкой улыбкой и слегка насмешливым взглядом:

– Сильвия, – прошелестел её голос, и дверь плавно закрылась за ней, оставив пациента в одиночестве.

– Сильвия! – прошептал он и, мечтательно улыбнувшись, откинулся на подушку.

После того, как его посетил врач – благообразный, слегка полноватый пожилой мужчина в строгом шерстяном костюме и накинутом поверх него белоснежном, до хруста, медицинском халате, Дорин – а это был именно он – узнал о тех перипетиях, которые постигли его с того момента, как он лишился сознания внутри своей боевой машины.

Выяснилось, что в схватке с пришельцами «носороги» потерпели сокрушительное поражение. Все комплексы, участвовавшие в бою, были уничтожены. Из семи пилотов четверо – были мертвы, один – лишился руки, а его друг Стен до сих пор находился в реанимации, получив в бою сложную травму и тяжёлую контузию; перспективы его были весьма туманны.

Сам Дорин, как оказалось, без малого два месяца провёл в коме. Выйти из неё, по словам доктора, ему помогло крепкое здоровье молодого тренированного организма и самое настоящее чудо. «Да-да, молодой человек, Вам стоит искренне поблагодарить провидение за его благосклонность! – сказал он перед тем, как выйти из палаты. – Вам, конечно, предстоит ещё длительный период реабилитации, но я уверен, что худшее для Вас уже позади».

Оставшись один, Дорин долго лежал в тишине, размышляя над тем, что рассказал ему врач. Вскоре после того, как его «носорог» сцепился с одним из пришельцев, на громкую связь вышел сам президент Объединённой Конфедерации. Он приказал прекратить сопротивление. Коротко сказал, что это было фатальное недопонимание – так он и выразился – чуть не приведшее к трагедии. Сказал, что пришельцы нам не враги, и скоро состоится совместная пресс конференция, на которой все всё узнают более подробно. На этом его короткое выступление было окончено. И, судя по всему, именно это заявление спасло не одну человеческую жизнь, в том числе и Дорину.

Его же самого почти два часа спустя нашли техники, которые после того, как бой был окончен, принялись приводить в порядок место схватки. Покалеченного «носорога» выкопали экскаватором из груды бетонных обломков здания. А самого пилота – травмированного, полузадохнувшегося и без сознания – пришлось буквально вырезать из тела боевой машины с помощью электрического манипулятора. Счёт шёл уже буквально на минуты, и всё же он выжил!

В госпитале Дорин провёл ещё два месяца. За это время он порядком окреп, и даже лечащий врач поражался той скорости, с которой восстанавливался его организм, и той жажде, с которой тот стремился жить.